собираясь с духом, прежде чем позволил своей руке прикоснуться к колокольчику. Нид и двое его братьев по материнской паутине тут же явились на вызов. В присутствии своего господина мутанты не осмеливались дать волю собственным чувствам.
— Ледяной щит взломан. Мы в большой опасности, — сообщил Грижни слугам. — Через несколько минут гвардейцы герцога пойдут на приступ. Кевид, — обратился он к одному из мутантов, — я назначаю тебя командующим обороной. Соберешь всех братьев и проследишь за тем, чтобы все были хорошо вооружены. Закроешь, запрешь и забаррикадируешь все двери и окна. Расставь братьев так, как я тебя учил на тренировочных занятиях. Гвардейцы намерены перебить всех, кого найдут во дворце, поэтому сражаться вам придется и за собственную жизнь. Не позволяй им ворваться как можно дольше. А теперь отправляйся к братьям.
Что-то прошипев, мутант удалился.
— Нид, ты отправишься к леди Верран. Препроводишь ее в Черную комнату и останешься там с нею. Я к вам впоследствии присоединюсь. Проследи за тем, чтобы леди оделась потеплее. Я отправлю ее ночью в город, и ты должен будешь пойти вместе с нею. Поторапливайся!
Нид поспешил в покои леди Грижни.
— Рис, — обратился маг к третьему мутанту. — Слушай меня внимательно. — Верный мутант дождался, пока Фал-Грижни не написал и не запечатал короткое послание. — Как можно быстрее доставь это письмо гвардейцу Кету Ранзо. Ты найдешь его в трактире Снаута на улице Крипнис возле северных ворот. Надень маску и постарайся не привлекать к себе внимания. И никому другому письма не отдавай — только в руки самому Ранзо. Если ему понадобится твоя помощь, выполни все его распоряжения. И не возвращайся ни в коем случае во дворец. А сейчас ступай.
Рис, прошипев что-то, бросился прочь; Фал-Грижни остался в одиночестве. Он плотно закрыл дверь. Дел предстояло множество, а времени оставалось совсем мало. Хуже того, действовать надо было с предельной осторожностью, чтобы свести к минимуму потери энергии Познания с тем, чтобы сохранить ее в достаточном количестве для осуществления великого и чудовищного акта возмездия, потому что от этого акта он отказываться не собирался. И хотя люди думали, что силы и энергия магистра Грижни, связанные с Познанием, безграничны, на самом деле это было, увы, не так.
Через несколько минут срочные депеши были составлены и доставлены на крыльях Познания на север, в пещеры Назара-Син. Некоторые, особо ценные, записи и предметы были извлечены из несгораемых шкафов и отложены в сторонку. Многие другие блокноты, рукописи и свитки были сожжены — и для всех навеки осталось тайной, чего стоил этот акт вандализма их недавнему обладателю. Многое, однако, было оставлено на прежнем месте — более чем достаточно, чтобы удовлетворить амбиции какого-нибудь не в меру честолюбивого мага, — но и эти материалы были поставлены под охрану Познания. Это стало последней тратой энергии, которую позволил себе Фал-Грижни. Все дальнейшие силы следовало сберечь для достижения главной цели.
Закончив все дела в лаборатории, Грижни взял предметы и записи, предварительно отложенные в сторону, вышел в коридор и направился в расположенную на одном из подземных уровней Черную комнату. Когда он проходил мимо главных ворот, у которых стояли на страже, решительно изготовившись к схватке, его мутанты, Грижни увидел, что из-под дверей валит черный дым, и услышал яростные крики, доносящиеся снаружи. Забаррикадированная дверь начала сотрясаться под мощными равномерными ударами. Гвардейцы герцога пустили в ход таран.
Глава 19
К тому времени, когда гвардейцы протаранили главную дверь, весь дворец уже был объят огнем. Пламя торжествующе плясало по стенам, пожирая картины и гобелены, сжигало мебель, обкатывало огненными валами тела мутантов, погибших в схватке у входа; воистину адский дым стлался по коридорам, поднимался и опускался по каменным лестницам, достигая дверей Черной комнаты, за которыми леди Верран растерянно взирала на мужа. Находясь на первом этаже, лорд Хаик Ульф с удовольствием следил за тем, как превращается в руины дом его заклятого врага. Но здесь, на подземном уровне, не были слышны ни шум продолжающейся битвы, ни звуки разрушения. Только едва заметный запах гари свидетельствовал о том, что творится наверху.
— Я не уйду, — в очередной раз повторила Верран. Ее сопротивление принятому мужем решению затянулось на непозволительно долгий срок. — Никуда я не пойду.
— Я не привык к непослушанию, — ответил Фал-Грижни.
— Я ваша жена. Мое место — рядом с вами. — Верран сейчас проявляла не свойственное ей упрямство. — Отсылая, вы меня унижаете.
— Нет никакого унижения в том, чтобы подчиниться решению мужа, мадам, — возразил на это Фал- Грижни, и суровость его слов пришла в противоречие с нежностью, проскальзывающей в голосе. — Вам надо сюда. — Он указал на отверстие в стене, за которым начиналась кромешная тьма. — Нид станет вашим спутником, вожатым и защитником. А когда вы придете в пещеры Назара-Син, их обитатели примут вас. Больше говорить не о чем.
— Но как быть с вами? — вскричала Верран. — Вы не отправитесь со мною в пещеры, лорд?
Фал-Грижни посмотрел на молодую жену. Он не объяснил ей, что для него самого уже нет никакой надежды, что он потерпел полное поражение, сгорел дотла, и шансов восстать из пепла тоже нет. Если он останется, то его гибель, возможно, утолит жажду крови, одолевающую его врагов. Если же бросится в бегство, Ульф со своими гвардейцами наверняка пустится в погоню и не остановится, пока не проникнет в самую глубь пещер Назара-Син, если ему придется пойти и на это, а там расправится с лордом Грижни, его молодой женой и нерожденным ребенком. Однако объяснить ей это он не мог.
— Есть причины, требующие, чтобы я остался, — сухо ответил он. — Когда все будет приготовлено к моему отбытию, я не стану здесь задерживаться.
— Что ж, и я тогда останусь с вами до тех самых пор.
Она всплеснула руками.
— Вы сердите меня. — Он заговорил ледяным тоном, который, как правило, припасал для врагов.
Верран выслушивать такое еще не доводилось. Ошарашенная, она замолчала и уставилась на мужа круглыми глазами.
— Не испытывайте долее моего терпения. Я уже высказал вам свою волю. Извольте повиноваться.
Привычная к послушанию, Верран не могла придумать никаких новых доводов. Пока она боролась со смущением, обидой и страхом, из глаз у нее неудержимым потоком брызнули слезы.
— Муж мой… не отсылайте меня без вас, — выговорила она наконец. — Отправляйтесь со мною. Или, если вам так угодно, останьтесь и примите бой, но позвольте тогда и мне остаться с вами. Я ничего не боюсь — все ваши враги ничто перед вами. Никто с вами не справится!
Фал-Грижни не стал объяснять ей, что он потерпел поражение в ту самую минуту, когда Бренн Уэйт- Базеф выдал заговорщиков Саксасу Глесс-Валледжу.
— Существует определенный риск, — сказал он. — Ваша смелость заслуживает восхищения, но я не хочу подвергать вас опасности. — Он предостерегающе поднял руку, опережая дальнейшие возражения. — Тем более, что вы, возможно, родите мне сына.
Верран прижала руку ко вздутому животу. Запах дыма становился все сильнее. Дым и собственные слезы застилали ей глаза. Лицо мужа, казалось, придвинулось к ней вплотную, глаза стали еще больше, а их взгляд еще более ярким, чем обычно, борода нависла над нею темной тенью.
— Не упрямьтесь. Прежде всего нужно позаботиться о ребенке, — сказал Фал-Грижни. — Вы доставите мне радость, если перестанете прекословить моему решению.
Верран безутешно кивнула. Она не заметила, с каким облегчением вздохнул в ответ на это муж.
— Если такова ваша воля. Но вы прибудете, как только сможете?
— Да. Как только смогу.
— И не задержитесь надолго?
— Нет, — мрачно ответил он. — Ненадолго. А сейчас ни о чем больше не спрашивайте меня, а только слушайте. Я пошлю вас с Нидом в подземный ход. Нид должен все время идти непосредственно перед вами. Там, в глубине, есть ловушки и ямы, и вам поэтому надо будет продвигаться с предельной осторожностью. Не забывайте об этом. Люди герцога окружили дворец. Подземный ход позволит вам выйти из окружения и очутиться на другом берегу и в дальнем конце канала Сандивелл. Там вас будет ждать лодка. Если вам
