наведения, чтобы там подтвердили, что связь он держит именно со своими. Однако тут же вызывает сомнение и другое: ведь противник может знать и отзыв на пароль.
Земля не отвечает. Воронин теперь запрашивает КП, для проверки связи. Тоже молчание. Назад? А «юнкерсы»? Ведь был приказ наперехват?.. Комэск еще раз пристально осматривает небо на западе — и никаких «юнкерсов», кроме пары «мессершмиттов», подозрительно вертящихся невдалеке от нашей группы. Назад! Скорее назад! Скорее назад! Бомбардировщики могут быть уже у Черновиц.
А земля молчит. Это зловещее молчание пугает. «Неужели я выполнил команду врага? — в отчаянии подумал Воронин. Но тут же взял себя в руки, — а не зря ли я тревожусь? Может быть, отказала связь па пункте наведения?»
Но вот в чистом небе стали заметны белые хлопья. Они густеют, множатся. Это наши зенитки бьют по противнику. Сомнения нет — группе подавал команды враг. Он специально отвлек внимание наших истребителей от «юнкерсов» и теперь хочет нанести удар по переправам или же по городу.
Злость н досада заполняют душу капитана Воронина. Он уже не ищет связи с землей, а впереди своей группы мчится к зенитным разрывам: там должен быть противник.
— Внимательно смотрите за воздухом! — напоминает он летчикам и, видя, что те изрядно отстали, приказывает: — Подтянуться!
Наконец вдали показались Черновицы. А южнее, со стороны Карпат, где небо буквально рябит от зенитных разрывов, идет плотный строй самолетов. Они намного выше наших «яков», причем это не «юнкерсы» и не «хейнкели», а «Фокке-Вульфы-190». Эти истребители фашисты стали использовать и в качестве пикирующих бомбардировщиков.
«Яки» устремляются наперерез «фоккерам». Их немного — всего с десяток. Но и этого достаточно, чтобы натворить бед на переправах. Наши истребители быстро набирают высоту, торопятся. Но чем ближе «фоккеры», тем яснее становится, что «яки» опоздали. Совсем на немного, но противник отбомбится раньше, чем наши пилоты смогут догнать его. Вот что значит радиодиверсия!
К сожалению, оставалась только одна возможность: перехватить противника на пикировании и помешать ему прицельно сбросить бомбы. Но враг для своей безопасности может попытаться это сделать и с горизонтального полета. Воронин мгновенно принимает решение обстрелять «фоккеров» с дальней дистанции. Петр подает команду — и вот летчики, одновременно приподняв носы своих истребителей, открывают огонь километров с двух-трех. Разноцветные трассы, изгибаясь по параболе, устремляются наперерез фашистским истребителям. Те поспешно сбрасывают бомбы. Значит, враг сбросил свой смертоносный груз на город из расчета, что промахнуться по такой большой площади вряд ли возможно. Но нет. Черное облако разрывов стелется у самой реки. Теперь сомнений нет, бомбы рвутся близ одной из переправ. Вот уже и видно: там, внизу, сверкает огонь, заметались столбы дыма, земли, воды… Южный берег и часть наведенного моста заволокло копотью. Но как только рассеялась плотная завеса дыма, летчики вздохнули с облегчением: обе переправы работали нормально.
ТРИДЦАТЬ ВТОРОЙ СНАРЯД
Перед рассветом ночь до того сгустилась, что на новом аэродроме летчики не сразу нашли землянку командного пункта. Спускаясь по ее крутым ступенькам, Лазарев ударяется головой о косяк и недовольно ворчит:
— Не могли уж повыше сделать, ну и мастера!
— Не надо на ходу спать, — шутит начальник оперативного отдела полка капитан Плясун, расстилая на столе оперативную карту с нанесенной на нее обстановкой на фронте.
Пилоты обступают стол и с интересом рассматривают красные и синие линии. Севернее аэродрома, километрах в тридцати, — Тернополь, обведенный красным кружком. Из него фашисты рвутся на запад, на соединение со своими войсками, попавшими в окружение в этом районе. На юго-восток от аэродрома, в районе Каменец-Подольского, — другое овальное кольцо, значительно больше первого, диаметром 50— 70 километров . Это окруженная 1-я танковая армия противника. Лазарев протянул ладонь к колечку:
— А если оно покатится сюда, на запад?
Начальник оперативного отделения, видимо, о такой возможности уже думал:
— Тогда мы окажемся под ударом. Нужно быть готовым н к такому варианту. Но есть данные, что противник отсюда пытается прорваться па юг. — Тихон Семенович, как всегда, когда ему что-нибудь неясно, левой рукой приглаживает свои густые черные волосы и тихо, в раздумье, говорит: — Только зачем же ему здесь форсировать крупные реки Днестр и Прут, а потом преодолевать Карпаты? Логичнее пробиваться сюда, — он показал на Чертков и Станислав. — Здесь, на западе, всего две речушки и их можно перейти вброд. Да и войск наших, пожалуй, не густо: все ушли на юг, к Карпатам. Теперь наша задача — содействовать наземным войскам в уничтожении обеих окруженных группировок.
— Хватит вам, «стратеги», философствовать, — прервал капитана Плясуна подполковник Василяка и попросил: — Перед началом работы лучше порадуй летчиков приятной новостью.
Плясун зачитал приказы Верховного Главнокомандующего о присвоении 728-му истребительному полку двух собственных наименований — Шуйский и Кременецкий.
— Сегодня будет праздничный ужин в честь такого дела, — сообщил командир полка. — А теперь слушайте задачу па день.
Когда летчики выходили из КП, небо на востоке розовело. Самолеты казались какими-то огромными доисторическими чудовищами, несущимися по безбрежной равнине. В утренней тишине звонко раздаются голоса механиков, рапортующих летчикам о готовности машин. В небе, где-то высоко-высоко, слышится жужжание. Это самолеты, и по звуку — не наши. Гул скоро растаял в утренней тишине. Возможно, это, используя ночь, фашисты подбрасывают боеприпасы к своей окруженной 1-й танковой армии?..
Механик на «яке» комэска Воронина, видимо, только что прогрел мотор и, чтобы он дольше сохранял тепло, окутывал зимним чехлом. Правда, погода стояла теплая и в такой предосторожности не было особой нужды, но Мушкин в жизни придерживался правила: кашу маслом не испортишь.
— Дима, — окликнул Петр механика. — Снимай чехол.
— Что, уже вылетать?
Не успел Воронин ответить, как Дима дернул за веревочку — и тяжелый зимний чехол словно сдуло с машины. Еще рывок за вторую веревочку — и полетела в сторону отеплительная подушка от водяного радиатора. Через секунду механик уже докладывал о готовности истребителя к полету.
— Ловко ты придумал, — похвалил капитан Мушкина, залезая в кабину самолета. — Теперь можно дежурить в кабине и с зачехленным мотором: время па сброс чехла — секунда, зато теплый мотор запускается без осечки.
Еще утром гул неизвестных самолетов насторожил полк. И к вечеру Воронин с Хохловым на всякий случай были готовы к вылету наперехват.
Погода стояла хорошая. И только южнее аэродрома висела большая туча. Прохаживаясь у своего «яка», Петр зорко следит за северо-западной стороной неба. Оттуда иногда докатывался до аэродрома гул артиллерии или же взрывы бомб. Но вот в синеве зачернели какие-то точки. Воронин впивается в них глазами. Похоже па то, что возвращается с задания группа Маркова.
Солнце зашло. В густой синеве неба ярче засиял серпик лупы. На потускневшем небе теперь хорошо было видно, что это вовсе не истребители Маркова, а два незнакомых многомоторных самолета.
Прыжок — и Воронин в машине. Пока опускался на сиденье, руки сами накинули на плечи заранее приготовленные парашютные лямки. Застегнуть парашют и привязаться в кабине можно потом, после взлета. Сейчас же дорога каждая секунда. В одно мгновение с мотора на землю скользнул чехол.
Не спрашивая разрешения механика, Петр дал полный газ, и «як» с места рванулся на взлет. Как только он оторвался от земли, Воронин снова отыскал взглядом самолеты в небе. Не спуская с них глаз, убрал шасси, включил рацию, застегнул парашютные и привязные ремни. Оружие на взводе. К бою готов. А как Хохлов?
Земля уже потемнела, и комэск с трудом разглядел, что Иван на взлете. Ждать его незачем: ночной воздушный бой — одиночный бой.
В небе уже погас день, но ночь еще не вступила в свои права. Сблизившись с неизвестными самолетами, Петр хорошо разглядел, что они трехмоторные. За первой парой летит одиночный, а далее — еще тройка таких же машин. У нас трехмоторных самолетов нет. Значит, и сомнений нет: это транспортные «юнкерсы» — Ю-52. Ясно и другое: они летят к своим окруженным войскам в район Каменец-Подольского,
