– А я разве говорила, что меня что-то смущает? – невинно захлопала ресницами девушка.
– Все правильно, – кивнул головой Вадим. Видимо, он решил гнуть свою линию до конца, оставляя все Катины подколки без внимания. – Так и должно быть. Только ты должна понять главное! – Он поднял вверх указательный палец. – Я тебе не вру и не пудрю мозги. Я честно признаюсь, что, увидев эту обложку, посмотрел на тебя другими глазами. Ну и что тут такого? В чем криминал? – Понемногу к Фишке возвращалось его обычное красноречие и уверенность. – А другие будут врать, вот увидишь! Будут говорить, что уже сто лет по тебе сохнут! – запальчиво проговорил он, махнув головой в сторону закрытой двери их класса.
– Какие еще «другие»? – вскинула брови Катя.
– Да все, – по-детски махнул рукой он. – Думаешь, я не видел их глаза? И Надыкто, и Кузьмин, и даже Ермолаев, – перечислял фамилии одноклассников Вадим. – Вот увидишь, он тоже через неделю начнет к тебе клеиться и забудет свою Черепашку!
– Он хоть через неделю, а ты в тот же день забыл про Лу. – Каркуше ужасно нравилось чувствовать себя надменной красавицей.
Эти ощущения были для девушки новыми, неожиданными, захватывающими. Неужели Вадим прав и теперь в нее будут влюбляться все подряд? А Фишка, скорее всего, сам не верил до конца в то, что говорил сейчас. Просто он поставил перед собой очередную цель и теперь распинался на все лады, как всегда, решив, что для ее достижения все средства хороши. А опыт подсказывал ему, что в общении с людьми лесть является одним из самых мощных орудий и имеет поистине убойную силу.
– У меня с Лу никогда ничего не было, ты же знаешь, – горячо заговорил после паузы Вадим. – Да, она мне нравится, вернее, нравилась, – поспешно поправился он. – Ну и что с того? Я-то ей никогда не нравился. А тебе я предлагаю стать моей девушкой.
– Значит, ты уверен, что способен мне понравиться? – слегка капризным голосом поинтересовалась Каркуша.
– Вовсе нет, – возразил он. – Но почему бы не попробовать? Давай присмотримся друг к другу, и все такое, – убеждал девушку практичный Фишкин. – А если у тебя уже есть парень, тогда так и скажи.
– Странный ты, Фишка, – ушла от прямого ответа Катя. Наконец-то она заговорила серьезно. – Ты мне вроде как сделку заключить предлагаешь. Мне всегда казалось, что то, о чем ты говоришь, должно возникать само собой и неожиданно, как вспышка, озарение, наваждение. Понимаешь?
– Ну и чего хорошего в этих твоих вспышках? – не сдавался Вадим. Не в его правилах было сворачивать с дороги на полпути. – Как вспыхнет, так и погаснет! Да, я взвешенно подхожу ко всем вопросам и вполне обдуманно и осознанно предлагаю тебе свою дружбу… Разве это плохо? И потом, я же не тащу тебя ни в загс, ни даже в постель…
– Еще чего не хватало! – презрительно фыркнула Каркуша.
Но он, пропустив ее замечание мимо ушей, размеренно чеканя каждое слово, продолжал:
– Я просто думаю, вернее, я даже уверен, что мы с тобой могли бы стать отличной парой, потому что у нас много общего.
– Никогда не замечала, что ты такой зануда! – Каркуша отвернулась к окну и провела по запотевшему стеклу пальцем. Через секунду на стекле появилась смешная лопоухая рожица, и, воспользовавшись тем, что парень на нее не смотрит, Каркуша быстро крупными буквами написала внизу: «Фишка». – Слушай, а ты случайно не для того все это затеял, чтобы позлить Лу? – Катя резко повернулась к нему.
Она привыкла всегда говорить то, что думала. И едва эта мысль возникла, как она тут же сорвалась с ее языка.
Фишкин порывисто дернул головой. Где-то в самой глубине души этот мотив присутствовал, но парень никак не ожидал, что Катя задаст ему настолько откровенный вопрос.
– Глупости, – только и сказал он, густо покраснев.
Но от Каркуши не ускользнуло его смущение.
– А по-моему, я в точку попала! – Больше всего Каркуше хотелось, чтобы Фишкин начал сейчас ее переубеждать, приводить какие-нибудь веские доводы.
И Вадим не замедлил это сделать. Он сказал, что если бы даже Лу когда-нибудь и согласилась стать его девушкой, то из этого ничего путного все равно бы не вышло, потому что она слишком высокого о себе мнения. А он, Вадим, якобы органически не переносит заносчивых и высокомерных людей. Еще он уверял Катю в том, что Лу нужна ему не как реальная девушка, а, скорее, как память о первой влюбленности. Конечно, старых поклонников всегда досадно и горько терять, но что тут поделаешь?! Он, Фишка, никакими обещаниями ни с кем не связан и не собирается всю жизнь ублажать чьи-то амбиции. Нет, он не любит Лу. Да и не любил никогда! Это другое чувство, названия которому, возможно, и не существует в русском языке. До сегодняшнего дня он относился к Лу как средневековый рыцарь к даме своего сердца. Ведь те тоже не особенно баловали рыцарей своей благосклонностью. А Каркуша – совсем другое дело! Она вообще классная девчонка и к тому же своя в доску, чего о Лу нельзя сказать ни при каких обстоятельствах.
Горячие высказывания Вадима были сбивчивы и полны противоречий. Каркуша не могла не заметить этого. Но ей нравилось слышать, что она во всех отношениях лучше Лу, пусть даже доводы в пользу этого были весьма сомнительными. Много чего еще говорил ей Фишка, пока наконец Катя не перебила его неожиданным вопросом:
– А ты мог бы исполнить одну мою просьбу?
– Легко, – тут же откликнулся Вадим.
– У меня есть подруга, – пустилась в объяснения Каркуша. – Да ты ее знаешь, Оля Ганичева из десятого «Б».
– Это такая красивая и неприступная? Незнакомка? – уточнил Фишка, припомнив удачно придуманную Ермолаевым кличку.
– Да, Незнакомка, – кивнула Каркуша. – Так вот она влюбилась в одного парня… Его ты тоже наверняка видел. Ты в «Двух клонах» часто бываешь?
– Да заглядываю иногда, а что?
