— Конечно, драконом.
Шурли захохотал. Мартин не мог взять в толк, что он сказал смешного. Георг этого смеха тоже не понимал.
— Ну комедия! — сказал Шурли.
— Почему же комедия? — пробурчал Георг.
— Смешно: дракон работает драконом.
Георг и Мартин уставились на Шурли, не понимая.
— Ну вот, я — мальчик, — пояснил он. — Как же я могу работать мальчиком?
«Пожалуй, он в чём-то прав», — подумал Мартин.
Прошло добрых полчаса, пока Франци и Шурли не согласились поверить, что перед ними два самых настоящих дракона. Во всяком случае, пока. За это Георг пригласил их на завтра в гости.
Возвращались они по дороге все вместе. Дети были рады приглашению. Шурли записал себе в блокнот точный адрес Мартина и Георга.
— Летом вообще тоска, — сказала Франци. — Все подружки разъехались.
— И мои друзья тоже, — сказал Шурли.
— Фрици улетела даже на самолете, — добавила девочка. — На Майорку. Я и не знаю, где это.
— А тебе хотелось бы полетать? — спросил Георг.
— Да.
Георг тотчас разлёгся прямо посреди лесной дороги.
— А ну-ка залезай, — сказал он. — Забирайся ко мне на спину!
— Не зарывайся, — напомнил Мартин.
Но Франци уже сидела на спине дракона. И Шурли тоже. Георг запрыгал, как кролик, замахал крыльями, но от земли оторваться не мог. Летать он, оказывается, тоже давно разучился. И Мартин разучился.
«Плохо дело, — подумал Мартин, — когда дракон чего-то не умеет». С тех пор как, столкнувшись с вертолётом, погибла его мать, он даже и не пробовал больше летать.
Огорчённый Георг, тяжело пыхтя, вернулся к брату и лёг, чтобы дети могли слезть.
— Задумано было неплохо, — вздохнул он.
— А я думал, летать — это как плавать, — сказал Шурли.
— Ну, плавать-то я умею, — обрадовался Георг. Лицо его опять засияло.
— Если ты когда-нибудь умел плавать, — пояснил Шурли, — то ведь уже никогда не разучишься.
— С летаньем другое дело, — сказал Мартин.
— Я буду тренироваться, — пообещал Георг и, точно кролик, поскакал впереди Мартина и детей. — Через недельку-другую увидите!
2
Шёл дождь, и Мартину делать было нечего. В такую погоду люди не ходят в парк и не катаются по Пещерной железной дороге. Однако хозяин этой дороги, господин Долежал, всё продолжал сидеть в будке, где находилась касса. Должно быть, надеялся, что дождь скоро пройдёт.
Вообще-то летом в Парке отдыха сплошное веселье. Но если говорить про Пещерную железную дорогу господина Долежала, ничего особенного там не увидишь. Просто Мартин тащит за собой по рельсам через искусственные пещеры шесть вагончиков. Вдоль пути на небольших сценах видны освещённые фигуры: Красная Шапочка и Волк, Спящая царевна, Снегурочка, Гензель и Гретель, Дядюшка Дагобе́рт и Щелкунчик.
Работать здесь — невелико удовольствие. Но дракон должен радоваться, если он вообще нашёл себе работу. Мартин служил у господина Долежала уже пять лет. Каждый раз перед наступлением зимы господин Долежал его увольнял: на зиму Пещерная железная дорога закрывалась. И тогда Мартин просто оставался без работы. Зимой подыскать себе другое место было ещё трудней, чем летом. Прошлую зиму, например, Мартин просто решил проспать.
— Я пойду, пожалуй, домой, — сказал Мартин.
— Рано ещё, — ответил господин Долежал, даже не взглянув на него. Он был занят подсчётом сегодняшней выручки.
— Дождь кончится ещё не скоро, — сказал Мартин.
— Мало ли что, — возразил господин Долежал. — Подождём немного ещё.
Он с драконом никогда много не разговаривал. И не любил отрываться от подсчёта выручки. Это было его любимое занятие. А вторым его любимым занятием была еда. Особенно господин Долежал любил мясо пожирнее и торты. Недаром он был такой толстый, что вынужден был сидеть на двух стульях вместо одного.
С другой стороны улицы подошёл Георг. У него работа была другая: он должен был целый день сидеть на крыше Дороги привидений, делая вид, будто вот-вот ринется оттуда на людей. В его обязанности также входило не меньше трёхсот раз в час вращать глазами и разевать пасть. Дорога привидений принадлежала господину Ви́ммеру, человеку долговязому и тощему.
— Пошли домой? — позвал Георг.
— Меня ещё не отпускают, — сказал Мартин.
— Как так?
— Долежал ждёт, вдруг дождь сегодня ещё кончится. Приходится ждать.
— Совсем с ума сошёл! — рассердился Георг. — Если он тебя сейчас же не отпустит, ты ему завтра скажешь, что заболел. Пусть сам таскает на себе свои пять вагонов.
— Шесть, — уточнил Мартин.
Георгу между тем пришла на ум идея ещё почище:
— А что ты скажешь, если я сейчас запалю Долежалу эту его будку? Подействует на него, как ты думаешь?
Он даже разинул уже пасть и принялся вращать глазами.
— Не зарывайся, — напомнил ему Мартин.
— Ну да, — вздохнул Георг. — А задумано было неплохо.
Мартин постучал по стеклу кассовой будки.
— Я в самом деле пошёл домой, — сказал он решительно.
Долежал даже не шевельнулся на своих двух стульях, продолжая подсчитывать выручку. Он и мысли не допускал, что Мартин может уйти без его разрешения.
— Счастливо оставаться, — сказал Мартин.
— Да, да, — пробурчал Долежал, даже не подняв головы.
Франци и Шурли вошли в комнату, служившую им и гостиной, и столовой, потому что кухня у них была очень маленькая. Папа уже несколько минут как вернулся домой. Он сидел, как всегда, в кресле, положив ноги на трёхногий стульчик для игры на фортепьяно. (Пианино, правда, в квартире не было. Несколько лет назад папа доломал до конца старый английский кабинетный рояль. «Все равно у нас никто не играет», — сказал он по этому поводу.)
Телевизор был уже включён (тоже как всегда).
— Как успехи, как делишки? — проговорил папа, не отрывая от телевизора взгляда, хотя там показывали всего лишь какую-то рекламу. — Всё в порядке?
— В порядке, — ответила Франци. Папа каждый день задавал один и тот же вопрос, и она уже
