Кроме сына, который жил и работал адвокатом в Бостоне, у пожилой женщины была еще дочь и четверо внуков. Ее муж умер семь лет назад.
Кассира звали Майкл Мортон. Его родители жили в Цинциннати. У него не было ни братьев, ни сестер, ни жены, ни детей.
Полицейские, конечно, клюнули на мой крючок и решили, что человек, которого я описал по телефону, и убийца – это одно и то же лицо.
Эта история шумела не долго. Как только кассира и женщину похоронили, все сразу, казалось, обо всем забыли.
После того как я сжег деньги, я смыл золу в унитаз. Но у меня все еще оставались предметы, от которых надо было избавляться: мешок от денег, мачете, сумочка, украшения, шуба, часы, кошелек, ключи. Я хотел съездить в лес и все это закопать. Но вот уже прошло пять с половиной лет, а я до сих пор этого не сделал, да и, наверное, уже не сделаю. Все эти вещи хранились у меня на чердаке вместе с чемоданчиком Джекоба. Я знал, что это опасно и довольно рискованно, но я ничего не предпринимал.
Спустя несколько месяцев после убийств я прочитал в газете, что Бирон Макмартин подал в суд на ФБР и обвинил их в смерти дочери. Больше я об этом деле ничего не слышал.
Два года назад у нас с Сарой родился второй ребенок. Мальчик. Я предложил назвать его в честь брата. Сара, как ни странно, согласилась. Так что в нашей семье появился Джекоб. Но мы чаще называли его Джек.
Был июль. Прошло полгода с рождения нашего мальчика. Тогда с Амандой произошел несчастный случай. Во дворе мы установили для нее небольшой резиновый бассейн. Так вот она умудрилась как-то так нырнуть в него, что очень сильно ударилась головой и потеряла сознание. Когда я нашел ее, у малышки посинели губки и она была совсем ледяная. Я крикнул, чтобы Сара вызвала скорую, и начал делать Аманде искусственное дыхание. К тому времени, как приехали врачи, мне уже удалось привести малышку в сознание.
Аманду забрали в больницу, дочь пролежала там две недели. Ей поставили диагноз гипоксия. Врачи порекомендовали отвезти ее на осмотр и лечение в Колумбус, где была одна из лучших клиник головного мозга. Однако мы вскоре узнали, что нашей страховки не хватит, чтобы оплатить полный курс лечения. Тогда при храме Святого Иуды был открыт благотворительный фонд, который организовали, чтобы помочь нам. С его помощью удалось собрать шесть тысяч долларов. Этого было достаточно, чтобы оплатить месяц лечения. Всех, кто вносил деньги, мы записывали в специальный список, чтобы потом иметь возможность отблагодарить людей. И Линда и Рут Педерсон были в списке жертвующих.
Видимых изменений после лечения мы не заметили, но вот доктора были довольны результатами. Однако уже тогда мы с Сарой понимали, что Аманда сильно повредила здоровье и это, должно быть, скажется на развитии ребенка. Доктора говорили, что не стоит терять надежды, но развитие Аманды действительно начало замедляться. Она до сих пор выглядит как девочка двух с половиной лет, которую я вытащил из бассейна. У нее до сих пор такие же ручки и ножки, они абсолютно не выросли, только ее голова продолжала расти и постепенно начала выглядеть огромной по сравнению с крошечным детским тельцем. Она отставала от сверстников в умственном развитии. Она до сих пор очень привязана к мишке Джекоба и никогда не оставляет его. Иногда даже сейчас она просыпается ночью, заводит мишку и в спальне снова играет «Frère Jacques». Сейчас Аманда спит на кровати, которая раньше стояла в комнате для гостей, на старой кровати Джекоба.
У Сары было очень странное отношение к этому несчастному случаю. Она убедила себя, что это наказание, расплата за преступления, которые мы совершили. Мне кажется, что теперь она боялась, что что-то может случиться и с Джеком, поэтому она пыталась предотвратить опасность и опекала сына, как могла.
Я по-прежнему работаю в магазине на той же должности. Саре пришлось вернуться в библиотеку, потому что нам нужны были деньги. Все деньги, которые нам удалось накопить за эти годы, мы потратили на лечение Аманды.
Вам, наверное, интересно, как мы живем после всего того, что совершили. Что ж, мы с Сарой никогда не говорили о деньгах или убийствах. Мы предпочитали делать вид, что ничего этого не было. Иногда, конечно, я хотел поговорить о прошлом, но только не с Сарой, а с посторонним человеком, который мог бы дать объективную оценку моим действиям. Нет, я не собирался сознаваться во всем, просто мне очень хотелось все вспомнить шаг за шагом и чтобы меня слушал какой-нибудь посторонний беспристрастный человек, чтобы он помог мне понять, когда я совершил ошибку и все пошло не так.
Дети не знали о нашем прошлом.
Бывали и дни, когда я вообще не думал о преступлениях, но такое случалось крайне редко. Ну, а когда я вспоминал обо всем, когда представлял, как стою в магазине с занесенным над головой ножом, или дом Луи и себя с ружьем в руках… все эти события кажутся мне выходящими за рамки реальности, как будто их никогда и не было. Конечно, я понимал, что это не сон и не воображение, что все это было… но очень сложно описать, что я чувствую, вспоминая прошлое… Наверное, меня может понять только тот, кто прошел через подобную ситуацию, кто принимал решения и допускал ошибки.
Какой-то период времени мне снилась пожилая женщина. Мне снилось, что я отпустил ее… даже сейчас эти сны иногда повторяются.
Так как мы не говорили о прошлом, я даже не знаю, что чувствует Сара. Я мог судить о ее состоянии только по каким-то намекам. Например, она позволила назвать сына в честь моего брата. Или однажды я нашел ее на чердаке. Сара сидела на чемоданчике Джекоба, а на ее коленях лежала шуба, на которой до сих пор остались пятна крови. Так что я думаю, что Сара чувствует примерно то же, что и я.
Наверное, мы даже и не жили, а существовали, пытаясь не вспоминать о прошлом, что удавалось нам с переменным успехом.
Когда мне кажется, что все в моей жизни плохо, я заставляю себя думать о Джекобе. Я вспоминаю день, когда он возил меня на ферму родителей. Он тогда был в серых брюках, кожаных ботинках и ярко- красной куртке. Ему, наверное, было холодно без шапки, но он не обращал на это никакого внимания. Я вспоминаю, как он показывал мне, где был наш дом, где амбар, навес для трактора, силосная яма. Когда я закрываю глаза и представляю все это, я ясно слышу скрип мельницы вдалеке… Я снова и снова возвращаюсь в своих воспоминаниях к этому дню… и когда я думаю об этом, мне хочется плакать… потому что я чувствую… что, несмотря на то, что совершил, я все тот же слабый человек… такой же, как и миллионы других.
Примечания
1
