вы нужно хорошо питаться.
И это — слова женщины, которая никогда и никому не льстит!
— Несите свои булочки и кофе, — Тину уже начал злить этот обмен любезностями. — А нам с господином Зотовым пора работать.
— Вам, госпожа Сосновская, я булочки не предлагала, — но, бросив быстрый взгляд на усмехавшегося Зотова, добавила более миролюбиво. — Кофе принесу.
Как только секретарь закрыла за собой дверь, в кабинете повисла странно волнующая тишина. Воздух заискрился от неясной природы напряжения.
Зотов стоял по середине комнаты, сложив загорелые руки на груди и, молча, рассматривав Тину прищуренным взглядом.
Странно, неуютно и возбуждающе. Вот как это было. Тина даже поежилась, ей захотелось укрыться от пронзительного взгляда мужчины. А так как подобное происходило с ней впервые — Алевтина привыкла находиться в центре внимания, особенно мужского — она чувствовала себя кобылой, выставленной на аукцион.
Зотов явно не собирался нарушать затянувшееся молчание. Более того, он подошел ближе, устроившись на стуле напротив Тины и откровенно разглядывая ее грудь.
Если так дело пойдет и дальше, ей все же придется одевать более закрытые платья, чтобы не чувствовать себя полураздетой… и не мечтать сбросить оставшуюся одежду.
Нет, этот наглый мужчина не дождется такой уступки с ее стороны. Только сама Тина всегда решает, насколько она обнажит перед мужчиной свое тело и свою душу.
Она кашлянула, чем снова привлекла внимание к своему внушительному бюсту, и решила взять инициативу в собственные руки, тем самым смутив собеседника.
— Теперь, когда вы вдоволь налюбовались на мою… мое декольте, может, приступим к делу?
— Лично я жду свой кофе. Но… если вам так уж не терпится отчитаться о том, как вы провели ночь, я вас внимательно слушаю.
— Вы… Вы… — Негодяй! Хам! Наглец! Она хотела сказать это вслух, но сдержалась. — Я не собиралась отчитываться перед вами в чем либо, пока вчера вечером вы не нарушили мои планы. У меня, между прочим, было свидание. А вы, — Тина ткнула в него пальцем и заметила, как из расстегнутого ворота рубашки на его груди выглядывают темные волоски. Она резко убрала свою руку. — Могли бы и галстук одеть, раз уж вы… такой солидный мужчина. Но теперь, когда я потратила столько своего драгоценного времени на поиск необходимой информации, вы не уйдете их этой комнаты, пока всю ее не прочитаете.
Эта невероятно красивая женщина даже не подозревала, скольких сил стоила ему его сдержанность и насмешливость.
Он дал себе фору и немного пофлиртовал с пожилой секретаршей, надеясь как-то смягчить влияние внешности Тины на свой слабый мужской организм. Но все эти ухищрения Илье мало помогли.
Даже темные круги под чудесными шоколадными глазами — следствие бессонной ночи, устроенной лично им — не портили ее лицо, делая черты более утонченными.
Внимательно разглядывая ее с середины комнаты, он попытался адаптироваться к ее красоте, поскольку боялся, что не удержится от соблазна и схватит Алевтину в объятия, не давая пощады и выбора ни себе, ни ей. Очень неприятно признаваться самому себе в такой сильной власти женщины над его чувствами, но он решил не сдаваться.
Зотов взял внушительную стопку бумаг со статьями и начал читать. Молча. Не комментируя. И видимо, ужасно зля этим Тину.
Во всяком случае, она не усидела на месте и начала передвигаться по комнате, давая возможность Илье рассматривать, изучать, раздевать взглядом соблазнительные формы.
Он заметил, как она не раз и не два порывалась что-то спросить, разузнать, подстегнуть, но сдержала себя, так и не нарушив молчание. Крепкий орешек!
Зотов уже давно выпил кофе и доел булочку, но упрямо читал. Не успела последняя страница лечь на стол, как Алевтина все же не удержалась и произнесла:
— Вы, наверное, плохо учились в школе. Сколько можно читать?
— Я не только читал. Я анализировал.
Илья принял задумчивый вид и еще минуту нервировал Тину тем, что рассматривал ее с ног до головы, вынудив усесться за стол.
Великолепная женщина! Не случайно Степан никак не может ее забыть. Интересно, а он, Илья, смог бы?
— Ну что? Правда, замечательно?
— Неплохо.
— Неплохо?! — словно нарисованные мастером брови Тины поползли вверх. — Что на этот раз вам не понравилось? Интересная, я даже сказала бы, захватывающая информация, изложенная профессионально и увлекательно. Выставки, презентации, новинки техники, сплетни. Все свеженькие новости столицы!
— Вот именно, столицы.
— Ну и что вам не нравится?
— Не нравится, что столицы. Ведь газета называется «Твой город», а вы предлагаете читателю новости столицы.
— Так. Решили, значит, попридираться? — Ее глаза сверкали, как угли, а грудь колыхалась в такт возмущенному дыханию. — Что вы предлагаете?
Илья сделал вид, что задумался, но в его уме уже давно возник план, как занять эту женщину сегодня вечером, как удержать, пусть даже на один день, подальше от Степана.
— Придираться — это не мой стиль, Тина. Что касается предложения, то сегодня вечером вы будете присутствовать на новом спектакле в местном театре, а завтра поместите в газете заметку об этом событии.
— Но я не пойду в театр одна. Возможно, Ст…
— Я буду вас сопровождать. Будьте готовы к шести. До встречи.
Тина с открытым ртом наблюдала, как Зотов покидает ее кабинет.
Ей еще никто не приказывал идти в театр и тем более не навязывал свое общество. Нужно было срочно ставить на место этого мужчину, потому что…
Тина вдруг сообразила, что этому мужчине каким-то непонятным образом удается заставлять ее делать то, что хочется именно ему. Он просто бросал ей вызов, а она не могла удержаться, чтобы не принять его.
Еще ни одному мужчине не удавалось подчинить Тину Сосновскую. И если на то будет ее воля, никогда не удастся.
Ладно, на этот раз она уступит. Провести вечер в театре — не такая уж плохая идея. Вот только снова придется отказать Степану в свидании.
Глава 5
— Занята? С Зотовым?
Степан растерялся.
Тина идет сегодня в театр. Не с ним! С его другом!
Даже расстроенный тон Алевтины не мог унять внезапно поднявшееся в его душе раздражение, а еще ревность и обиду на Илью. Друг называется! Никакие причины типа производственной необходимости не могут оправдать ни Зотова ни Тину.
Хотя, если по справедливости, то Алевтина официально не является его близкой подругой, вовсяком случае пока, и он по большому счету не может указывать ей с кем и куда идти. И все же…
— Я сам мог бы сопровождать тебя в театр. Почему Илья?
