— Шамира повезла Конни домой.
Она кивнула. Говорить ей не хотелось.
— А я пошел в паб.
Разумеется.
Она закрыла глаза. Она ощущала на себе тепло солнечных лучей, чувствовала дразнящее подергивание соска, вызываемое сосательными движениями Хьюго. Хлопнула входная дверь, и она вздохнула с облегчением.
К ужину Гэри не вернулся. Она сняла с рычага трубку телефона, поставила на беззвучный режим свой мобильник. Ей казалось, она сойдет с ума от звонков, не дававших ей покоя всю вторую половину дня. Сначала Шамира оставила сообщение, потом Айша, потом Анук, потом снова Шамира. И Конни тоже позвонила. В какой-то момент, когда вместе с Хьюго она в энный раз смотрела и пересматривала по видео концерт «Уиглз», они услышали стук в дверь. Она приложила палец к губам. Прошептала: «Шшш… давай притворимся, будто нас нет дома». Подражая ей, он тоже прижал палец к губам и прошипел: «Шшш…» Потом внезапно сорвался с дивана:
— Вдруг это Ричи?
— Ричи в школе. Это не Ричи.
— А мы ведь можем позвонить Ричи? Можем сказать ему, что плохого дядю посадили в тюрьму?
— Мы завтра ему позвоним.
Ему нужен братик. Братик или сестренка. Пора еще раз поговорить с Гэри. Они и так слишком долго тянули. Нет, она несправедлива к себе. Последние месяцы она не могла думать ни о чем, кроме судебного процесса, будь он проклят. Что ж, суд состоялся, надо жить дальше, нельзя впадать в депрессию. В следующем году ей исполнится сорок, она стареет. А она готова ко второму ребенку, ей хочется еще раз забеременеть. Сегодня вечером обсудить это не получится: он будет слишком пьян. Они поговорят в выходные. Поговорят о школах для Хьюго; возможно, ей удастся завести разговор о покупке дома. И если он упрется, черт с ним, она просто продырявит презерватив. Он и не заметит. Неужели он не видит, как отчаянно его сын нуждается в братике или сестренке, как он жаждет общения с другими детьми?
К десяти Гэри все еще не появился. Она потягивала уже третий бокал вина, приняла полтаблетки просроченного валиума, который нашла в шкафчике ванной. Но сон не шел. В будни Гэри никогда не гулял допоздна. Свой мобильный он оставил дома, связаться с ним она никак не могла. Она попыталась заснуть рядом с Хьюго — не удалось. Ей не давала покоя мысль, что Гэри может сделать с собой что-то ужасное. Не в силах усидеть на месте, она мерила шагами кухню, поглядывая на часы. В половине одиннадцатого она приняла решение. Дрожащими пальцами набрала номер. Шамира сняла трубку после третьего звонка:
— Рози, что стряслось?
Она разразилась громкими судорожными всхлипами, сквозь которые прорывались нечленораздельные слова. Сначала она хотела позвонить Айше, но побоялась нарваться на Гектора. В ее сознание стал проникать встревоженный голос Шамиры: та засыпала ее вопросами. Она слышала, как Билал на другом конце провода спрашивает жену, что случилось.
Она несколько раз глубоко вздохнула, обрела дар речи:
— Я не знаю, где Гэри. Мне страшно.
— Хочешь приехать к нам? — Она услышала, как Билал выразил протест, но Шамира быстро его осадила. — Приезжай. Приезжай прямо сейчас.
Хьюго захныкал, когда она понесла его в машину, но мальчик тут же вновь погрузился в сон, едва она пристегнула его в автокресле. Она плохо понимала, как ей удалось доехать до дома подруги, ведь она была пьяна, взвинчена, с трудом видела дорогу сквозь слезы.
Шамира забрала у нее Хьюго и положила его спать рядом с Ибби.
Билал, в спортивных штанах и толстовке с капюшоном, пил чай, когда приехала Рози.
— Я боюсь, он сделает с собой что-нибудь ужасное.
— Ты знаешь, где он?
Рози покачала головой:
— Он сказал, что пойдет в паб.
— В какой?
Билал задавал вопросы отрывистым резким тоном. Она не могла ему отвечать — смотрела на свои ноги. Ей нужны новые тапочки. Те, что были на ней, протерлись на швах, разваливались. Она понятия не имела, в какой паб отправился ее муж; она не знала, в какие пабы он ходит. Это была его другая жизнь, в которой не было места ни ей, ни Хьюго. И она не хотела знать, какие заведения он посещает, с кем встречается, что делает в пьяном угаре.
— Не знаю.
Билал одним глотком допил чай:
— Я найду его.
Рози заметила, как ее подруга с мужем переглянулись. Глаза Шамиры полнились откровенной, неприкрытой благодарностью.
Она неуклюже поднялась на ноги:
— Я с тобой.
— Нет.
Она вырвалась от Шамиры и последовала за Билалом в прихожую.
— Билал его найдет, — крикнула ей вслед подруга.
— Нет, я иду с ним. Он — мой муж. Я должна пойти.
Сначала они отправились в «Клифтон», находившийся поблизости от ее дома, но этот паб уже закрылся. Они заглянули в «Терминус», потом в ирландский паб на Квинз-парейд и затем отправились в Коллингвуд. Гэри они нашли в пабе на Джонстон-стрит. Он сидел в глубине зала, за одним столиком с тремя незнакомыми ей мужчинами. Когда они приблизились к ним, она увидела, что двое из мужчин — аборигены. Она была рада, что с ней Билал. Он знал, что сказать, как действовать, что делать. Он защитит ее.
Гэри был мертвецки пьян. Ему пришлось прищуриться, чтобы сфокусировать взгляд. Узнав их, он разразился хохотом. Повернулся к одному из своих собутыльников. Это был огромный тучный мужчина — сплошь одно толстое, ходящее ходуном брюхо. Его круглое, как луна, лицо и обритая голова имели цвет темного эля; кожа обветренная, жесткая, как подошва. Один глаз был полузакрыт, под ним расплывается багровый синяк. Гэри ткнул пальцем в Билала.
— Это он, — заплетающимся языком произнес он. — Тот самый мужик, из ваших, про которого я вам говорил.
Вид у Гэри был горделивый, будто Билал появился в пабе по его повелению.
Жирный абориген протянул ему руку. Рози отметила, что он несколько раз ломал нос, что его руку, словно паутина, оплетают поблекшие татуировки.
— Как дела, братан?
Билал пожал руки обоим аборигенам. Третий из незнакомцев, белый, тщедушный молодой парень в надетой козырьком назад замусоленной бейсболке с надписью «Мэгпайз» [100], тарабанил пальцем по столу. Билал его проигнорировал.
— Давай пивка с нами, братан.
— Я не пью.
Жирный абориген расхохотался. Глыбы жира на нем затряслись, заколыхались по всему телу.
— Всего один бокал. Давай.
Билал выразил свой отказ почти незаметно — лишь слегка качнул головой. Он показал на Гэри:
— Я пришел за ним. Он — семейный человек. Дома его ждет маленький сын.
— Выпьем, и забирай его. Какие проблемы? — Жирный абориген подмигнул Рози: — Хочешь выпить, красавица, а?
Билал не позволил ей ответить. Он тронул Гэри за плечо.
Тот отпрянул от него:
— Отвали. Я хочу выпить. Угости меня или проваливай.
Его собутыльники за столом захохотали. Гэри сначала удивился, потом самодовольно засиял,
