Несколько глав в романе «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя» посвящено Луизе де Лавалльер.
Согласно Дюма, сын Атоса виконт Рауль де Бражелон в свите придворных встретил в Гавре принцессу Генриетту Английскую, кузину короля Людовика XIV и дочь обезглавленного в 1649 году английского короля Карла I Стюарта. Одной из ее фрейлин была Луиза де Лавалльер. Рауль влюбился в нее и собирался жениться, но Людовик XIV посоветовал Атосу отсрочить день свадьбы. Дело в том, что король взял принцессу Генриетту под свое покровительство, и внезапно между ними вспыхнуло более чем родственное чувство, которое иногда называют эпизодом в жизни мужчины и целой историей в жизни женщины. Но королю нужно было благопристойное прикрытие: двор не должен был знать правду, ему следовало подумать, что король отложил женитьбу виконта де Бражелона, имея виды на фрейлину Луизу. Но, как это обычно и бывает, одного благосклонного взгляда молодого короля хватило, чтобы в душе Луизы родилось чувство, несравнимое с обычными симпатиями, которые она доселе испытывала к своему жениху Раулю. Она призналась королю в этой охватившей ее страсти. Любвеобильный король был польщен и проявил готовность ответить ей взаимностью…
Луиза-Франсуаза де Ла Бом Ле Блан, герцогиня де Лавалльер — это реальный исторический персонаж, и она действительно была фрейлиной принцессы Генриетты.
Она родилась в Турени в 1644 году и была дочерью губернатора замка д’Амбуаз, состоявшего на службе у легкомысленного брата короля Гастона. В возрасте одиннадцати лет, обожая лошадей и великолепно держась в седле, она случайно упала на всем скаку, сломала ногу и повредила позвоночник. Нога срослась не совсем правильно, и до конца жизни Луиза довольно заметно хромала, что, впрочем, никак не охладило ее любви к лошадям. С другой стороны, травма оказала очень сильное воздействие на ее характер: девочка стала стыдиться своего физического недостатка, а поэтому полюбила уединение, сделалась неразговорчивой, старалась держаться незаметно и всегда носила только белое и серое, не признавая живых, ярких красок. Она постоянно говорила о том, что хочет уйти в монастырь, считая, что никогда теперь не будет любима и никогда не выйдет замуж. Родные также оценивали шансы Луизы не слишком высоко. Но судьба, в которой, как говорят, не бывает случайностей, распорядилась иначе, и вскоре Луизе довелось пережить первый в своей жизни коротенький роман: в нее влюбился сын одного из соседей и даже предложил ей руку и сердце, чего Луиза не могла и ожидать. Молодые люди обменялись несколькими полными искренних признаний письмами, Луиза уже готова была принять предложение юноши… Но — отказала.
Похоже, что именно эта история легла в основу одного из сюжетов романа Дюма «Виконт де Бражелон», где молодой человек, полюбивший Луизу, выведен в образе Рауля де Бражелона, сына Атоса.
В семнадцать лет Луиза оказалась при дворе. Правда, все места фрейлин в свите французской королевы Марии-Терезии были уже заняты, поэтому она поступила на службу к Генриетте Английской.
Генриетта была младшей сестрой короля Карла II Стюарта, вернувшего себе отцовский престол в 1660 году, и тот выдал ее замуж за Филиппа Орлеанского, младшего брата Людовика XIV.{8} Принцессам вообще редко удается выйти замуж по любви, но Генриетте не повезло вдвойне: Филипп Орлеанский был человеком самой нетрадиционной ориентации и даже не думал скрывать это. Генриетту он возненавидел с первого же дня их совместной жизни: он вообще ненавидел всех женщин, а эта вдобавок стала его женой…
Александр Дюма недалек от истины: Людовик XIV действительно взял красавицу принцессу под свое покровительство, старался утешить ее, и незаметно все это переросло в роман, который стал развиваться на глазах у всего двора. Кончилось все тем, что королева возмутилась, а Филипп Орлеанский, следуя скорее традиции, чем чувствам, объявил себя оскорбленным… Мать Людовика XIV, теперь хорошо известная нам Анна Австрийская, была единственным человеком во всем мире, который имел влияние на молодого короля, и тот пообещал ей, что прекратит роман с Генриеттой. Но отказаться от своей любви амбициозный красавец король не мог, и тогда была придумана хитрость: он сделает вид, будто увлекся какой-нибудь другой дамой, обязательно из числа фрейлин Генриетты, будет оказывать ей знаки внимания, возможно — приблизит ее к себе… и тем самым он и Генриетта получат возможность встречаться, не провоцируя новых претензий со стороны «других заинтересованных лиц».
Даму, которой следовало «увлечься» королю, Генриетта Английская выбрала сама. Ею стала Луиза де Лавалльер — самая молоденькая, наивная, скромная и невзрачная простушка из свиты принцессы, не имевшая при дворе ни жениха, ни того, кто просто мог бы вступиться за нее.
Конечно же Луиза вовсе не была невестой виконта де Бражелона, который, в свою очередь, не был ни сыном графа де ла Фера, ни уж тем более — герцогини де Шеврёз, как это утверждает Александр Дюма. К тому же, как мы уже знаем, она заметно прихрамывала и была немного рябовата. Соответственно, Генриетте Английской казалось, что таким выбором она полностью застраховала себя от реальной измены венценосного возлюбленного. Однако история показала, что прекрасная принцесса жестоко ошиблась. По всей видимости, женский и мужской взгляды на красоту все-таки очень различны… Неизвестно, любила ли Луиза де Лавалльер короля до того, как Генриетта Английская выбрала ее на роль своеобразной «маскировочной ширмы». Что и как произошло между ними — тоже неизвестно. Однако известен результат: едва заметив внимание самого могущественного человека Франции к своей скромной персоне, Луиза действительно ответила на это самой горячей любовью, какую только можно себе представить. Только благодарности, пожалуй, в ее любви было все-таки больше, чем страсти…
Самое удивительное состоит в том, что в XVII веке еще ценились красота души и целомудрие, а посему невзрачная Луиза вдруг вызвала к себе ответную любовь Людовика XIV.
Все современники отзываются о мадемуазель де Лавалльер только с неподдельным восторгом. «Звук ее голоса проникал в сердце», — пишет в своих «Воспоминаниях» маркиза де Кайлюс; «с прелестью лица соперничала красота серебристых волос», — добавляет мадам де Лафайетт, а принцесса Пфальцская утверждает, что «невозможно выразить очарование ее взора»… Возможно, это и сыграло решающую роль. А возможно, король не устоял перед абсолютной естественностью и бескорыстием Луизы. В любом случае, увидев Луизу в первый раз, он остался чрезвычайно доволен предложенным ему вариантом. Особенно его привлекли огромные голубые глаза Луизы и ее волнистые белокурые волосы. Он с улыбкой поклонился и возвратился к себе в очень хорошем расположении духа, не посчитав нужным сообщать любовнице, какие приятные мысли полезли ему в голову при воспоминании о Луизе де Лавалльер. Прошло еще совсем немного времени, и он открыто заявил Генриетте, что «они рискнули сделать ставку в опасной игре — и проиграли».
Что касается Луизы, то она совершенно не была создана для двора и светской жизни. Она страдала от назойливого внимания к себе окружающих. Более того, несмотря на всю свою любовь к королю, она мучительно переживала свое, как она считала, грехопадение. А тут еще и откровенное недоброжелательство, выказываемое Генриеттой Английской, у которой Луиза по-прежнему служила… Принцесса не могла простить своей фрейлине «предательства» и начала буквально изводить ее бесконечными придирками и насмешками. Это отношение переняли и другие фрейлины, так что жизнь Луизы при дворе была бы совершенно невыносимой, если бы не любовь короля, которая сама по себе казалась молодой женщине наградой за любые страдания.
Людовик XIV настолько любил Луизу, что окружил свои отношения с ней, как он думал, «непроницаемой тайной». Они встречались ночью в парке Фонтенбло или же в покоях одного графа, друга короля. На людях же Людовик не позволял себе ни одного жеста, который мог бы раскрыть секрет его сердца.
Но все равно любопытный и болтливый двор быстро узнал об их связи.
Впрочем, любвеобильный король и не думал уклоняться от своих прямых супружеских обязанностей. В 1661 году королева Мария-Терезия забеременела, и совестливая Луиза, узнав об этом, стала умолять своего венценосного любовника сохранять верность супруге. Но Людовик XIV, разумеется, не согласился с такой постановкой вопроса.
От смущения Луиза не смела поднять глаза. При виде королевы она бледнела и начинала дрожать. В самом деле робкая и набожная Луиза испытывала несказанные муки, ясно сознавая, что из постели короля, дарующей мгновения счастья, очень трудно будет шагнуть на дорогу, ведущую к вечному блаженству в раю.
