Ланти-Юма.
Это заявление повергло Повона Дил-Шоннета в неудержимую и неконтролируемую ярость. Фал-Грижни проследил за реакцией герцога на свои слова, а затем, не сказав более ни слова, покинул салон. Немалое количество горячительного и освежительного ушло на то, чтобы хоть как-то успокоить герцога. Но даже после этого о подлинно хорошем настроении не могло быть и речи, хотя «Великолепная» по-прежнему мчалась по водам самых больших каналов к вящему изумлению толпящегося на берегу народа.
Фал-Грижни наконец прибыл домой. Верран, только взглянув на него, поняла, что ее муж разгневан и что его гнев никак не связан с нею самой. Ей оставалось только догадываться, что совещание с герцогом и его приближенными не завершилось триумфом. С Грижни прибыла и Гереза Вей-Ненневей — вся ум и поистине столичный шарм.
Ужин удался на славу, и настроение чародея явно улучшилось. Его тронутые льдом глаза постепенно оттаяли, а когда он наконец обратил внимание на новые циновки, то обрадовался и развеселился по- настоящему. Верран и сама пребывала в превосходном настроении. Но вот Вей-Ненневей, улучив удобную минуту, отвела ее в сторонку для разговора с глазу на глаз. Разговор затянулся надолго, а заключительные его фразы звучали потом в мозгу у Верран на протяжении долгих месяцев.
— Мне кажется, дорогая, Террз поступил правильно, женившись на вас. Вы, конечно, очень молоды, но все же вы с ним станете, по-моему, отличной парой. И я, наверное, не ошибусь, предположив, что вы готовы сослужить своему мужу великую службу? — Верран, несколько насторожившись, кивнула. — Тогда употребите все ваше влияние на то, чтобы убедить его умерить пыл по отношению к противникам и оппонентам. Попробуйте научить его держаться несколько скромнее.
— Научить лорда Грижни! — Сама мысль о такой возможности изумила Верран. — Да как же я могу? Он воплощение мудрости!
— Мудрости — да, я согласна. Вы вышли замуж за величайшего мудреца из всех, кто когда-либо жил или будет жить на земле. Но неслыханная мудрость и тот факт, что он гордится ею, заставили его практически порвать с остальными людьми. Я знала его еще совсем молодым человеком — и это всегда было так. Всю свою жизнь он был совершенно один, а поэтому, вопреки своей мудрости, он не знает и не понимает людей и не обладает должной терпимостью. И если он не сумеет перемениться, то навлечет на себя великое несчастье. Поэтому вы должны заставить его перемениться.
— Но я не обладаю ни малейшим влиянием на лорда Грижни!
— Обладаете, дорогая, поверьте! Так что воспользуйтесь моим советом — и употребите свое влияние во благо.
Глава 5
Через два дня герцог издал указ, согласно которому совокупное имущество Избранных впредь должно было подвергнуться налогообложению. Террз Фал-Грижни как магистр ордена Избранных резко заявил в ответ на это, что остров Победы Неса, будучи искусственным образованием, которое чародей своим искусством создал и посредством Познания, налогообложению не подлежит. Меж тем сам остров и воздвигнутые на нем здания представляли собой наиболее существенную часть принадлежащей Избранным недвижимости. Возражения герцога, подготовленные, очевидно, придворными учеными, содержали намек на необходимость в корне пересмотреть все права и привилегии Избранных, сформулированные в соответствующей хартии. Фал-Грижни незамедлительно созвал Совет Избранных. Верран, удивляясь собственной смелости, попросила мужа разрешить ей присутствовать на заседании.
Фал-Грижни не мог скрыть удивления.
— Но почему вам этого хочется, мадам? Что может вас там заинтересовать?
— Интересует — и все, — ответила Верран. — В конце концов, Избранные представляют собой одно из самых могущественных сообществ в городе. А сейчас, когда возник спор о налогах, между герцогом и Избранными могут начаться серьезные трения, которые вполне способны повлечь за собой важные последствия. И кроме того, мне почти ничего не известно об Избранных и о том, как они себя ведут. Поскольку я ваша жена, мне необходимо в этом разобраться.
— Звучит все это более чем здраво, — кивнул Грижни. — И проявляемый вами интерес меня радует. Добро пожаловать на наше заседание.
— Вот и чудесно! А меня всегда волновало, чем это занимаются ученые чародеи на своих собраниях. Приносят жертвы Эрте? Заклинают демонов?
— Едва ли так, мадам. — Губы Грижни дрогнули — верный признак того, что он готов улыбнуться. — Боюсь, проводимые нами процедуры не оправдают ваших ожиданий.
— Да нет, я уверена, что оправдают! Но вы уверены в том, что это вполне нормально?
— В каком смысле нормально?
— Я хочу сказать, как к этому отнесутся остальные? Может, им не понравится мое присутствие? Может, они и вовсе запретят мне присутствовать.
— Такие вопросы решаю лично я. И если я приглашаю гостя или гостью, и если эта гостья к тому же моя жена, то ни у кого из членов Совета не возникнет ненужных вопросов.
Верран снизу вверх поглядела на его высокомерное, даже несколько презрительное лицо.
— Вслух-то, может, никто и не задаст вам таких вопросов. Но не почувствуют ли они себя задетыми?
— Это не имеет никакого значения. Готовьтесь, мадам. Мы выезжаем через час.
Совещание должно было пройти на острове Победы Неса. Это был небольшой островок, сверкавший изумрудной зеленью посреди лагуны Парниса. Много поколений назад чародеи, столкнувшись с неприязненным отношением к себе со стороны итчей, примитивных волшебников Ланти-Юма, образовали совместно с другими образованными людьми общество Избранных и обратились к герцогу Джинишу Дил- Шоннету с просьбой благословить их союз соответствующей хартией. Герцогу, по понятным причинам, не хотелось этого делать, и он ограничился выпуском указа, который имел скорее насмешливое содержание. Согласно указу, подписание хартии должно было состояться в лагуне Парниса, однако Избранным запрещалось при этом пользоваться лодками, плотами и другими плавательными средствами. Тогдашним вожаком чародеев был человек по имени Нес и по кличке Глазастый, блестящий экспериментатор в области практических знаний. Осознавая необходимость заключения хартии, он согласился на издевательские условия герцога. В канун первого новолуния на седьмой год правления Джиниша Дил-Шоннета, Нес по кличке Глазастый в одиночестве проработал всю ночь. А когда на следующее утро в небе над Ланти-Юмом поднялось солнце, из вод лагуны Парниса уже поднимался зеленый остров. Герцогу волей-неволей пришлось подписать хартию. Таким образом появилось общество Избранных — к явному неудовольствию аристократов, приверженцев традиционного хода вещей, да и многих других. Остров назвали островом Победы Неса — и в последующие годы он верой и правдой служил Избранным во всей их разнообразной и, случалось, сугубо тайной деятельности.
Лорд Террз Фал-Грижни с женой отправились в путь на домбулисе. Их сопровождал Нид. Верран оделась в дорогое, но неброское платье, потому что стиль внешней скромности предпочитал ее муж, а ей хотелось, чтобы он мог гордиться ею. День выдался облачный, и над башнями и куполами города Ланти-Юм висела серебристая дымка, смягчая их очертания и приглушая буйство красок. Да и звуки, казалось, были приглушены: над водами каналов едва слышались выклики торговцев. Когда, отмеряя время, пробил колокол на башне Ка-Неббинон, даже этот звук прозвучал слабее всегдашнего. Воздух был прохладным и влажным в нем чувствовались свежие запахи моря.
Верран с удовольствием оглядывалась по сторонам, словно ей сейчас впервые довелось полюбоваться красотой родного города. Да ведь и впрямь на борт домбулиса она не ступала уже довольно долго. Конечно, они с мужем получали множество приглашений, однако Фал-Грижни не любил выезжать, если в этом не было особой необходимости. Правда, он недвусмысленно заявил, что его жена вольна ездить куда угодно при том условии, что ее будут сопровождать телохранители из числа мутантов. И кое-какие приглашения она действительно приняла. Но вскоре обнаружила, что недавние подруги относятся к ней с чрезмерной почтительностью, ведь она теперь как-никак стала леди Грижни. Более того, их разговоры казались ей, привыкшей к утонченным речам лорда Грижни, ребячливыми и вздорными, и, находясь в гостях, Верран чувствовала, что скучает по мужу.
Домбулис остановился у островного причала. Нид привязал его и помог хозяину и его жене подняться на берег.
