распростертыми объятиями. Вечные шуриковские рассуждения об одиночестве и несчастной любви отлично соответствовали бы Юлиному настроению. Но сейчас она смотрела на вещи совершенно иначе.
«Вот Ежов, – думала девушка, критически глядя на наметившуюся на макушке Шурика лысину, – никогда бы не пошел к девушке жаловаться. Да ни к кому бы он не пошел».
– Марина дома, а я убегаю, – с удовольствием выпалила она. – С ней, если хочешь, посиди.
– Я тебя провожу. Скажем так, буду следовать рядом.
– Не надо. Я к своему парню. – Юля победно на него посмотрела.
– Разве вы не расстались? – Он обиженно насупился. – Я почему-то считал…
– Ничего подобного. – Юля проскользнула мимо него и помахала рукой. – Пока!
«Класс! – думала девушка, сбегая по лестнице. – Просто высший класс! Маринкин Митька его приволок, а я обязана развлекать. Вот теперь, Мариночка, твоя очередь получать удовольствие».
В принципе, Юля, конечно же, симпатизировала Шурику, особенно когда у нее случалось соответствующее настроение. Хотя ей и в голову не приходило, что этот парень на что-то претендует. Но из Шуриковых слов выходило именно так. Он, значит, думал, что они с Ежовым разбегаются. С чего только взял? Юля и не вспомнила, как она сама, время от времени откровенничая, выдавала свои самые мрачные соображения за свершившийся факт.
– Как же здорово! Ты пришла! – выпалил Коля вместо обычного «привет». – Я только думаю, у нас тут так себе. Стены и вообще ремонт надо. – Он окинул взглядом старенькие обои в прихожей и облупившийся потолок. Но я скоро сделаю, честно.
Девушка давно не была у Коли в гостях и сразу заметила изменения в его доме. Старый холодильник исчез, а новый поселился в коридоре. Зато на кухню перекочевал рабочий стол, застеленный газетами и заставленный стопками грязно-белых брусочков. На газовой плите кипел ковшик, испуская не слишком приятный запах.
– Сейчас разолью и сделаем перерыв, а то формы перегреются. – Коля поднес ковшик к одному из вертикально стоявших брусков, и Юля заметила, что эта штука состоит из двух половинок.
– Это форма, – объяснил он. – Туда, это, расплавленный металл заливают. Когда остынет, выйдет фигурка. Вот и вся наука.
Ежов разлил содержимое ковшика в несколько форм и кинул в посудину несколько тусклых металлических прутков.
– Красиво! – Даже Юлины брови выражали восхищение. – Как серебро блестит, когда льется и плавится.
– Ага, мне тоже нравится. – Он принес из холодильника пластиковую коробочку с мороженым. – Клубничное с миндалем, шоколадом и коньяком.
Мороженое оказалось вкусное, и Коля вел себя совсем не так, как в своем идиотском клубе. С ним можно было болтать и смеяться сколько угодно.
Девушка сидела в самом уютном уголке кухни, а он работал. Пока одни формы остывали, Коля вынимал из уже холодных готовые фигурки, обрезал с них ошметки олова и складывал отливки в коробочку.
– А знаешь… – Юля пристально следила за всеми операциями. – Прикольно выходит: берешь кусок олова и делаешь из него человечка. Немножко волшебно получается.
– Здорово, что тебе тоже нравится.
Коля работал, она сидела рядом и никого вокруг. Юля про время и думать забыла, но мобильник напомнил.
– Юля, – услышала она голос отца, который уже вернулся с работы. – Не пора ли и честь знать? Время девятый час!
– Иду… – Девушка вздохнула. – Ну вот, мне пора. – Она с явным сожалением поднялась и окинула взглядом кухню.
– Минутку, – остановил ее Ежов. – Последнюю порцию разолью и пойду тебя провожать. И на сегодня с литьем все, только обработка останется.
Юля, разумеется, немного подождала, и вскоре они вышли на улицу вместе.
– Слушай! – Юля вдруг вспомнила. – А где же твоя мама?
– Скоро придет. Она сегодня в парикмахерскую пошла, стрижку делать.
14
В пятницу перед первым уроком Ежов подошел к Юле:
– Ты чего завтра делаешь?
– На курсы иду. – Юля улыбнулась. – А потом отправляюсь на свидание. – Последние слова вылетели сами собой, ни с того ни с сего.
Разумеется, ни на какое свидание девушка и не собиралась. Да и не к кому ей, кроме Ежова, ходить.
Коля побелел и несколько раз схватил воздух ртом.
– Ну тогда ты, это, извини. – Он попятился.
– Да ладно, не бери в голову. – Юля взяла его за руку. – Я просто пошутила.
Ежов несколько секунд смотрел Юле прямо в глаза. Смотрел так, что ей все время хотелось отвести взгляд.
– Правда?
– Что, правда? – Она рассмеялась немного натянуто.
– Ну что такая шутка. – Он все еще не отводил взгляда от ее глаз.
– Да правда, правда. Вон у Маринки спроси. С тех пор как ты стал в солдатиков играть, я вообще почти все время дома сижу. Так, разок с Шуриком в кафе сходили. Ну, ты, кажется, хотел мне что-то предложить.
– Ага. Там завтра день рождения.
– Где там?
– Ну, у Димыча. Все наши собираются на шашлыки.
– Очень рада. А я при чем?
– А ты при мне. – Ежову понравилась собственная шутка. – Да, ты при мне. Мы играть не будем, просто соберемся. Шашлыки там, и все такое. Пойдем, а? Весело будет.
– Я что, одна буду из девушек?
– Да нет, все парами придут. У кого есть, конечно.
– Ну, допустим. Только если шашлык, значит, надо за город ехать? Апрель на дворе, грязи по уши! Что ж, выходит, болотные сапоги искать надо?
– Да нет, мы, это, тут в лесочке соберемся. Там сухо, цивильно.
– А костер? – не унималась Юля. – Шашлык же на чем-то жарить надо.
– Ну не знаю, мангал, наверно, и уголь готовый. Хотя вообще это не наше дело.
– Ладно, пойдем. Но если я новые брюки в саже вымажу, тебе точно не жить!
Сомнений при выборе гардероба у Юли не оставалось. Разумеется, следовало надеть пальто, если будет холодно, и в любом случае новый джинсовый костюм-стрейч. Брюки клеш с блестками и такая же курточка в талию с широкими манжетами. В нем девушка еще ни разу никуда не выходила. Юля несколько раз примеряла костюмчик перед зеркалом и не могла не отметить про себя: выглядела она в нем просто супер. Потому, собираясь, она не потратила много времени на выбор наряда. Зато подвела прическа. Новый шампунь оказался очень неудачным, волосы от него стали совсем мягкими и никак не желали укладываться. Наоборот, после каждого прикосновения массажной щетки они трещали и вздыбливались.
– Статическое электричество! – вспомнила девушка. – Будь оно не ладно!
В ванную заглянула Марина:
– Маешься?
– Да не то слово. Хоть дома оставайся.
