нечеткой, расплывчатой, потемневшей от времени.
— Это не он, — сказал я. — Тот парень, с которым я сегодня встречался, худощавый. — Я отодвинул газету в сторону. — У него короткая стрижка и никакой бороды.
— Но мог же он похудеть, Хэнк. Мог подстричься и сбрить бороду. — Сара перевела взгляд с меня на газету и обратно. — Не станешь же ты утверждать, что такое невозможно.
— Нет, но мне просто кажется, что это не он.
— Наверняка это он. Я чувствую.
— Он вполне смахивает на агента ФБР, Сара. Держится так уверенно, профессионально, как кинозвезда. Выдержанный, холеный, великолепный темный костюм…
— Любой справится с этой ролью, — слегка раздраженно проговорила она и хлопнула ладонью по листку бумаги. — К тому же у него уже был опыт перевоплощения, когда он наряжался полицейским, чтобы похитить девушку. Почему бы ему теперь не выступить в роли агента ФБР, чтобы вернуть полученный однажды выкуп?
— Но это же так рискованно. Ему приходится останавливаться в каждом городе по пути в Цинциннати, заходить в полицейские участки, в каждом из которых, я уверен, имеются его портреты. Это же равносильно тому, чтобы самому бежать в расставленные сети.
— Поставь себя на его место, — усмехнулась Сара. — Твой брат, прихватив все денежки, садится в самолет и исчезает в неизвестном направлении. Ты уверен, что он потерпел аварию, но ждешь и ждешь известий об этом, а их все нет. Разве ты не попытался бы сам разыскать его?
Я задумался, уставившись на разложенные на столе фотографии.
— Ты бы тоже не сдался. По крайней мере, попробовал бы вернуть то, что тебе принадлежит.
— И все-таки он гораздо стройнее, — тихо произнес я.
— Вспомни, на что пришлось пойти нам, лишь бы сберечь эти деньги. Так что его ухищрения — ничто по сравнению с нашими злодеяниями.
— Ты не права, Сара. У тебя просто разыгралось воображение.
— Неужели ты думаешь, что ФБР стало бы искать самолет таким способом? Посылать какого-то агента, чтобы он колесил по всему штату? Скорее, они дали бы объявление о розыске.
— Они не хотят, чтобы сведения просочились в прессу.
— Ну, тогда они могли просто обзвонить полицейские участки.
— Почему же тогда сам похититель не стал обзванивать полицейские участки? Это было бы надежнее. Меньше шансов быть пойманным.
Сара покачала головой.
— Он хочет иметь возможность контролировать ситуацию, ему важно убедить окружающих в правдоподобности своей версии. Убедить своим внешним видом, манерой поведения. Так, как убедил тебя. По телефону этого не добьешься.
Я воспроизвел в памяти свой разговор с агентом Бакстером, акцентируя внимание на мелочах, которые могли бы стать подтверждением догадок Сары. Я вспомнил, как он вытер ладонь о брючину, прежде чем протянуть мне руку для пожатия. Видимо, она была влажной от пота. Вспомнил и о том, как он настаивал на конфиденциальности, опасаясь, что информация может просочиться в прессу.
— Я не знаю…
— Призови на помощь воображение, Хэнк. Представь его с длинными волосами, бородатым.
Я вздохнул.
— Да какая вообще разница, кто он?
Она взяла вилку и ткнула ею в цыпленка.
— Что ты имеешь в виду? — В ее голосе смешались сомнение и подозрительность.
— Если даже мы и решим, что он и есть похититель девушки, неужели мы сможем повлиять на то, что должно произойти завтра?
Сара отрезала кусочек мяса и отправила его в рот. Жевала она медленно, словно опасалась, что пища может быть отравлена.
— Разумеется, сможем, — наконец ответила она.
— Давай исходить из того, что он действительно агент ФБР.
— Но мы же уже решили, что это не так.
— И все-таки: порассуждаем гипотетически.
— Хорошо. — Вилка ее замерла над тарелкой. Сара была готова к спору.
— Что бы я должен был сделать в таком случае?
— Отвести его к самолету.
— Да, но тогда мне пришлось бы сходить туда самому сегодня вечером и положить деньги на место.
Она уронила вилку на тарелку.
— Ты не сделаешь этого, — воскликнула она.
— Придется, Сара. Ведь я — единственный подозреваемый в этом деле. Как только мы покинем город, ФБР заинтересуется нашим исчезновением и объявит розыск.
— Но неужели после всего, что тебе пришлось совершить, ты сможешь вот так просто сдаться?
— Что нам пришлось совершить, — поправил я ее.
Она оставила мою реплику без внимания.
— Нет никакой необходимости в том, чтобы возвращать деньги, Хэнк. Если ты отведешь его к самолету, никаких подозрений в отношении тебя не возникнет. Следов в лесу не осталось, так что никому и в голову не придет, что кто-то там уже побывал. В самолете найдут пятьсот тысяч, и останется предположить, что информация осведомителя была ложной и пилот спрятал оставшуюся часть денег где- нибудь в другом месте.
Я взвесил сказанное. Пожалуй, рассуждения Сары не были лишены здравого смысла. Безусловно, ее план был рискованным, но не в большей степени, чем моя идея вернуться к самолету и положить на место деньги.
— О'кей, — сказал я. — Итак, если мы решим, что он действительно агент ФБР, я наберусь смелости и отведу его к самолету.
Сара кивнула.
— А если мы придем к выводу, что он — похититель?
— Ты никуда не пойдешь.
— Почему?
— Потому что он — убийца. Он убил всех этих людей — охранников, шофера, горничную, девушку. Ты позвонишь Карлу и извинишься, что не сможешь поехать с ними. Придумаешь какую-нибудь отговорку. Скажем, что заболел ребенок и тебе надо везти его к доктору.
— Но я тоже убийца, Сара. Так что это еще ни о чем не говорит.
— Как только он увидит самолет, он пристрелит вас обоих. Вот почему он хочет, чтобы ты тоже пошел вместе с ними. Так он сможет избавиться от всех свидетелей сразу.
— Если я не пойду, его отвезет Карл.
— И что?
— Следуя твоей логике, как только они найдут самолет, этот парень убьет его.
Сара задумалась. Когда она заговорила, голос ее прозвучал тихо, и в нем угадывались нотки стыдливости.
— Это для нас не так уж и плохо, — сказала она. — Новое убийство, которое он совершит, отодвинет на задний план сомнения в нашей причастности к делу. Наши персоны уже вряд ли заинтересуют следствие.
— Но, если мы признаём, что этот парень — Вернон, это равносильно тому, что мы подставляем Карла. Это так же мерзко, как если бы нам пришлось убивать его самим.
— Эти двое — единственные, от кого исходит угроза для нас. Только они могут нащупать нить, которая связывает тебя с самолетом.
— А тебя не будет мучить совесть? Если Карла убьют по нашей вине?
— Нашей вины здесь не будет, Хэнк. Я хочу лишь одного: чтобы ты оставался в стороне.
