— А я, Гау-Гота, больше не смею отнимать у вас время. Моя миссия завершена. Антропометрические параметры черепа обследуемого я записал в ваш протокол. Сейчас заберу инструмент и удалюсь.
Худой принялся откручивать винты на каркасе, и давление сжимающих голову трубок стало слабеть. Васнецов совершенно ничего не понимал. Вроде говорили они по-русски, но понять смысл всего этого он не мог. После встречи с капралом он не думал, что Гау такие, по меньшей мере, странные. Даже когда тот привел его к пограничному посту, где их ждали вездеход и еще два рейнджера, даже когда ему в стотысячный раз за это путешествие завязали глаза, все было понятно и логично. Но теперь он совершенно не понимал, что происходит.
Когда худой собрал свои инструменты и, сгорбившись, побрел короткими шагами больных ног к двери, Васнецов не выдержал и брякнул ему вслед:
— Слышь, дядя, а у тебя у самого череп правильный?
Тот резко обернулся и вытаращил на него свои бесцветные глаза с крохотными зрачками. Подбородок его задрожал, словно он вот-вот заплачет от этого вопроса.
— Ступайте, доктор, я сам поучу его хорошим манерам цивилизованного человека. Что взять с варвара из Новой Республики? Ступайте.
Худой наконец ушел.
Сзади раздался вздох. Человек, видимо, сидел и теперь поднялся. Послышался топот кованых сапог. Николай ожидал затрещины, но ее не последовало. Человек обошел его и опустился в кресло за столом. У него не было одного глаза. Вместо него повязка с эмблемой Гау, которая делала его круглое, морщинистое лицо шестидесятилетнего человека жутковатым.
— Ну, здравствуй, — сказал он, улыбнувшись дюжиной золотых зубов.
— Ну, здрасьте. — Васнецов машинально дернул плечами, но его руки снова сковывали наручники за спинкой стула. Снова заболели запястья.
— Ну, рассказывай.
— А что рассказывать?
— Что просили передать из центра? — тихим, заговорщицким тоном проговорил одноглазый.
Это было вообще неожиданно. Васнецов опешил, пристально глядя на Гау-Гота. И самый мучительный вопрос бился в его голове: как себя с ним вести?
— Простите, вы что имеете в виду? — осторожно проговорил Николай.
— Ну, как это? — Следователь изобразил удивление. — Тебя ведь из центра прислали. Типа перебежчик. Что они велели мне передать на словах? Какие инструкции?
«Он что, шпион Старшины?» — с изумлением подумал Васнецов.
Это было странным. Он стал судорожно искать подходящую модель своего поведения и пытаться разобраться в ситуации. Если учесть, что комиссар затеял какую-то сложную игру, в которую входили комбинации с побегом Ежова, изгнанием его, Николая, и еще чем-то, то вполне может быть, что тут его уже ждал подготовленный агент. Ведь похоже, что и капрал был агентом старшинистов. С другой стороны, если это так, то почему Николая не ввели в курс дела, ежели этот Гота ждет от него устных инструкций. А может, Ежова уже поймали Гау и допросили? И если Ежов знал, что Николая выкинут из республики, то он мог в качестве доказательства своей лояльности режиму Титоса заявить на допросе, что будет еще один перебежчик, который на самом деле агент Старшины. Нет. Все равно какая-то несуразица выходит. Его, Николая, просто выгнали. Швырнули к Гау. А значит, и вести он должен себя как человек, который стремился попасть к легионерам. И скорее всего, вопрос этого одноглазого следователя лишь уловка. Хитрый следовательский прием.
— Я хочу, чтобы меня допрашивал кто-то другой, — осторожно произнес Васнецов.
— Вот как? Отчего же? — Гау прищурился одним глазом.
— Я бежал от ига Старшины не для того, чтобы столкнуться с его лазутчиком здесь.
Следователь хмыкнул. Поднялся с кресла и подошел к пленнику.
— А тогда отчего ты не кричишь? Отчего не зовешь охрану, если перед тобой лазутчик ненавистного тебе Старшины? — ехидно проговорил он. — Ты не хочешь меня подставить? Не хочешь предать старшиниста?
Николай все понял. Это провокация. Грубая, глупая провокация. Рассчитанная на полных идиотов.
— На помощь! — заорал во все горло Николай. — Здесь шпион Старшины!!!
Следователь ударил его под дых. Васнецов обмяк на стуле и захрипел, хватая ртом воздух.
«Ну что, доволен, придурок, — забубнил внутренний голос. — Променял шило на мыло».
— Охрана! — заорал Гота на дверь.
Она приоткрылась.
— Слушаю, Гау-Гота! — отчеканил бодро кто-то.
— Давайте сюда этого! Живо!
— Есть!
Не прошло и минуты, как в помещение затолкали Ежова со связанными руками.
— Ты знаешь его?! — рявкнул Гота, указывая на Николая.
Ежов приглядывался некоторое время, затем быстро закивал.
— Да! Да, знаю! Это один из тех задержанных, про которых я уже рассказал!
— Та-а-ак! — Следователь занял позу «руки в боки» и надменно, сверху вниз, посмотрел на Васнецова. — Откуда у вас атомная бомба?
— Она всегда была у нас, сколько себя помню, — проворчал Николай.
— А вы откуда?!
— Из Москвы.
Он решил четко отвечать на вопросы. Ведь если Ежов предатель, то он уже все слил. Оставалось только морочить голову в мелких деталях, которых Ежов не знает.
— Какая у вас цель?!
— Взорвать ХАРП.
— Что такое ХАРП?
— Установка такая. На Аляске. Ее еще перед войной запустили. Она продолжает действовать.
— Зачем?!
— Это станция климатического воздействия. Глобальная. Она вышла из-под контроля и уничтожает планету. Всем придет конец. И зима из-за нее не кончается.
— А вы-то откуда про нее знаете? — усмехнулся Гота.
— Там, у выживших в Москве, связь есть со спутником. Уцелевший спутник в космосе. Данные с него. Поймите, вопрос стоит о выживании всех. И вас в том числе. И нас. Всех.
— А почему ты бежал от Старшины?
— Не мог он сбежать сам! — воскликнул Ежов. — Они под стражей были! Его заслали!
— Заткнись! — заорал Гота.
— Послушайте, как он мог прийти?! — не унимался Ежов. — У него была ваша листовка? Была? Где он ее взял?!
Следователь Гау снова усмехнулся.
— Ну, парень, откуда у тебя наша листовка?
— Из разбитого вертолета, — не задумываясь, ответил Васнецов. Задумываться тут было опасно. — Он на берегу реки лежит. Там было немного листовок.
— А когда мы их обыскивали, не было никаких листовок! — воскликнул Ежов.
Он предатель. В этом теперь Николай нисколько не сомневался.
— Твои болваны плохо обыскивают, старшинистическая мразь! — оскалился на него Васнецов. — Под стельки моих ботинок заглянуть забыли!
— Ладно, допустим, — махнул рукой одноглазый. — Зачем ты к нам пришел?
— Старшинисты нашу бомбу захватили. Они с ее помощью с вами покончить хотят. Мне помощь нужна ваша. Это и в ваших интересах. Надо вернуть бомбу. И заправить самолет.
— Самолет…
Следователь удовлетворенно хмыкнул. Видимо, показания Ежова сходились с тем, что сейчас говорил
