жались к стене и непонимающими глазами смотрели на Николая.
— Но так ведь нельзя! Они пленные! Они без оружия! Все! Вы победили! — Васнецов старался перекричать этих людей.
Сзади захрустел снег. Васнецов обернулся и взглянул на подошедшего Людоеда. Тот спокойно встал в сторонке и, скрестив руки на груди, молча взглянул на него, давая этим взглядом понять, что Николаю нечего ждать от него поддержки, а следует действовать своими умом и рассчитывать лишь на себя.
— А ты кто вообще такой? — Человек с вертикалкой нахмурился. — Тебе чего надо вообще?
— Я Николай Васнецов! — Он нахмурился в ответ и сделал шаг вперед.
Другой из расстрельной команды схватил первого за рукав и тихо пробормотал:
— Это же те двое, что резню устроили и Черновых кончили.
— Вот как? — Первый чуть успокоился и опустил оружие. — А чего кипишите? Чего падаль эту жалеете?
— Да просто не по-людски это, — развел руками Николай.
— А они по-людски поступали?! — воскликнул второй.
— Да, но то они. А вы их заменить решили?
— А ты что предлагаешь, блин? Амнистию объявить выродкам? Кормить их еще задарма? Или отпустить их на все четыре стороны, чтобы они новую банду сколотили и устроили нам реванш? А?!
— Нет, но…
— Ну вот и все!
— Слышь, земляк, — подал голос Людоед. Говорил он тихо, но тоном, не терпящим возражений. — Посмотри вокруг. Работы море. Океан работы. Каждая пара рук — это бесценный дар. Пусть трудятся на благо общества и трудом искупают свою вину перед вами всеми. Как тебе такой вариант?
Люди задумались. Второй снова дернул первого за рукав.
— Слушай, а неплохая мысль. И патронов тратить не надо. Пусть ишачат…
— Верно, — кивнул первый. — Слышали, уроды?! — крикнул он, обернувшись к пленным. — Труд делает свободным! Arbeit macht frei!!! Вкалывать, суки, будете, как проклятые!!!
— Пошли отсюда, — тихо сказал Николаю Илья, увлекая его за собой к остановившимся машинам.
Там уже ждал их вышедший из лунохода Варяг.
— Вы чего там? — спросил он.
— Да вот, на блаженного опять меланхолия напала, — усмехнулся Крест.
— А по-твоему, я не прав был?! — воскликнул Николай.
— Я этого не сказал. — Илья нахмурился.
— А что тогда?!
— Эти черновики ведь не тебя тиранили годами. Ты поставил бы себя на место местных. Я согласен, что расстреливать пленных скотство, но вот так уж сложилось. Ты прав, но лезешь на рожон зря.
— Ладно, поехали уже, — махнул рукой Варяг и двинулся в луноход.
— Как там Славик? — спросил его Васнецов.
— Спит, отлеживается. Рейдеры ему кучу уколов сделали и нос вправили. А так вроде кости целы.
Николай и Крест вернулись обратно на крышу БАТа. Обе машины вели люди Дитриха. Однако его самого путешественники пока не видели.
Колонна миновала еще пару кварталов. Частичные разрушения зданий говорили о том, что они все ближе к окраине Екатеринбурга. Мимо прошла пешая колонна вооруженных людей. Они шли строем, воодушевленные концом тирании черновиков. Над людьми развевались различные флаги. Такие Николай уже видел в Москве, на Доме Советов. Увидев сидящих на замыкающей машине Людоеда и Васнецова, люди радостно закричали и замахали руками, подбрасывая вверх шапки. Кто-то, несмотря на вопиющее расточительство, даже стрелял в воздух из своего оружия, приветствуя новых героев Екатеринбурга. Людоед поднялся на ноги и, держась левой рукой за стрелу крана, приложил правую руку к голове, салютуя людям воинским приветствием. Толпа еще более восторженно зашумела. Некоторые выходили из общей массы и отвечали Людоеду воинским приветствием. Видимо, бывшие военные.
Когда машины уже миновали колонну людей и крики позади стали стихать, Илья снова присел рядом с Васнецовым.
— Видал? — усмехнулся он, кивая в ту сторону. — Есть что-то хорошее в этом мире.
Николай покачал головой.
— Представляю. Пройдут годы. Человечество возродится. Город отстроят. Построят школы имени Людоеда. Улицы имени Людоеда. Собор Святого Людоеда. И нарекут этот город Людоедобургом.
Крест расхохотался так, как, наверное, еще не смеялся со времени их знакомства в Москве, в карантине у конфедератов.
Колонна машин выехала на перекресток и остановилась. Им перегородил путь другой луноход. Справа показалась странная машина. Это было что-то на шасси танка Т-72, только вместо башни у него был огромный контейнер.
— А вот и тот самый ТОС «Буратино», — хмыкнул Крест.
Машина проехала, и за ней следовал еще один луноход рейдеров. Следом тянулось пять МТЛБ, на каждом из которых сидели по пять рейдерских бойцов. Потом тянулись БМП и БМД. Половина из них тащили на буксире сто пятьдесят вторые БТРы, на крышах которых восседали вооруженные бойцы и держали под прицелом десантные отделения машин, на которых находились. Когда колонна прошла, из перегородившего дорогу лунохода вышел рейдер и, что-то сказав водителю, направился к БАТам. Луноход двинулся следом за колонной. Проходя мимо головной машины, в которой сидел Варяг, рейдер жестом указал, что надо ехать следом за колонной. Когда рейдер подошел к замыкающей машине и снял капюшон и маску, то стало ясно, что это Дитрих. Он натянул на голову вязаную черную шапку и, скомкав снежный ком, швырнул его в Людоеда, при этом ехидно улыбаясь.
— Что скалишься, морда арийская? — засмеялся в ответ Илья, уворачиваясь от снежка.
Дитрих залез на БАТ и уселся рядом. Колонна двинулась дальше.
— Молодцы мы, а? — Дитрих продолжал улыбаться.
— Вы молодцы? — наигранно оскорбляясь, воскликнул Людоед. — Это с какого недоразумения? А?! Это мы с Коляном все провернули.
— Да ладно, — усмехнулся рейдер. — Кто спорит-то? Молодцы вы, право слово. Но если бы мы не подоспели…
— Ну, хватит уже, — отмахнулся Илья, — главное — результат. А кто, что… Главное — дело благое сделали.
— Да уж, — презрительно фыркнул Николай.
— Чего это он? — Дитрих кивнул на Васнецова.
— У него стойкая идиосинкразия к реальной действительности, — усмехнулся Людоед.
— Давай по-русски, — поморщился рейдер.
— Короче, слушай, Дитрих, что я тебе скажу. Мы тут расправу над пленными предотвратили. Но это только цветочки, попомни мои слова.
— Что именно ты хочешь сказать, Ахиллес?
— Сам посуди. Сейчас они получили свободу. Черновики разгромлены. Остались кучки недобитков. Сейчас люди вздохнули полной грудью. Праздничная эйфория. Братания. Но очень и очень скоро эта блажь пройдет и действительность возьмет все в свои руки. А действительность всегда прозаичнее и мрачнее. Все эти люди, группировки, начнут делить город. Начнутся позабытые на время споры о том, чья идеология единственно правильная. И тогда они вцепятся друг другу в глотки мертвой хваткой. И снова будет бойня. Разве не понятно?
— Прав ты, что и говорить, — вздохнул Дитрих и покачал головой.
— Ну так займитесь этим вопросом. А то я смотрю, вы уже сваливаете из города.
— Мы не сваливаем, — возразил рейдер. — Это прошла одна колонна. У нас тут еще много подразделений, техники и полевой госпиталь остаются. А мы просто уводим «Буратино», который уже тут не нужен. И колонну бронетехники с пленными черновиками на аэродром тянем.
