и демократией. То одолевают даровитые и могущественные представители насильников, то избранные народом. В сущности, и те и другие избраны людьми. Даже насильник, не имея товарищей и сочувствия хоть некоторых, не может завладеть властью.
Вопрос в том, чтобы как можно больше людей участвовало в избрании и чтобы все знали, кого они избирают. А для этого нужно соблюдение особых законов и понимание своих выгод. И то и другое, к сожалению, в зачатке.
Пока же нет совершенного социального строя, индивидуализм и его гений будут играть значительную роль в устройстве общества (Солон). Но чем совершеннее будет социальный строй, чем глубже его понимание и сила выборов, тем менее будет иметь значение самостийность и ее взрыв здесь или там.
Укажем на одну из промежуточных стадий объединения людей, играющую, может быть, и чрезвычайно важную роль в общественном прогрессе.
Допустим, что в стране возникает необыкновенный гений, который не может быть понят большинством вследствие своей необычайной высоты. Этот гений — как человек среди обезьян. Целая бездна отделяет его от толпы. Он невидим для народа и потому не может быть им избран. Но его понимают немногие. Они убеждены в его спасительности для людей. Эта кучка завладевает небольшою страной, затем несколькими. Она жестокая, проявляет себя всякого рода насилием; но, будучи убеждена в своей правоте и благости, не стесняется нарушать обычные законы и шаблонную нравственность. 90% населения ее не понимает и потому терпит насилие, идет вперед не добровольно, а путем страха, угроз и страданий. Возможно ли подобное в жизни? Возможно, хотя и может окончиться крахом, если меньшинство не сумеет возвысить большинство и перевести его на свою сторону. Возможно и продолжительное существование такой организации. Бьет же пастух кнутом стадо и спасает его от голода, холода и хищных зверей. Стадо не может свергнуть пастуха.
Все же это не может длиться вечно: принуждение есть зло и страдание, и, по естественной этике, его не должно быть, так как оно угрожает бедствиями материи и обрушится на будущие поколения. Лучше медленный прогресс, с возможным ограничением страданий и насилия, чем бешеный, но с большими муками. Все бывает и даже иногда необходимо, но возможное ослабление насилия — надежнее. Всему мера, на все расчет. Отношения между количеством насилия и свободы также подвержены математическому учету, но делать его мы не умеем.
Оценка людей
Начнем с самых высоких. Только история служит нам для этого указателем.
Распределим людей по порядку их ценности, начиная с высшей.
Любовь немногих, ненависть многих и равнодушие большинства. Судьба их — сделавши дело, погибнуть в молодости от сильных мира. Крест, гильотина, виселица, расстрел, всякие муки — вот их участь. Ни жен, ни потомства не оставляют.
Проходят сотни, тысячи лет — слава замученных растет, их влияние продолжается и после их смерти. Оно приносит величайшие благодетельные плоды. Человечество возводит их в сан богов.
Вот гении пониже рангом. Они не убиты, не замучены до смерти, но забыты. Их труды отвержены или гниют в подвалах. Через сотни лет после смерти случайно их открывают. Достоинство забытого гения восстановлено. Оно также растет с веками. Потомства не оставляют.
А вот третья ступень необыкновенных людей. Такие имеют некоторую славу в конце жизни. Молодость провели в муках, разочаровании, бедности, по тюрьмам. Но умирают естественной смертью, хотя лишения, изнурение, унижение и голодовки значительно сокращают их жизнь. Потомства не оставляют.
Примеры: Кеплер, Коперник, Галилей, Менделеев, Ламарк. Их слава гораздо выше после смерти. Она растет с веками. Имеем и таких людей, которым успех улыбается в среднем возрасте. Они тоже многое терпят, но слава и правильная оценка приходят раньше. Они хоть в старости утешаются и вознаграждаются этим. Нередко в конце жизни они достигают богатства и власти. Род их редко продолжается.
В пятом ранге выдающихся людей мы видим быстрый успех в молодости, почет и богатство. Труды весьма ценятся и после смерти, но не живут сотни лет. Потомство если и есть, то жалкое.
Шестой ранг: громкий практический успех, карьера, завоевания, престол. Оценка высока только при жизни. Оценка колеблется. После смерти падает и доходит до отрицательной величины.
Седьмой ранг: небольшой успех, но полезные, хотя и умеренные дела. После смерти забываются. Потомство оставляют.
Восьмой ранг: мнимый успех. Слава писателя, изобретателя, художника, ученого. Но, увы, еще при жизни современники разочаровываются. Несчастные переживают свою славу. Это — мыльные пузыри.
Права материи и низших существ и обязанности высших
Право на целость тела. Нельзя неволить, мешать передвижению, бить, калечить и убивать людей. Кто это нарушает, то есть производит насилие, тот сам подвергается насилию, то есть лишается свободы настолько, насколько это нужно, чтобы обезопасить от насильника общество: ссылка на надельную землю, а в случае непослушания — на изолированное пространство, например на остров. Всякое слово не считается насилием, а только дрожанием воздуха. Поэтому все выражения мысли совершенно свободны. Мести нет, ибо нарушился бы тогда закон устранения мук. Это милосердие к преступникам есть и милосердие к нам самим в посмертной жизни. Радость всего мира будет состоять в том, что никто не будет бояться мести.
Закон милосердия только изолирует, насколько нужно, насильника. Насильники удаляются, не производят обильного потомства и живут счастливо. Талантливые насильники даже размножаются, но свобода их ограничивается для безопасности общества. Так, они приносят добро, но не могут приносить зла. Всякий появившийся в мир, всякий рожденный, всякая ожившая материя уже не будет погружена в страдание, как бы она случайно ни была плоха, то есть несовершенна.
Когда одна часть общества эксплуатирует, насилует другую, то это повод к революции. Угнетенный класс стремится освободиться, обезопасить себя от сильнейшего класса-насильника.
Свобода образования всяких обществ и промышленных предприятий, имеющих целью не насилие, а только производство продуктов или вещей. На обработку почвы при технических средствах потребуется очень немного людей. Например, 10% всех работников. Куда же денут свой труд остальные 90%? Они войдут работниками в промышленные предприятия. Будут добывать уголь, руды и другие богатства недр. Будут работать на фабриках, заводах и других учреждениях. Это увеличит их арендный доход. Нежелающие могут ничего не делать. Но едва ли найдется много таких.
Как прекрасна и отрадна будет для человечества эта высшая степень свободы! Не страшно будет и родиться. Не будут осуждать и дети своих родителей за свое рождение.
Свобода передвижения. Только насильники могут препятствовать человеку передвигаться по всему земному шару. Конечно, надо иметь для этого ноги или деньги для оплаты пути разными средствами сообщения. Лишь ограниченность аренды или заработка могут ограничить передвижение человека. Всякие границы и паспорта есть насильнические и недопустимые действия.
Свобода обмена или торговли. Кто мне может помешать обменять мой заработок на какую-либо вещь. Это может сделать только насильник. Результат: свобода организованной торговли обществ и частных лиц. Ведь торговля есть такое же промышленное предприятие, как и всякие другие. Только удельный клочок почвы — вещь непродажная.
Свобода единобрачия. Не может мужчина взять насильно женщину или женщина
