подальше.
– Это я и без тебя понимаю, – огрызнулась Тополян. – И угораздило же меня с ним познакомиться! Нет чтобы сразу послать этого придурка куда подальше.
В эту минуту к их столику подошла наголо обритая официантка. На табличке, косо прицепленной к вороту футболки, было написано: «Тики». У Тики имелась сестра-близнец по имени Вики. Вполне возможно, что на самом деле девушек звали как-то иначе. Держались официантки отстраненно и холодно, всем своим видом демонстрируя полное безразличие ко всему происходящему вокруг. Девушки никогда не улыбались, не вступали в разговоры с посетителями кафе, лишь сдержанно и односложно отвечая на вопросы. Их предшественники, бармены Макс и Дэн, уволившиеся несколько месяцев назад, тоже были близнецами и тоже совершенно лысыми. Только у Тики с Вики на затылке имелась еще и татуировка в виде штрихкода, как у одной известной рок-певицы.
Официантки-близняшки были особой фишкой этого заведения, оправдывавшей его название «Два клона». Впрочем, как ни странно, обритые «под ноль» головы, казалось, ничуть не портили симпатичных, правда, как бы слегка подмороженных физиономий девушек. Черты их лиц были на удивление правильными, а отсутствие на них какого бы то ни было выражения делало их похожими на дочерей Снежной королевы. Эта особенность была тут же подмечена наблюдательным и остроумным Юркой Ермолаевым, и он с ходу придумал барменшам прозвище одно на двоих – Снежные принцессы.
Опустив подведенные ярко-зеленым карандашом веки, Тики молчала. Однако ее позу никак нельзя было назвать покорной. Скорее, в ней ощущалось напряжение. Чаще всего барменши спрашивали у клиентов, будут ли они делать заказ, а иногда стояли, подойдя к столику, в ожидании, когда посетитель заговорит первым. Видимо, такая, несколько странная, манера держаться тоже являлась частью их имиджа, который, по всей видимости, придумал для девушек хозяин кафе.
Наконец Светлане надоело играть в молчанку.
– Два кофе и два сока, – произнесла она с легким оттенком превосходства в голосе.
Когда Тики удалилась, Света зашептала, придвинувшись к подруге:
– Ты видела у нее на затылке тату?
– Нет, – пожала плечами Вика. Она пришла в это кафе во второй раз. В первый ее тоже затащила сюда Света.
– Смотри скорей! – Тополян теребила подругу за рукав. – У нее там штрихкод, представляешь?
– Мне-то что! – Вика демонстративно отвернулась. – Пусть хоть схема метро.
– Слушай, а это прикольно, сделать тату в виде схемы метро! Представляешь, где-нибудь на животе…
– Скажи… – Вика серьезно посмотрела на Свету. – Помнишь, ты говорила, что этот Глеб упоминал о твоей схожести с кем-то?
– Опять ты об этом? – недовольно скривилась Светлана. – Ну, помню, только ведь он не сказал, на кого именно я похожа.
– Постарайся вспомнить поточней, – попросила Вика.
Она сосредоточенно водила пальцем по металлической поверхности стола, рисуя перевернутую восьмерку.
– Кажется, он сказал так, – наморщила лоб Света. – «Она тоже надо мной смеялась. И это была ее любимая фраза: «Как только, так сразу». Вы вообще с ней похожи». Да, слово в слово. Именно так он и сказал.
– Понимаешь, это тоже тревожный симптом, – вздохнула Вика. – Акцентуированные личности имеют обыкновение сравнивать всех с первоначальным объектом.
– Какие личности? – резко повернула голову Света.
– Ак-цен-ту-и-ро-ван-ны-е, – по слогам повторила Вика. – То есть с акцентом на каком-то предмете или объекте. Ну, например, когда-то у Глеба была девушка, которая плохо с ним обошлась. На этой почве у него развивается психоз и образуется акцент. Теперь всех встречающихся на его пути девушек Глеб сравнивает с первоначальным объектом, понимаешь?
– Слушай, Вика, тебе не в педагогический нужно идти, а в медицинский, на психиатра.
– Я подумаю об этом, – без тени улыбки ответила Вика и продолжила: – Такие люди очень опасны, так как стремятся выместить свою давнюю обиду на всех, кто хотя бы отдаленно напоминает им первоначальный объект.
– Бр-р-р! – замотала головой Тополян. – Как все запущено! Сказала бы проще: парень на чем-то зациклен.
– Можно и так выразиться, – согласно кивнула Вика, но, посмотрев на улыбающуюся физиономию Тополян, нравоучительным тоном заметила: – Напрасно смеешься.
– Слушай! – так и подскочила на табурете Света. – Он ведь еще про каких-то узкоглазых говорил! Ну точно, я еще удивилась, потому что это так дико прозвучало. Да, это была его последняя фраза: «Ненавижу узкоглазых!»
– Похоже на разорванную речь шизофреников, – нахмурившись, предположила Вика. – Тут он явно имел в виду не тебя, – заметила она, оценивающе взглянув на большие темно-серые глаза подруги.
– Ну, спасибо на добром слове, – хмыкнула Тополян, достала из сумочки зеркальце и с удовольствием принялась изучать свое хорошенькое личико.
– Полагаю, что этот Глеб одержим какой-то сверхценной идеей, – задумчиво произнесла Вика.
– Послушай! – Света бросила в ее сторону недовольный взгляд. – У меня уже от медицинских терминов голова кружится. Может, хватит?
Барменша подплыла так тихо, что девушки не сразу обратили на нее внимание.
