которые могли угрожать если не нападением, то рассекречиванием нашей базы. Одних мы громили, других стравливали друг с другом. Третьих не трогали из-за их положительных качеств и действий, налаживая через внедренных туда наших агентов контроль над группировкой. Однако постепенно поползли слухи, что орудует какой-то загадочный отряд в Уральских горах и окрестностях. А те немногие свидетели, которым повезло выжить после нашей работы, твердили о странных роботах или еще о чем-то фантастическом и странных машинах. Тут хорошую службу нам сослужили костюмы и вездеходы. Вот тогда мы и помогли зародиться легенде о рейдерах. Иногда специально, разбивая караван наркоторговцев, людоедов, бандитов или рабовладельцев, позволяли кому-то уйти, чтоб тот продолжал эту легенд у, наводя на всех ужас. Слово «рейдеры» — звучное, внушающее мистический страх. Не банальные вандалы или мародеры, а именно рейдеры. Что-то непонятное и грозное. На грани фантастической реальности и мистического, суеверного страха. И как итог, никто уже долгие годы не суется в наш район горной гряды. Никто даже не пытается пересечь Уральские горы ни здесь, ни на сотни километров вокруг. Потому как есть молохиты, а есть еще и рейдеры, которые, в отличие от тех, мобильны и хорошо вооружены. Но кто это, никому неведомо…
— А если кто сунется, убиваете? — спросил до сих пор молчавший и внимательно всех слушавший Васнецов.
— Зачем же? Если это отморозки, то кончаем их, конечно. Если по дурости полезли, то зависит от того, что они собой представляют. Либо вербуем, либо берем в вечный плен. Пленники живут тут хорошо, иные вольные с разрушенных городов позавидуют. Но заняты на работах. Однако сильно мы их не перегружаем.
— И тем не менее они пленники, пусть и в тепле и сытости, — покачал головой Яхонтов.
— Ну а что делать? Секретность блюсти надо. Я же говорил, вам сильно повезло, что среди вас наш человек, артельский, хоть и не в курсе наших дел. Но благодаря ему мы отнеслись к вам как к равным.
— Какая честь, — произнес Варяг с неприкрытым сарказмом. — А как насчет ХАРПа? Кто, если не мы?
— Ну и это, конечно, тоже. — Святогор кивнул, не обращая внимания на сарказм.
— Так вы нам поможете? — Крест пристально посмотрел на генерала.
— Я же сказал. Боеприпасы, какие надо. Техники осмотрят вашу…
— Это само собой. А как насчет усилить группу вашими людьми? Как насчет костюмов?
Святогор тяжело вздохнул и посмотрел мимо Ильи.
— Нет, — коротко сказал он.
— Здорово! — зло воскликнул Людоед. — И почему?
— Почему? У нас каждый человек на счету. И нас не так много, как кажется. Более того, на нас вся инфраструктура. У многих тут семьи, которые надо защищать и о которых надо заботиться. А еще и десятки пленных. У нас отточенный годами баланс. Я не могу жертвовать людьми. Даже если кто-то добровольно захочет к вам присоединиться, я им не позволю. Но сомневаюсь, что такие найдутся, ибо у нас братство превыше всего. То же касается и костюмов. Они есть не у каждого. Они именные. Их мало. Производство мы наладить не смогли. И они нам очень нужны в борьбе с молохитами и во многих других вопросах. Так что эти два пункта обсуждению не подлежат.
— Да чего будут стоить вся ваша борьба и все ваши идеалы, если планета погибнет?! — воскликнул Крест.
— Один раз уже погибла. Ничего. Сильнейшие, то есть мы с вами, выжили. Но вы тоже не забывайте, что вы, уничтожив ХАРП, дадите шанс не только нам или себе. Но всей нечисти в том числе. И молохитам, и бандитам, и всякому отребью. А молохи ждут своего часа. Они прячутся в своей норе и учатся. Они уже научились стрелять из автоматов. Они производят там себе пищу. Там у них резервный ядерный реактор, который еще работает на автономке и дает им электричество и тепло. И они все чаще устраивают вылазки по ночам на поверхность и все дольше находятся на улице, только для того, чтобы организм их привык к холоду. И тогда они ринутся в наш мир. Понимаете? Чего будет стоить ваша миссия, если в итоге победят худшие из людей или вообще не люди? Но мы реальная сила, способная противостоять здесь темным силам. Так давайте каждый заниматься своим делом!
— Реальная сила? Да вы просто позеры, — фыркнул Крест.
— Капитан! Не забывайтесь! — Генерал хлопнул кулаком по столу и поднялся. — Не надо испытывать мое терпение и великодушие! Я говорю в последний раз, что ни людей, ни костюмов мы вам не дадим! Но вы получите новую одежду, патроны и гранаты, сколько сможете увезти! Еду и медикаменты! Наши техники приведут в порядок вашу машину, которая уже на ладан дышит, о чем вы, подозреваю, даже не в курсе! Мы проверим вашу бомбу на предмет ее пригодности к использованию!
— Генерал, — тихо позвал Пересвет. — Генерал!
— Что?
— Один из них летчик. — Пересвет кивнул на Варяга.
— Кстати. — Святогор сразу успокоился и посмотрел на Яхонтова. Подумав минуту, он добавил: — На каких типах машин летали?
— МиГ-двадцать девять в основном. — Варяг непонимающе посмотрел сначала на Пересвета, а потом на генерала. — А что?
— И все?
— Ну, еще «МиГ-двадцать один». С инструктором на МиГ-тридцать один и на Су-тридцать четыре летал. «Кукурузник» или «цессну» какую с закрытыми глазами… А почему спрашиваете?
— И какой опыт?
— Ну не ас, но умею.
— До сих пор?
Яхонтов нервно усмехнулся.
— Да это как на велосипеде… Раз научился, потом стоит только за баранку сесть.
— А что-нибудь большое осилите?
— Слышь, генерал, — нахмурился Людоед. — Ты не тяни кота за все достоинства. У вас что, самолет тут припрятан?
— Не тут. Под Екатеринбургом. В надежном месте. Сюда мы его, конечно, перетащить не можем. Но регулярно проведываем. — Святогор улыбнулся, сменив гнев на милость. — Иногда контрольный запуск двигателей производим. Поддерживаем в рабочем состоянии.
Варяг подавился дымом своей трубки и, заливаясь кашлем, пробормотал:
— Что за самолет?
— Ил-семьдесят шесть.
— Тю… — разочарованно вздохнул Крест. — Был бы Ту-сто шестьдесят, через три часа ХАРПа уже бы не стало.
5
КОНВОЙ
Смутное, еще не до конца сформировавшееся ощущение разочарования уже протоптало дорожку, чтобы поселиться в душе. Каждый раз убеждаться, что всюду и все, в общем-то, одинаково, — значит разочаровываться снова и снова. И Николай это чувствовал. И эта база, и эти люди исключением не стали. И тут вражда, амбиции, ненависть и какая-то политико-идеологическая подоплека, за которой не видно было ценности простых человеческих жизней. Вся действительность била по рукам, заставляя все время думать о целесообразности их миссии. И Васнецов чувствовал постоянное смятение оттого, что он был полон решимости уничтожить ХАРП и не сомневался в том, что это сделать необходимо. Но при этом он то и дело задавался вопросом — зачем? И теперь к прежним разочарованиям добавилось и разочарование в рейдерах. Он, когда еще только услышал о них, чувствовал, что они приблизились к какой-то великой тайне, и, столкнувшись с ними, облаченными в эти диковинные костюмы и обладающими луноходами, ощутил, что это какая-то великая и могучая сила. Возможно, так на него подействовало их облачение, из-за которого он стал их идеализировать, спроецировав образ отца. Но они оказались обычными людьми, причем, судя по
