лишена страданий. Ведь не может же быть, чтобы ни на одной из планет жизнь не достигла совершенства и могущества, которые бы не распространились повсюду.
Повторяю: избежать обыкновенных браков любви было бы в настоящее время безумием и гибелью.
Вы отрицаете борьбу. Она-то и есть спасение…
Люди ищут бессмертия в форме возможно долгой жизни. Это так же хорошо, как сшить прочную обувь и стремиться к долговечности всех наших машин и сооружений. Слово «бестелесность» ни мне, ни науке пока непонятно. Когда будут открыты бестелесные существа, тогда и будем о них говорить. Мы же условились рассуждать только о несомненном. Борьба есть орудие слепой природы. Когда в ней появляется разум, то он не может не вмешаться в борьбу. И он вмешивается. Совершенствуются орудия борьбы. Человечество с большим успехом подрывает свои силы и занимается самоистреблением. Разум человека еще слаб, и поэтому получаются такие печальные результаты. Когда он будет сильнее, то и вмешательство его даст лучшие результаты. Искусственный подбор растений дал человеку очень многое. Он будет продолжаться и даст столько, что мы себе даже представить этого не можем. Так же разум по мере его развития вмешивается и в борьбу людей. Давно уже лучшие из них понимают вред национальной борьбы и розни, давно понимают вред бессмысленных или неосторожных браков. Искусственный подбор должен быть со временем применен не только к растениям и животным, но и к человеку. Разве не ясно, что слепая борьба не только приводит к уничтожению или ослаблению, но и не улучшает породы. Не всегда более сильный бывает более правым. Но допустим, что именно всегда. Все же борьба есть самоистребление и ослабление. Разум может найти средство избежать и этого. Пусть слабые, уродливые, несовершенные члены общества не дают потомства. Это не мучительно. Они могут жить с женами, как и раньше, но жены их не родят. Это и в высшей степени справедливо. Больные, калеки и несовершенные производят таких же если не в первом поколении, то во втором или в третьем. Несчастные дети в тягость самим себе и обществу. Какое же вы имели право сделать это зло? Искусственный подбор в будущем совершенной ассоциации людей не только устранит таким образом взаимное самоистребление и сопряженное с ним великое страдание, но и будет быстро вести к индивидуальному улучшению людей. Устранятся только грубые, слепые и мученические формы борьбы. Она и сейчас идет между животными, но плохо улучшает их породу. Чего-то в ней, видно, недостает.
Моя цель — дать в монизме то, что имеет научную достоверность и высокий процент вероятности. Верьте во что хотите, но едва ли то, что я предлагаю, меньше религиозных утешений.
Сравните-ка!
1) Религия обещает грешнику (то есть заблуждающемуся) вечное мучение; монизм же — нескончаемое удовлетворение. Впрочем, заметим, что будущее создается из настоящего.
Совершенство космоса — результат разума, сознания и высокой деятельности. Не будет их — и жизнь вселенной превратится в ад. Эта угроза, истекающая из знания, должна побуждать вас к великим, но радостным трудам, к работе сознательной, обдуманной, медленной, с прохладцей, но не к суетливой и напряженной. Несколько негодяев, заблудших и несовершенных, не могут изменить величественного течения вселенной. Даже вся Земля, будь она хоть самая распакостная, ничего в космосе изменить не может. Другие планеты выручат.
2) Религия обещает продолжение земной жизни, свидание с родственниками. За это крепко держится большинство. Монизм же прямо обещает (субъективно) немедленную совершенную жизнь и общество совершенных существ. Хорошо ли это забвение прошедшего в каждой последующей жизни, полный разрыв с горестями, радостями, привязанностями и антипатиями уплывающего бытия? Ведь эти радости и огорчения так ничтожны, так мелочны, что не худо и разорвать с ними навеки. Стоит ли поправлять дрянной, полусгнивший, полуразвалившийся дом! Не лучше ли снести его до основания, употребить на дрова, раз приготовлен для нас великолепный дворец, никогда даже не снившийся. Каждое животное, имея ограниченное сознание, пожелало бы остаться тем же животным. Так и человек хочет остаться человеком. Но ведь это заблуждение и результат его незнания.
3) Религия игнорирует судьбу животных. Монизм же обещает не только для них то же, что и для человека, но также и для растений, и для каждого атома почвы, воздуха, воды, для каждого атома (или его части), заключенного в центре любой планеты, любого солнца или другого небесного тела, обреченного, по-видимому, на вечное небытие.
4) Мы можем совершенно не беспокоиться о всех наших близких, о всех наших предках и о всех людях, когда-то живших. Все они по монизму уже живут и довольны.
5) Также и будущее наших потомков не может нас озадачивать. Дает ли что-нибудь подобная философия?
6) Религия даже порядочным людям обещает в будущем мытарства, чистилище и еще что-то неясное. Праведники же получают тысячи лет жизни. И это время кажется им достаточной наградой и чуть ли не бесконечностью. Религия грозит и требует, монизм предоставляет каждому полную свободу и не видит в будущем ничего злого.
