— Боже, — воскликнул Лу. — Вы только взгляните на этих птиц.
Поначалу я их даже не заметил — они словно замерли на деревьях, — и вдруг, как только я увидел одну, все остальные как по команде зашевелились. Птицы были везде, они заполонили весь сад — сотни и сотни черных ворон, которые до этого неподвижно восседали на темных, голых ветвях яблонь.
Лу слепил снежок и запустил им в дерево. Тотчас взлетели три вороны и, медленно описав полукруг над самолетом, с мягким шорохом опустились на соседнее дерево. Одна из них каркнула — по пустынному саду прокатилось зловещее эхо.
— Черт возьми, прямо как привидения, — содрогнувшись, произнес Лу.
Пыхтя и отдуваясь, подошел Джекоб. Куртка на нем была распахнута, рубаха выбилась из-под брюк. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы отдышаться.
— Внутри кто-нибудь есть? — спросил он. Ответа не последовало. Я даже и не подумал об этом, но, разумеется, кто-то же должен был находиться в самолете — очевидно, мертвый пилот. Я молча уставился на самолет. Лу запустил в ворон очередной снежок.
— Вы не проверяли? — поинтересовался Джекоб. Он передал свое ружье Лу и неуклюже двинулся к самолету. Сразу за поврежденным крылом виднелась дверца. Джекоб схватился за ручку и резко нажал. Раздался громкий скрежет — металл терся о металл, — и дверца распахнулась дюймов на пять, потом во что-то уперлась. Джекоб навалился на нее всей своей тяжестью и сдвинул еще дюйма на полтора. Ухватившись за край двери обеими руками, он толкнул ее с такой силой, что самолет зашатался, выныривая из своей снежной берлоги и обнажая светящуюся серебристую поверхность, но дверь до конца так и не раскрылась.
Агрессивность Джекоба придала мне смелости, и я решился подойти к самолету поближе. Попытался заглянуть в кабину через ветровое стекло, но так ничего и не увидел. Стекло было затянуто паутиной мельчайших трещин и сверху покрыто толстой ледяной коркой.
Джекоб продолжал свою схватку с дверью. Дыхание его было тяжелым и учащенным.
Лу стоял чуть поодаль. С ружьем в руках, он был похож на часового.
— Ее, кажется, заклинило, — проговорил он с явным облегчением.
Джекоб просунул голову в щель, которую ему удалось пробить, и тут же выскочил обратно.
— Ну, что? — спросил Лу.
Джекоб покачал головой.
— Слишком темно. Кому-то из вас придется пробраться в кабину и все выяснить. — Он снял очки и вытер лицо рукой.
— Хэнк самый маленький, — тут же нашелся Лу. — Он вполне сможет пролезть. — Подмигнув Джекобу, он с ухмылкой посмотрел на меня.
— Разве я меньше тебя?
Лу похлопал себя по намечавшемуся брюшку.
— Ты худее. Вот что важнее всего.
Взглядом я обратился за поддержкой к Джекобу, но сразу же понял, что там рассчитывать не на что. На его лице застыла ехидная усмешка, на щеках прорезались ямочки.
— Как ты считаешь, Джекоб? — спросил Лу.
Джекоб заржал было, но вовремя спохватился.
— Даже не представляю, как ты сможешь пролезть, Лу, — серьезным тоном произнес он. — С таким брюхом…
И оба с непроницаемыми физиономиями уставились на меня.
— Зачем вообще лезть туда? — спросил я. — Не вижу смысла.
Лу ухмыльнулся. Несколько ворон, тяжело взмахнув крыльями, переместились на другое дерево. Казалось, вся стая с интересом наблюдает за нами.
— Почему бы нам не ограничиться поисками собаки? — предложил я. — А потом мы могли бы вернуться в город и заявить о катастрофе.
— Ты что, боишься, Хэнк? — съязвил Лу. И переложил ружье в другую руку.
И вот я, с отвращением к самому к себе, сдаюсь. В подсознании отчетливо слышен голос, убеждающий меня в том, что я веду себя как подросток, занимаюсь какой-то бессмыслицей, дурью, лишь бы доказать свою смелость каким-то ублюдкам. Внутренний голос все распекал меня, а я слушал и, мысленно соглашаясь с каждым словом, решительно пробирался к приоткрытой двери самолета.
Джекоб отступил, пропуская меня вперед. Просунув голову в щель, я дал глазам возможность привыкнуть к темноте. Внутри самолет казался еще более крохотным, чем снаружи. Воздух в салоне был теплым и влажным — как в оранжерее. Меня охватил суеверный страх. Через пробоину в фюзеляже пробивался тоненький лучик света, отражаясь на противоположной стене крошечным полумесяцем. В хвосте самолета была кромешная тьма, и, похоже, там было абсолютно пусто. Возле дверного проема на полу валялся большой рюкзак. Достаточно было лишь протянуть руку, чтобы ухватить его и вытащить наружу.
В передней части салона я разглядел два кресла, на них падал серый свет, пробивавшийся сквозь ветровое стекло. Одно из кресел пустовало, но на втором было распластано тело пилота; головой он упирался в приборную доску.
Я высунулся наружу.
— Мне отсюда видно его.
Джекоб и Лу уставились на меня.
— Он мертв? — спросил Джекоб.
Я пожал плечами.
— Снегопад начался лишь во вторник, так что, по всей видимости, он пролежал здесь около двух суток.
— Ты не хочешь проведать его? — спросил Лу.
— Давайте лучше отыщем собаку, — раздраженно сказал я. Залезать в самолет мне вовсе не хотелось. А заставить меня они были не в силах.
— Мне кажется, стоит проверить. — Лу ухмыльнулся.
— Заткнись, Лу, хватит молоть чепуху. Не может быть, чтобы он был жив.
— Два дня — не такой уж большой срок, — заметил Джекоб. — Я слышал, что человек может протянуть и дольше.
— Особенно в холоде, — согласился Лу. — Сохраняется, как продукты в холодильнике.
Я все надеялся, что они шутят, но не тут-то было.
— Что тебе стоит — просто залезь и проверь, — сказал Джекоб. — В чем проблема?
Я нахмурился, чувствуя, что оказался в безвыходном положении. Вновь просунул голову в щель и тут же вынырнул обратно.
— Можете хотя бы соскрести лед с ветрового стекла? — обратился я к Джекобу.
Он глубоко, театрально вздохнул, рисуясь перед Лу, но тем не менее побрел к носу самолета.
Я начал протискиваться в щель. Голова и плечи проскользнули легко, но протащить туловище оказалось сложнее — грудную клетку словно сдавило обручем. Я попытался выбраться назад, но обнаружил, что куртка и рубашка зацепились за железяки и сбились под мышками. Голую кожу обожгло холодным воздухом.
Сквозь ветровое стекло проступили темные контуры туши Джекоба — мне было слышно, как он перчаткой пытается соскрести наледь. Я надеялся, что станет светлее, но напрасно. Джекоб начал колотить по стеклу; тяжелые, глухие удары эхом прокатились по салону.
Я сделал выдох и дернулся вперед. Обруч, сдавливавший грудь, переместился на уровень живота. Я уже собирался предпринять последнюю попытку проникнуть в самолет, уверенный, что на этот раз мне это удастся, как вдруг произошло нечто любопытное. Пилот, как мне показалось, зашевелился. Его голова, лежавшая на приборной доске, чуть заметно качнулась.
— Эй, — прошептал я. — Эй, дружище. Ты в порядке? — Голос мой гулким эхом пронесся под сводами фюзеляжа.
Джекоб продолжал барабанить по стеклу. Бум-бум-бум.
— Эй, — сказал я уже громче, похлопав по фюзеляжу перчаткой.
