– Сейчас, когда мы вместе, все нормально. Но это только из-за влечения, которое мы испытываем друг к другу.
– С этого мы и можем начать. Но между нами большее, чем просто секс, – настаивала она. – Любовь к этой земле.
– И к ее людям? – В вопросе звучал оттенок иронии.
– Но они ведь часть нашей жизни, – убежденно проговорила она. Эта тема, она знала, разрушит их и без того непрочную связь. – Мы просто должны решить, что для наших взаимоотношений будет значить наше прошлое. Ведь мы бесспорно сумеем сделать так?
– Реальность – вот что не даст нам найти счастья.
Осень подняла голову и попыталась разглядеть его лицо в слабом свете звезд.
– Звучит не очень ободряюще.
– Я не могу ничего обещать. – Он потрепал ее по щеке. – Я хочу любить тебя. Ты небезразлична мне. Но ты должна понять, что я не должен допускать, чтобы мое чувство переросло в любовь.
– О чем ты говоришь? Ты хочешь заниматься любовью, а забываешь о самой любви – начале всего.
– Точно.
Она отодвинулась от него и перевернулась на спину. Звезды, мерцавшие в вышине, начали блекнуть. Решив вести себя сдержанно, она неожиданно почувствовала, как глаза ее увлажнились.
– Ты знаешь, что я не могу принять это. Мне нужно мое прошлое. Я так старалась найти свою семью. Мне нужна…
Моя
Любовь и верность – этого нельзя требовать. Это то, что должно быть предложено.
Джесс подтянулся к ней на локтях, он смотрел на нее сверху.
– Было бы нечестно убеждать тебя в другом. Я достаточно сильно люблю тебя, чтобы не лгать тебе.
– Иногда честность ранит.
Он начал гладить ее волосы, но она отдернула голову.
– Я много думал обо всем этом с того самого дня, как нашел тебя в пещере.
Она тоже много думала – и, как видно, ошибалась. Ей казалось, что их отношения могут крепнуть. Как она могла так заблуждаться?
– Ты слишком озабочена обычаями предков. Ты хочешь принадлежать сразу двум мирам. – Он подтянул свои сжатые в кулаки руки к подбородку.
Осень начала перебирать пряди его волос, но потом коснулась его руки:
– Мы принадлежим двум мирам. Как бы ты мог отрицать это?
– Но ведь невозможно жить в обоих. В этом и заключается противоречие.
– Жизнь всегда полна противоречий.
Она схватила его за руки, чутьем догадываясь, что физический контакт поможет понять смысл слов, которые она так хотела донести до него.
– Взгляни на себя. Ты утверждаешь, что не индеец, но прошлое – часть тебя. Тебе больше страданий причиняет то, что ты стараешься отделить себя от той культуры, а тебе надо просто признать, кто ты на самом деле.
Он отстранился от нее.
– Есть вещи, которых ты не понимаешь.
– Как твой отец?
Он резко вдохнул в себя воздух, но она не пожалела о сказанном. Он должен открыто высказать свои сомнения, если она хочет иметь шанс установить между ними отношения, которые ей нужны.
– Я знаю, что с ним случилось.
Он выругался, ее удивило это и то, как резко он сел, выпрямившись. Она подвинулась так, чтобы сидеть к нему лицом.
– Ты думаешь, что знаешь все. Ты понятия не имеешь о том, каково быть ребенком и слышать, как тебя называют ублюдком.
– Я даже не знаю, что это означает; конечно, я не пойму. – Она почувствовала, как в ней поднимается раздражение, и постаралась овладеть собой.
– Это означает яблоко. Красное снаружи…
– … и белое внутри. О, Джесс. – Она поняла всю нелепость того, что он говорил. – Неужели ты не понимаешь, что смешно говорить об этом, приводя такие примеры в качестве довода против любви. Дети всегда придумывают друг другу обидные прозвища.
Она начала смеяться, уверенная, что не может сдержаться из-за напряжения и нелепости ситуации. Его ответный смех тронул ее сердце.
