в дымок далеких деревень и не заметила, что Сюй Аньдо их снимает. Да, снимал их Сюй Аньдо, это Бай Би хорошо запомнила и сразу же подумала, что человек он неплохой.
Вглядываясь в фотографию улыбающегося Цзян Хэ, Бай Би как-то стала оживать. Она познакомилась с Цзян Хэ на дне рождения Сюй Аньдо. В тот вечер она постоянно чувствовала, что кто-то на нее смотрит, но ей никак не удавалось перехватить взгляд. Когда вечеринка кончилась, она отказалась от предложения Сюй Аньдо отвезти ее домой на мотоцикле и собралась возвращаться домой в одиночестве. Вот тогда она снова вспомнила этот взгляд Цзян Хэ…
Он предложил проводить ее. Она согласилась. Это было совсем недалеко, они пошли пешком, почти не разговаривали друг с другом, но только у Цзян Хэ блестели глаза, и казалось, что он взглядом с ней о чем-то говорит.
На следующий день Бай Би позвонила ему по телефону, пригласила погулять, но сейчас уже не могла вспомнить, почему позвонила и о чем с ним говорила. Ими овладело какое-то неведомое ранее чувство непосредственности, которое никто из них не мог ясно определить.
С того момента, как Цзян Хэ взял телефонную трубку и заговорил с ней, она поняла, что с Сюй Аньдо все кончено, а с этим молчуном, именующимся Цзян Хэ, все только начинается.
Теперь она снова вспомнила глаза Цзян Хэ. В них всегда мелькали искорки, взгляд постоянно блуждал, в нем было что-то такое… вроде как глубоко скрытое чувство самоуничижения. Человек с таким чувством часто бывает слишком самоуверенным. Бай Би с первой встречи почувствовала, что он — именно такой человек.
Цзян Хэ не любил ни в чем отставать от других, хотя вслух об этом никогда не говорил. Притом он всегда находил способ выделиться и показать свое превосходство. В самом воздухе этого города витало высокомерие к выходцам из деревни, и это заставляло Цзян Хэ чувствовать себя презираемым парией. Бай Би понимала, откуда во взгляде Цзян Хэ чувство приниженности: реакция на бессмысленную несправедливость. Понимала, что она нужна Цзян Хэ для самоутверждения.
Бай Би приняла ванну. Горячая вода струилась по телу, ванная комната наполнилась горячим паром, и в этом тумане ей снова померещился его взгляд. Глаза Цзян Хэ… Может быть, он любовался ее телом? В голове Бай Би спутались мысли. Цзян Хэ никогда не видал ее тела, даже никогда не целовал ее; самое большее — иногда поглаживал ее плечики через одежду. Такое вообще трудно представить, тем более что они собирались жениться. Любуясь отражением своего тела, Бай Би вдруг горько пожалела о несбывшемся. «Надо было позволить ему поглядеть хоть одним глазком. Ну трахнул бы разочек — ну и что? А теперь? Он уже обратился в груду пепла и костей».
Она торопливо покончила с ванной, выключила лампу и улеглась в постель. Ей вспомнился тот день, месяца два назад, когда она ходила на вокзал провожать Цзян Хэ. Тогда было пасмурно, небо затянуто тяжелыми свинцовыми тучами; у Цзян Хэ было равнодушное и безразличное лицо; он нес багаж впереди всех и стоял тоже впереди всех; археологам не хватало средств на самолет, поэтому всем коллективом добирались по железной дороге. Бай Би знала только, что они выезжают на раскопки, место назначения — озеро Лобнор в далеком Синьцзяне. Бай Би забыла, что он говорил ей в тот день, запомнилась только страшная давка на перроне, гомон толпы, маленький красный флажок Института археологии, которым размахивал директор института. А еще там был Сюй Аньдо.
Цзян Хэ кивнул ей на прощание, она успела сказать ему несколько слов.
Только перед самым отходом поезда Цзян Хэ вскочил в вагон. Он помахал ей рукой, и поезд медленно тронулся. Состав уходил на запад, а она взглядом провожала его.
Бай Би прождала Цзян Хэ больше месяца, но он даже не звонил. Целый месяц ни слуху, ни духу. Бай Би сама несколько раз звонила в Институт археологии, но там ей неизменно отвечали одно и то же: еще не вернулись. Однажды вечером, спустя еще две недели, Цзян Хэ вдруг постучался к ней в дверь. Его внезапное появление испугало ее. Он был грязен и обтрепан, лицо почернело от солнца Западного края, кожа огрубела, волосы всклокочены и спутаны; запах тела свидетельствовал, что он долгое время не мылся.
Цзян Хэ смотрел на Бай Би очень странным взглядом, уставившись как-то по-дурацки. Когда же Бай Би обняла его за плечи, он попятился, не посмев прижаться к ней, словно боялся помять и запачкать ее одежду. Цзян Хэ сказал, что он прямо с поезда, на котором приехала экспедиция. Ничего больше не добавил, потому что очень хотел пить; Бай Би дала ему воды, и он залпом выпил несколько больших стаканов. Так ведет себя перед охотой голодный тиф, только что выбравшийся из бесплодной пустыни. Это пугало. Вода текла из углов рта Цзян Хэ, его рубашка промокла. Но главное — Бай Би заметила смятенное и угнетенное состояние его духа.
Он был куда более рассеян, чем обычно, взгляд блуждал по сторонам и почти не останавливался на Бай Би. Цзян Хэ все больше глядел в окно за ее спиной. Она и сама обернулась, чтобы посмотреть: за окном была темная ночь, ни зги не видно, все очень таинственно.
— Куда ты смотришь? — спросила Бай Би.
Цзян Хэ только покачал головой и потупился, так ничего и не ответив.
Бай Би почувствовала, что он что-то скрывает. Она схватила его за плечи и встряхнула, но Цзян Хэ стоял как статуя, даже не пошевелился.
— Ты, наверно, очень устал, — вздохнув, сказала она. — Прими ванну и оставайся здесь.
— Нет, не пойдет, — покачал головой Цзян Хэ.
Тогда она сказала ему не без намека:
— Ты же все равно будешь жить здесь, так чего церемониться, оставайся.
Потом она крепко обняла Цзян Хэ, словно боялась потерять: ее гибкие руки как лианы охватили его шею. Она почувствовала, что его тело было холодным-прехолодным и таким шершавым на ощупь, что можно было оцарапаться.
Ее охватил жар, но от собственного тепла Бай Би еще острее воспринимала исходящий от Цзян Хэ холод. Ей так хотелось, чтобы Цзян Хэ остался, хотелось согреть его, чтобы исчез этот холод. Однако Цзян Хэ что-то мучило, он вырвался из ее рук и сказал:
— Извини, мне надо уйти.
В его голосе послышалось страдание.
Он покинул новую квартиру, которую отремонтировал своими руками, и больше никогда сюда не возвращался.
По щекам Бай Би ручьями потекли горячие слезы. Они согревали ее кожу. Женщины часто плачут, вот почему кожа лица у них становится все красивее. Что за странная мысль? Наверное, просто хотелось чем-то себя утешить. Не сразу, но Бай Би все же удалось хоть немного успокоиться.
В эту ночь она спала на подушке, мокрой от слез.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
Е Сяо с трудом поднял голову: крепко же он заснул в полной полицейской форме на собственном локте! С большим напряжением осмотрелся вокруг помутневшими со сна глазами. Все присутствующие в канцелярии смотрели на него, не скрывая удивления. Веки опухли от сна. Его сотрудница за соседним столом вежливо заметила:
— Е Сяо, ты из-за этого странного дела всю ночь не спал, тебе надо бы хорошенько отдохнуть.
Тут Е Сяо начал смутно что-то соображать. Он потряс головой, еще тяжелой со сна. Зазвонил телефон. Е Сяо снял трубку, глядя в окно; яркий солнечный свет слепил глаза. Он проворно поднялся и подошел к двери.
— Ты куда? — с удивлением спросила женщина.
