'Документы!'
Приказ отдан повелительным тоном. Петер Краник, которого тут же арестовали, оказался в одном из отделений службы разведки и контрразведки ГДР. Полицейский, который был за рулем автомобиля, рассчитывал использовать это происшествие. В особенности его интересовала профессия юноши: архивист пресс-службы французской военной администрации Западного Берлина.
Начинается допрос. Петер, родившийся 21 октября 1930 года в Берлине, в конце второй мировой войны был членом 'Гитлерюгенд'. Поражение нацистов, перед которыми он был приучен преклоняться, а через несколько лет и развод родителей в 1949 году совершенно выбили его из колеи. У его матери было несколько домов в советской зоне оккупации, и она предпочла жить в восточном секторе бывшей столицы. Будучи женщиной осторожной, мать, однако, уговорила сына остаться на западной стороне. Итак, оставшись почти совершенно один и, конечно же, для того, чтобы наконец совершить все те подвиги, о которых мечтал в юности, Петер, когда ему исполнился 21 год, завербовался в Иностранный легион. Сначала Алжир, а потом и война в Индокитае полностью утолили его жажду подвигов. Раненный под Дьенбьенфу, Краник демобилизовался в ноябре 1954 года в чине сержанта и с 85%-ной пенсией по инвалидности. За храбрость он был награжден Военным крестом ВТВД (Внешнего театра военных действий) и получил две благодарности в приказе. Такой послужной список позволил ему без труда найти работу при французской военной администрации в Берлине сразу же после того, как Краник вернулся в Германию. Сначала он работал посыльным, а потом получил место в пресс-службе. Однако Петер не слишком был доволен своей должностью.
Полицейский, который его допрашивал, почувствовал это недовольство и воспользовался им.
'Французы вас презирают, – забросил он удочку. – Они вам подсунули второстепенную должность, хотя вы проливали за них кровь'.
Петер хочет возразить, но в глубине души он и сам чувствует обиду.
'Сами виноваты, – продолжает полицейский. – Вместо того чтобы избрать Германию, вы перешли на сторону оккупантов. Для них вы всегда останетесь побежденным или, если предпочитаете, угнетенным'.
На молодого человека подобные доводы подействовали. Полицейский настаивает, доверительным тоном говоря, что страна нуждается в нем, что он должен верить в будущее Германии, воссоединенной под знаменем социализма.
'Мы можем вам помочь получить работу, достойную ваших способностей, – предлагает он, – и с хорошей оплатой. Подумайте также и о вашей матери, которая живет здесь. Вы могли бы облегчить ее жизнь'.
Это едва прикрытый шантаж. Петер уступает. Он становится агентом восточногерманской разведки.
По-настоящему он приступил к работе только в 1957 году. До этого времени под предлогом того, что он навещает мать, Краник каждую неделю ездил в восточный сектор, пользуясь этими поездками для обучения в разведшколе. Через шесть месяцев после дорожного происшествия он тайно вступает в СЕПГ, восточногерманский аналог компартии. И это не из-за оппортунизма, но по убеждению, ибо Петер действительно верит, что будущее страны – в социалистическом выборе.
Пресс-служба, в которой работает Краник, находится в том же здании, что и политический отдел французской военной администрации в Берлине. Вот что интересовало восточногерманскую разведку. Петер же оказался отличным агентом. Он работал тем более усердно, что очень рад предоставившейся возможности отомстить французам, которые им пренебрегли, и польщен, что играет столь важную тайную роль, наконец-то достойную его. Следуя приказам Центра, он установил подслушивающее устройство в зале собраний французских офицеров. Таким образом, в течение пяти лет – с 1957 по 1962 год – восточные немцы будут в курсе позиции Франции по Берлину, отношений Парижа с англичанами и американцами, решимости западных держав противостоять советскому нажиму в вопросе о бывшей столице, особенно во время кризисов 1959 и 1961 годов. Одновременно Петер передает на Восток копии секретных докладов военному командованию в Париже. Короче, для восточногерманской разведки он стал источником важнейших сведений. Его произвели в лейтенанты.
Сооружение в августе 1961 года берлинской стены и навязанные со стороны ГДР ограничения на передвижение между двумя секторами города усложняют работу Краника. Ему стало почти невозможно переходить на другую сторону, передавать сведения своему Центру, не опасаясь, что его заметят на западной стороне. Восточногерманская разведка обходит эту трудность, послав к нему связного, доверенного человека, вместе с которым Петер проработал вплоть до своего ареста 25 мая 1966 года.
Ханса Иоахима Баммлера, которому в то время было 36 лет, разведка ГДР завербовала в 1960 году. Поскольку он был членом СЕПГ с 1956 года, то сначала его попросили 'понаблюдать' за артистами, среди которых у него было много знакомых, так как он работал рекламным агентом театра им. М.Горького в Восточном Берлине. На его согласие, возможно, повлияла наследственность: его отец, который тогда был директором школы самоходной артиллерии в Потсдаме, до войны руководил III отделом (контрразведка) абвера. Взятый в 1945 году в плен советскими войсками, он стал служить социализму, и Ханс, мать которого умерла в нацистском концлагере, пошел по его пути. Он очень хорошо выполнил свое первое задание. А потом Центр доверил ему роль курьера Краника в Западном Берлине.
В конце 1962 года политический отдел военной администрации переехал и оказался вне досягаемости Петера, который все еще работал в пресс-службе. Центру он стал менее интересен. Разведка ГДР проводит его 'конверсию' с удивительным обилием привлекаемых для этого ресурсов, свидетельствующим о неуклонном стремлении социалистических стран проникнуть в некоторые западные организации. НАТО, штаб-квартира которой располагалась в то время в Париже, стала их следующей целью. Восточногерманской разведке понадобилось не больше года, для того чтобы разработать эту операцию и подготовить группы 'Эрика' и 'Бруно'.
Что послужило им путеводной нитью? Рене Левин, 23 лет. Петер познакомился с этой красивой голубоглазой блондинкой, когда она работала редактором-машинисткой на французской службе в Берлине. Она стала его любовницей, потому что он был женат. Ради нее он в конце концов в 1959 году бросил жену. Но двумя годами позже девушка с родителями уехала в Париж. Благодаря связям родителей Рене удалось поступить на службу в посольство ФРГ в Париже, где она занималась вопросами возмещения убытков евреям. Проблему этого она знала хорошо, поскольку сама ребенком была как еврейка депортирована нацистами, что позволило ей получить пенсию от боннского правительства.
В Берлине Петер буквально умирал от скуки. Центр дал ему понять, что он может получить возможность соединиться с любовницей в Париже. Сначала ему дадут денег на развод с женой, а потом помогут устроиться во Франции. Однако при одном условии: Рене должна как следует постараться и найти работу в штаб-квартире НАТО. Восточногерманской разведке известно, что родители девушки знакомы с одним важным чиновником в Бонне, членом политического отдела Атлантического союза.
В 1963 году Краник, чтобы повидаться с любовницей, много раз ездил из Берлина в Париж и обратно. Во время одного из таких визитов он признался ей, что работает на ГДР. Девушка вовсе этим не шокирована,
