Тина вскрикнула, а затем вздохнула, видимо, смирившись. Она обняла его за шею, придвигая, почти вдавливая ему в рот напрягшуюся грудь.
— Ты нагло застал меня врасплох, Зотов, — бормотала она между всхлипами удовольствия.
— Ты не слишком сопротивлялась, — отвечал он, дразняще покусывая твердую маковку и уверенно сжимая рукой вторую грудь.
— Я не успела, — упорствовала Тина, теребя волосы на его шее.
— Ладно, я тебя заставил, — со смешком согласился Илья, прикусив второй сосок.
— Вот именно, я — пленница, — твердила женщина, нетерпеливо двигая бедрами и распалив этим Зотова до невозможности. Он даже забыл, зачем пришел.
— Наконец, ты это поняла.
Илья продолжал мучить своими губами истерзанную грудь, а его руки уже судорожно сжимали упругие ягодицы.
— Ну ладно, сегодня ночью — я твоя.
Ее руки скользили по мышцам его рук и спины, лишив Илью остатков сдержанности.
Резким движением он развернул ее спиной к себе и наклонил над стиральной машинкой, отбросив в сторону халат.
Зотов раздвинул своей ногой ее ноги, одновременно расстегивая джинсы.
Хорошо, что от трусов он избавился раньше. Малейшая задержка могла стать для его гордости катастрофой.
Он с протяжным стоном ворвался в нее, и женщина эхом повторила этот звук.
Илья не жалел ее, вдавливаясь в полные ягодицы и каждый раз почти полностью покидая нежную плоть, чтобы снова вернуться, как прилив, который всегда возвращается.
Зотов был не против всегда возвращаться сюда — где ему было так комфортно, так уютно, как никогда прежде. Как ни с кем прежде.
Он не мог обмануться. Это была его женщина. Настолько подходящая ему, что даже взорвалась удовольствием одновременно с ним. Уже во второй раз.
Только в этот раз он забыл о предосторожности.
Илья лежал на ней, мокрый и опустошенный, а она, распластав голую грудь на стиральной машинке, необычно притихшая. Наконец, Тина пошевелилась и устало проворчала:
— Ты не хочешь подняться?
— Мне и так хорошо, — признался Илья, но все же медленно встал, проведя руками по изящной спине и погладив красивые ягодицы. Он не удержался и посетил указательным пальцем потайное место, вызвав ответный стон и порадовавшись этому. Зотов уже продолжил было движения, когда кое-что вспомнил.
— Тина, я оставил все в тебе.
Она поднялась и села на машинку.
— Ну и что. Я три раза была замужем, но так и не забеременела. Наверное, я не могу… Ну ты понимаешь.
Она смотрела в сторону, но Илья взял ее за подбородок и заставил взглянуть в глаза.
— А я думал, что ты не хочешь детей. Боишься.
— Это ты после нашего разговора о твоей жене так подумал? — дождавшись утвердительного кивка, она продолжила. — Конечно, боюсь. Не рожать — воспитывать одной, как моя мать. И страдать, как она. Но специально я никогда не предохранялась.
Она включила душ и отвернулась, показывая, что разговор на эту тему закончен.
Тина включила душ, совершенно не стесняясь его присутствия, и подставила лицо под струи воды.
Илья несколько мгновений любовался прекрасной картинкой, а затем встал за ней, помогая любовнице вымыться. Она не возражала, в свою очередь молча водя ладошками по его телу.
После повторного секса, но уже в кровати, когда они еле двигались, Илья решился.
— Тина, пойдем завтра со мной к Степке на день рождения.
— Ладно, — выдохнула Тина.
Видимо, у нее не осталось сил, чтобы капризничать. Зотов только порадовался такой неожиданной уступчивости.
— Да, чуть не забыл. Ты не хочешь мне сказать, кому предназначался слезоточивый газ? Неужели, все таки мне?
Она молчала так долго, что Зотов уже подумал, что Тина уснула. Но она вдруг прижалась к нему и, нежно погладив еще минуту назад спокойно отдыхавшую плоть, произнесла соблазнительным голосом:
— Да так, одна белобрысая цапля никак не успокоится. Но она нам не помешает. Кажется, ты уже снова готов на подвиги?
Зотов смиренно подумал, что теперь он всегда будет готов на подвиги рядом с ней, и ловким движением устроил ее на своих бедрах.
— Ты любишь ездить верхом?
Спускаясь по ступенькам к выходу из подъезда, Катя ругала себя. Вчера она потратила кучу времени, чтобы купить подарок для шефа, но теперь Катерина сомневалась в правильности своего выбора. Да и продавщица, которая упаковывала подарок в красивую темно зеленую коробку и перевязывала ее золотистой лентой, кажется тоже. Во всяком случае, она все время что-то недовольно бормотала себе под нос. Теперь же, когда Катя несла подарок на работу, ей самой хотелось хорошенько выругаться. Коробку пришлось тащить в двух руках и к тому же постоянно заглядывать из-за нее себе под ноги, чтобы не упасть.
И вообще, идея праздновать день рождения Степана в качество его подруги уже не казалась ей такой заманчивой. Он мог об этом забыть, или вдруг посреди праздника решить, что Тина нравится ему больше, или…
Но Рыжий не дал ей много времени на размышления. Он уже нетерпеливо расхаживал перед ее подъездом, несмотря на раннее утро, время от времени ероша красивые темные волосы.
— Ну, наконец-то! — облегченно воскликнул он, заметив свою помощницу. Он бросил любопытный взгляд на коробку и в эту секунду напомнил Кате мальчишку — уже достаточно взрослого, чтобы делать вид, будто ему безразлично, что внутри, но не спучкающего глаз с подарка. — Я уж думал, что ты сбежала.
— Почему вдруг? — Катя, в самом деле, удивилась этому нелепому предположению, но, заметив, что Степан не отводит глаз от зеленой коробки, протянула ее мужчине. — Это вам. Подарок. Поздравляю с днем рождения.
Она скорее по наитию, чем осознанно чмокнула Степана в щеку, но тот обхватил ее вместе с коробкой, что оказалось легко, так как изящная Катя выглядела крохотной по сравнению с ним, и быстро поцеловал, будто боялся, что она начнет вырываться.
Поцелуй обжег ей губы, и она неожиданно для себя вздрогнула от желания. Ее словно током ударило. О! Это было… волнующе.
Плохо лишь то, что ей не удалось скрыть это от мужчины. На его губах тут же заиграла довольная улыбка, а на щеке появилась любимая ямочка Катерины.
Чтобы показать, что торжествовать еще рано, она решительно отстранилась и протянула Рыжему коробку.
— Ваш подарок, вы и несите.
Степан хмыкнул, обхватил коробку своей длинной рукой, а другой потянул Катю в сторону офиса.
— Идем быстрее. Мне не терпится посмотреть, что там внутри.
А Катерина подумала о том, что Степану может не понравиться то, что она ему подарила, но теперь поздновато об этом размышлять, и она сосредоточилась на другом.
— Так почему вы решили, что я сбежала?
— Почему? — он сжал в ладони тонкие пальчики Кати и хмыкнул. — Ты могла на меня обидеться и оказаться идти со мной на праздник. А еще вдруг подумалось — вот приду в офис, а там твое заявление об отпуске лежит. Или того хуже — об уходе. Вот я и решил не ждать осуществления ни одного из этих
