протянула руки и вцепилась в густые волосы Харви, потому что желание набросилось на нее, как огонь на сухой кустарник. У нее перехватило дыхание.
— Это было бы справедливо, — с трудом выговорила она.
— Ты так чудесно пахнешь… — пробормотал Харви. — А я — грязная немытая свинья. Мне нужно пойти под душ.
— Мне все равно, — прошептала Джейн.
От него пахло бушем, дымом, древесной смолой. Она вдыхала запах мужчины, которого любила, и более эротического ощущения для нее сейчас не существовало. Она не могла позволить Харви оторваться от нее, потому что тело ее было как созревший фрукт, полный соков и ждущий бережных рук.
— Я так рада, что вернулась, — прошептала Джейн.
Харви поднял голову, заглянул ей в глаза.
— Не уходи, — прошептала она, целуя его. — Пожалуйста, я хочу тебя.
Я люблю тебя, хотелось сказать Джейн, но сказать это словами она не могла. Она говорила своим телом. И говорила снова и снова, пока не рассеяла все сомнения Харви.
В этих краях постоянно циркулировали какие-то слухи и, пожалуй, совсем не было секретов. Джейн узнавала новости на вечеринках и всяких сборищах. Чьего-то ребенка укусила змея, и он едва выжил. Чья- то жена завела роман с заезжим журналистом. Какая-то девица забеременела, и ее возлюбленный бежал на другой континент.
— Что ты сделал бы, если бы узнал, что я беременна? — спросила однажды Джейн и тут же пожалела об этом, заметив, что лицо Харви окаменело, а рука, державшая виски, крепко стиснула стакан.
— Ты беременна? — настороженно спросил он.
— Нет, я не беременна. — Джейн бросила на него испытующий взгляд. — Если я и забеременею, то не намеренно, не для того чтобы добиться каких-то целей. Хочу, чтобы ты знал об этом.
— Ну и прекрасно, — пробормотал Харви, налив себе щедрую порцию виски.
— Мне просто интересно, как ты реагировал бы, если бы это вдруг случилось. Что ты сделал бы, если бы я забеременела?
Харви недовольно фыркнул.
— У меня нет ни времени, ни желания обсуждать гипотетические проблемы.
У Джейн снова появилось ужасное чувство, что она разговаривает с незнакомым человеком.
— Ты мог бы бросить меня и своего ребенка?
— Я ведь уже сказал тебе…
— На этот вопрос совсем не трудно ответить, Харви. Если бы я носила твое дитя, ты отказался бы от него?
Он поставил стакан на стол так, что виски выплеснулось через край.
— Нет! — Харви побледнел, его мышцы напряглись, будто коротенькое слово стоило ему огромных физических усилий. — Нет, я не отказался бы от своего ребенка!
Джейн потрясла страстность его ответа. Пристально глядя на нее, Харви сказал уже спокойно:
— Думаю, я женился бы на тебе.
— Твой порыв заслуживает похвалы, — сдержанно отозвалась Джейн. — А твоя порядочность, — она интонацией подчеркнула последнее слово, — просто трогательна.
— Не понимаю, что же ты хотела услышать, — недоуменно сказал Харви.
Гнев ударил ей в голову.
— Да, это был гипотетический вопрос. Надеюсь, таковым он и останется, потому что я никогда не выйду за человека, который не захочет меня ради меня самой.
Харви хотел что-то сказать, но, видимо, передумал. Его глаза затуманились. Он провел по лицу рукой, словно пытаясь стереть какие-то мысли.
— Тогда о чем же, черт побери, мы толкуем?! — раздраженно бросил он.
Неожиданно Джейн почувствовала страшную усталость.
— Не знаю, — сказала она безжизненно. — В какой-то момент я потеряла нить нашего разговора.
Действительно, почему она завела об этом разговор? Подсознательно хотела проверить Харви? Эта мысль ужаснула Джейн. Печаль, безнадежная и тяжелая, навалилась на нее.
Никто из них не произнес больше ни слова. Харви допил виски, подошел к Джейн и сел с ней рядом.
— Я знаю, ты хочешь ребенка, — сказал он, вторя ее мыслям. — Я не какой-нибудь бесчувственный, эгоистичный подонок, Джейн.
— Я этого и не говорила.
— Но иногда я чувствую себя именно таким.
— А мне иногда кажется, ты просто хочешь заставить меня в это поверить.
— Почему? — удивился Харви.
— Потому что боишься, что я слишком сильно тебя полюблю. — Я уже люблю тебя слишком сильно, вот как следовало бы сказать, мысленно поправила себя Джейн. — Ты не хочешь подпустить меня ближе. Ты хочешь держать меня на дистанции.
Ей было больно и трудно произносить эти слова, эту горькую правду, потому что больше всего на свете Джейн хотелось открыться Харви, впустить его в мир своих мыслей, открыть ему все потайные уголки своей души.
Харви молчал. Джейн посмотрела ему в лицо и тихо спросила:
— Я ведь не ошиблась?
Он закрыл глаза, как будто ему было трудно смотреть на нее.
— Я хочу, чтобы ничто не усложняло мою жизнь.
— А я усложняю ее?
— Нет, но твой вопрос застал меня врасплох. Прости меня, я реагировал как последний негодяй. Поверь, мне не хотелось причинить тебе боль.
— Ладно, все в порядке, — солгала Джейн, чувствуя нарастающее чувство обреченности. Лучше бы ей никогда не задавать этого вопроса.
«Чтобы ничто не усложняло мою жизнь», — звучало в голове Джейн. Того же хочет и она. Но почему тогда им так трудно понять друг друга?
12
Харви приехал по делам в Мельбурн и, изрядно устав, решил перекусить. Тут-то на него и обрушилась Маргарет. Она заметила его на открытой террасе кафе, перешла улицу и опустилась в кресло напротив. На ней были легкие широкие брюки, белая мужского покроя рубашка, какое-то фантастическое украшение на шее, и она, как всегда, выглядела готовой ко всему на свете.
Эта женщина, которую Харви знал всю жизнь, всегда немного забавляла его. Много лет тому назад она настойчиво, бесстыдно преследовала его своей любовью, но все в конце концов закончилось вполне мирно и прилично. Она была энергичной, напористой, умела добиваться своего, и Харви искренне восхищался ее мужем: как он сумел ее обуздать?
— Итак, — начала Маргарет, — ты здесь, вдали от своих овец и лошадей, и совершенно один. Что все это значит?
— Ровным счетом ничего.
Маргарет подозвала официанта, заказала цыпленка под острым соусом и темное пиво.
— Ты не возражаешь? — спросила она, как будто ее это хоть чуточку волновало.
— Чувствуй себя как дома, — ответил Харви с откровенной иронией.
Маргарет игнорировала его тон.
— Как Джейн? Не видела ее целую вечность.
— Спасибо, хорошо. Все еще работает над книгой, а заодно приобретает навыки настоящей
