– А что в этом такого невозможного? – возразил с ходу Белый. – В прошлом году литературу нам сменили. Вела Нина Викторовна, потом Маргарита, а когда она в декрет ушла, нас опять Нине Викторовне подкинули. Да сплошь и рядом это происходит.
– Только не во вверенной мне школе! – Раиса Андреевна, потеряв терпение, стукнула кулаком по столу.
– Вам виднее, – равнодушно пожал плечами Сергей и добавил жестко: – Только вы должны знать: мы от своего не отступим.
– Что ж… – Раиса Андреевна посмотрела на него долгим взглядом. – Наша беседа оказалась весьма продуктивной и… – после секундной паузы последовало: – Полезной. Можешь идти.
В эту минуту раздался звонок с шестого урока. Белый расслабился: на сегодня неприятности закончены. Ребята только и ждут момента, чтобы разбежаться до завтра. Сейчас и он к Алиске побежит. Она ему уже три раза звонила на сотку, все спрашивала, как они там и кто уже побывал в «морозильнике». Напоминала, чтобы после уроков он был у нее. Но стоило Сергею взяться за ручку двери, как Дондурей бросила ему в спину:
– Что бы ты ни говорил, Белов, все когда-нибудь сдаются.
– Только не я!
Оставив за собой последнее слово, Белый вышел за дверь.
А Раиса Андреевна сцепила пальцы в замок, оперлась о них подбородком и всерьез призадумалась. После разговора с Беловым, который буквально бросил ей в лицо вызов, она наконец-то призналась себе в том, что упорно не хотела замечать на протяжении этих часов. Возникший в школе конфликт оказался намного глубже и серьезнее, чем она себе его представляла. Самолюбие ее было уязвлено, но тут уже было не до личных амбиций. Один прогул, пусть и всего класса – это, конечно, вопиющее безобразие, которое всколыхнет школу. Ну а если то же самое повторится завтра? Ведь завтра у десятого «Б» сдвоенная математика, да, не дай бог, дойдет до окружного начальства… При этой мысли рука Раисы Андреевны сама потянулась к телефону.
Вскоре они уже договорились с Клавдией Петровной, что, пока ситуация окончательно не прояснится, та возьмет больничный лист, тем более что у нее и в самом деле подскочило давление. Раиса Андреевна не сомневалась, что Ирина Борисовна пойдет ей навстречу, заменит приболевшего педагога, как это произошло недавно. Оставалось только подкорректировать расписание и решить вопрос с Беловым. От него нужно было избавляться. Здесь как раз больших трудностей не предвиделось. Белов в учебник химии редко заглядывает, видно, считает это ниже своего достоинства. У него уже стоит двойка в журнале, будет и вторая, а если нужно, появится и третья. И главное, Раисе Андреевне не придется грешить против этики. Достаточно почаще вызывать нерадивого ученика к доске. Ну а неудовлетворительная итоговая отметка в дневнике и непересдача ведут к отчислению из школы. К тому же, насколько ей известно, Федор Степанович поставил Белову условие: подтянуть поведение и дисциплину до конца первой четверти.
10
– Слышь, Белый, во сколько сегодня встречаемся? – Комар и Неделя вопросительно уставились на друга, но тот, не отрывая глаз, смотрел на дверь директорского кабинета.
Была пятница. Намечалось дерби – «Спартак» с ЦСКА. И неважно, какие места в таблице рейтингов занимали команды, эти встречи всегда вызывали повышенный интерес и у болельщиков, и у правоохранительных органов. Всем было ясно, что без инцидентов в этот день не обойдется: как-никак, сойдутся самые непримиримые соперники в стране. Спартачи, даже те, которые не принадлежали к фан- клубам и правым, то есть боевому ядру, готовились к матчу основательно. Спиртное для поднятия настроения, знамена, красно-белые майки с ромбами на груди, шарфы, краска на лицах тех же цветов. Ратное снаряжение. Кто фанатеет за футбол, знает: теперь без этого набора никак не обойтись. У Недели с утра в предвкушении игры кулаки чесались. Он ни о чем другом думать не мог, но Сергей, похоже, был вне игры.
– Белый, ты чо такой? – толкнул Белого Неделя, чувствуя, что его слова до друга не доходят.
– Какой? – отвлекся Сергей, ощутив чувствительный удар в бок.
Неделя сдвинул брови – это у него мыслительный процесс пошел, но Комар сообразил быстрее.
– Озадаченный, – сказал он, найдя нужное слово.
– Да Дашку Дондурей чего-то долго держит, – признался Белый неохотно.
Борька Шустов, стоявший неподалеку и слышавший разговор, взглянул на часы:
– Да не, семь минут всего. Меня дольше мариновала.
– Зато меня быстро выпроводила, – процедил Белый, а про себя добавил: «А вчера отомстила, красную карточку показала, в смысле, «пару» влепила по химии. Вторую подряд».
Непорядок, конечно, и у него были кое-какие соображения на этот счет, но сейчас он больше за Дашку переживал: как-никак, а она первая дала отпор Клаве, да еще прилюдно.
«И чего всех подряд вызывать, можно подумать, что-то новое услышит?» – чертыхался мысленно Сергей, злясь на Дондурей.
Эти вызовы в директорский кабинет длились третий день. И третий день математику у них вела Ирина Борисовна, вроде как замещала больную Клаву. Но все склонялись к мысли, что завуч вступила в сговор с математичкой, чтобы та, пока идет разборка, в школе не появлялась. Вчера с пристрастием разбирались с Волковым и Малышевой. Повоспитывали, как положено, и отпустили, поскольку от них теперь мало что зависело. Вернувшись из директорского кабинета, влюбленная парочка принялась каяться и извиняться, но их голоса вмиг заглушили. Несерьезно это! Причем здесь они, когда школа кипела и пенилась, а десятый «Б» с подачи Левки Скрипача иначе как «смертниками» не называли. Однако пока о родительском собрании речь не шла. С одной стороны, это всех настораживало, с другой – вселяло надежду, что все еще обойдется. Что ни говори, а «бэшки» от всей этой истории слегка подустали. Что же касается учителей, то они в основном придерживались нейтралитета. Одна только географичка, психолог да Лапушка честно и открыто заявили: ребята, мы на вашей стороне. Ирина Борисовна сказала, что, если ей предложат взять их класс, она с удовольствием согласится, но на другие вопросы отвечать не будет по моральным соображениям. Собственно, это и был главный ответ, который от нее хотел услышать десятый «Б».
Но вот отворилась дверь и показалась Дашка. Раскрасневшаяся, на губах улыбка. У Белого внутри отпустило: что ни говори, а в последние дни отношения между ними стали иными, они как-то сблизились, что ли. Да и вообще весь класс стал более сплоченным, более дружным, условное деление на «вэшек» и «бэшек» прекратилось.
Ребята окружили Дашку:
– Ну что?
– Здорово мордовала?
– Давай рассказывай! – слышалось отовсюду.
Белый оттер плечом Ольховского:
– Как ты?
Даша встретилась с ним глазами и рассеянно улыбнулась:
– Да все нормально. Сначала, как и всех, пристыдила. Потом сказала, что ее задача разобраться в возникшем конфликте, пока он не просочился за пределы школы, что она надеется, что мы поймем друг друга и найдем компромисс…
Компромисс – дело хорошее, решили «бэшки», прежде чем разойтись по домам.
11
Так получилось, что Даша и Сергей вышли из школы вместе. Они пошли по аллейке того самого скверика, где три дня назад митинговали классом. Как и в тот день, накрапывал дождик. Даша накинула
