будет медленно умирать в темноте и одиночестве - об этом я тоже позабочусь. Тайлы, осмелившиеся предать меня, своего Правителя, уже мертвы. Они еще двигаются, говорят, едят, пьют, но это уже ненадолго. Я просто немного ускорил энтропию. Они состарятся за несколько месяцев. Я - творец, и кара моя неотвратима. Их сила вернется в мир, из которого была взята некоторое время назад. Пришла пора ее вернуть.
Дверь медленно открылась, и спиной ко мне вошел Ферен - мой помощник, охранник и моя недремлющая совесть. Руки тайла заняты подносом.
- Ваш завтрак, Правитель.
Я кивнул, не отрываясь от расчетов, и он пристроил поднос на край стола, немного подвинув толстую тетрадь в резном переплете, в которую я решил занести результаты моих вычислений, когда закончу. Синеглазый иллин застыл напротив меня.
- Что еще? Ты свободен.
Он покачал головой:
- Вам обязательно нужно поесть. Уже пошел четвертый день, как вы спустились сюда и отказываетесь от еды.
- Хочешь сказать, что наверху - утро? Мне нет до этого никакого дела. Не отвлекай меня.
- Уже рассвет. - Упрямый тайл не торопился оставлять меня одного, поставил передо мной тарелку с мясом и чашку сока маниаты, возвращающего силу и ясность мыслям. Не отошел, пока я не впихнул в себя хотя бы половину. Мясо показалось пресным и безвкусным, как трава. Сок удалил жажду. Еда - это просто дань этому телу. На самом деле она демиургам ни к чему, но приходится поддерживать иллюзия, иначе.... Никто, даже Тальма, не знает, кто я на самом деле. Для моих подданных я - сильный маг и справедливый правитель.
Наконец я поставил последнюю точку. Осталось совсем недолго, и я верну тебя, Тальма. Я вскочил и стал бегать по комнате. Хрустальная крошка скрипела под каблуками моих сапог.
Внезапно проснулся аппетит. И я умял все, что оставалось на подносе. Теперь, когда формула перехода получена, никто не сможет помешать мне осуществить задуманное. Формула оказалось довольно простой и изящной. Затраты энергии при этом должны быть минимальными. Надежда на то, что у меня все получится, переросла в твердую уверенность. Я мысленно закричал: 'Ферен!' Верный помощник тут же вошел в библиотеку и замер у входа, брезгливо поджав губы. Окинув взглядом усыпанный осколками пол, мою грязную одежду, взлохмаченные волосы, посмотрел на посуду на столе и скомканные листы бумаги возле камина, покачал головой. Ну да, не все долетели, иногда я промахивался.
- Что? Тебе что-то не нравится?
- Не буду врать - ваш вид оставляет желать лучшего. Прикажете приготовить вам ванну?
- Да, пожалуй, искупаться я бы не отказался. - Почему-то сейчас мысль о том, что мне предстоит войти в наши покои, уже не показалась безумной. Да и здесь прибрать не помешает. Я махнул рукой, выпуская очищающее заклинание, и по полу побежала волна, удивительным образом растворяя осколки и выпрямляя и очищая мятую бумагу. Ферен поднял с поля чистые листы и стопкой сложил на столе. Посуду собрал на поднос и следом за мной прошел через открытый портал в мою спальню. Я захватил с собой дневник, нет, формулу я не забыл, просто не захотел его оставлять там. Нужно еще раз просмотреть и проверить, не ошибся ли я в расчетах.
Все вокруг сияло чистотой. Недавний беспорядок исчез, в гостиной возле дверей молоденькая служанка-дироу *ждала приказаний.
- Приготовь мне одежду, милая.
Она присела в вежливом реверансе и бросилась в гардероб. Ферен тем временем проверил купальню на наличие неожиданных сюрпризов. Забота обо мне переросла из просто обязанностей тайла в маниакальную страсть. Раньше это вызывало у меня улыбку, но сейчас я горько сожалею, что не послушал его, а пошел на поводу Тальмы, любимой, упрямой жены, шантажом выманившей у меня разрешение отправится к отцу верхом, а не порталом, как настаивал Ферен. Он ни разу не позволил себе даже намека на то, что был прав, а мне было больно и обидно, что я не последовал его совету. Демиург, творец - целый мир у твоих ног! А самое главное забыл. Жизнь - хрупкая штука...
Я отмокал в теплой мыльной воде, мечтая и блаженствуя. И, кажется, заснул.
Трое суток без сна любого обессилят. Проснулся от вежливого покашливания Ферена. Он сделал несколько медленных шагов по направлению к бассейну, в котором я лежал, стараясь не ступать подошвами замшевых сапог в пятна мыльной пены на полу. Я ушел с головой под воду, и тут же вынырнул, отплевываясь - в рот попало мыло. Демонстративный щелчок пальцами - и вода опять кристально чистая. Еще раз нырнул и встал во весь рост. Тайл подал мне полотенце, но волосы им не просушишь, а они у меня длинные. Очень. Хотел обрезать, но Тальма не разрешила. Теплый ветер подул из ни откуда, ласково пробежал по коже, по волосам, высушивая последние капли влаги. Я уже выходил из купальни, когда ветер закружился маленьким торнадо, пробежал по полу, вбирая в себя мокроту и пену, и растаял, прикоснувшись к краю бассейна.
- Ферен! Давай одежду. - Я опять обрел уверенность, и даже мой голос теперь звучал иначе, чем несколько часов назад. Кроме рубашки, все остальное было глубокого синего цвета. Траурные одежды - как долго мне вас надевать, или, может, не так долго, как положено. Я прикрыл глаза и, словно наяву, опять услышал зовущий меня голос: Аль.... Подожди еще немного, любимая....
- Какие новости? - спросил я вслух засмотревшегося в окно помощника. Пока я одевался, он с высоты шестого этажа башни правителя обозревал окрестности. Вид красив, не спорю. Белый город, синяя полоса океана вдали.
- Главы семей прибудут на прощальную церемонию через три дня. Сегодня пришли письма с соболезнованиями. - Тайл так и остался стоять спиной ко мне, и я воспользовался деликатностью друга - мой прерывистый вдох и побежавшая по щеке слеза остались незамеченными.
- Третья дочь дома Торваль заболела и просит об аудиенции.
- Отказать! - рявкнул я.
Ферен молчал, переваривая услышанное. Потом повернулся и тихо спросил:
- Это она? - я мог и не отвечать, но кивнул. Злость на предательницу сжала мне горло.
Ферен изменился в лице и низко поклонился, признавая мое право вершить суд.
- Что еще?
- Тело вашей жены доставили еще вчера. Оно в усыпальнице.
Я вздрогнул - совершенно забыл о своем распоряжении. Или его не было? Значит, это Ферен распорядился от моего имени. Не хочу видеть ее мертвой - знаю, что потом ее безжизненное лицо будет постоянно стоять перед глазами.
Мы не умеем оживлять мертвых, некоторые процессы необратимы, рвутся квантовые связи и восстанавливать их нельзя - это будет уже другое существо. Если нарушена энергетическая матрица тела - существо умирает. Это закон.
Я сделал шаг по направлению к стенду с оружием, Ферен понял, что я хочу, первым взял церемониальный кинжал и протянул его мне. В тот же миг меня что-то толкнуло в спину и голову, горячей волной боли растеклось по позвоночнику, поднялось выше и мое тело потеряло вес. Очертания предметов исказились, блики света на оружии разложились на спектр и засияли сотней радуг, острыми концами впиваясь в мозг. И я закричал от страшной боли, разрывающей сознание на части. Ферен подхватил меня и положил на диван.
Несколько раз я приходил в себя, ощущая мокрую тряпку на лбу. Перепуганное лицо тайла, чью руку я сжимал со всей силой, когда боль становилась совсем невыносимой. Он разжимал мои пальцы, и вновь прохладная ткань охлаждала мое чело. Я - тот, который лежал на диване в своих покоях - исчез. Перед моими раскрытыми в ужасе глазами проносились страшные картины разрушений. Мой мир - мертвый, изуродованный взрывом. Ни одного живого существа,... ни рыб в море, ни птиц в небе, ни животных в лесах, ни иллинов. Пустыня.... Только я один, вернее, то, что от меня осталось, уже заканчивается энергия и совсем скоро меня не станет. Все эти годы я закрывал собой прокол. В мои вычисления вкралась ошибка - и вместо путешествия в прошлое я открыл портал в другую вселенную. Ничего не получилось.
Потом мое сознание раздвоилось - одна часть понимала, что я лежу на диване, а вторая заново переживала эксперимент, неудачу и разочарование. Видела, как мой брат уводит народ иллинов в свой мир,
