«мессершмиттов». Впереди головных «юнкерсов» — тоже две пары «фоккеров». Эти прокладывают путь своей армаде. К тому же над самым полем боя еще несколько пар истребителей противника. Эти ожидают наших, чтобы очистить небо для бомбардировщиков. Не вышло. «Яки» оказались в тылу противника.
— Вижу более сотни Ю-восемьдесят седьмых с истребителями, — информирует Василяку Воронин. — Занимаю позицию для атаки.
— Действуй! — одобряет комполка.
Обстановка ясна. Враг хочет двумя волнами нанести массированный удар по нашей обороне. Истребителей у него порядочно. Они легко могут сковать шестерку «яков» боем и не дать им добраться до бомбардировщиков. Главная опасность — истребители противника, охраняющие «юнкерсов» в голове колонны. Пока они не обнаружили наших — немедленно действовать. Здесь явное преимущество — внезапность и быстрота. Но этого превосходства хватит только для разгрома одной группы. А как быть с остальными тремя? Силой тут не возьмешь…
Головная группа «юнкерсов» уже на боевом курсе и вот-вот начнет бомбить. Атаковать! Но старая формула боя — четверка ударяет по флагманской группе, а пара Лазарева прикрывает от истребителей противника сверху — сейчас не годится. Надо действовать быстро. И действовать кулаком, не дробя группу.
— Где ты? Почему молчишь? Сейчас нас начнут бомбить! — раздался в наушниках тревожный голос Василяки.
Воронин в предельном напряжении. Отвечать некогда, но надо.
— Иду в атаку!
Наши «яки» действительно на курсе атаки и сближаются с «юнкерсами» первой волны. По какой из двух групп выгоднее нанести удар? По головной: она уже почти на боевом курсе. Но ведь и вторая группа может успеть отбомбиться.
Вдруг правее майора Воронина из сизой дымки вынырнула «рама» ФВ-189. Именно вынырнула, словно рыба, из воды. Значит, в дыму можно прятаться и сверху не будет видно. Нашим выгодно сейчас с ходу попутно атаковать с высоты вторую группу и, уйдя в дымку, незаметно подобраться к первой. «Яки», имея сверху сизую окраску, сольются с сизой дымкой и для фашистских истребителей, находящихся выше, будут невидимыми. А если нет? Тогда истребители противника вообще могут отрезать все пути к бомбардировщикам. Успеют ли? Успеют. Только их атака будет спереди, в лоб нашим. Такие атаки не опасны. «Яки» не свернут с курса и не вступят в бой с истребителями, пока те не нападут сзади. Но для этого им потребуется сделать разворот па сто восемьдесят градусов. За это время наши должны изловчиться и разбить первую волну. А как быть со второй армадой? Минуты через три она уже будет над линией фронта…
В воздухе — не на земле, здесь все в непрерывном движении н изменении, поэтому первоначально принятые решения постоянно надо уточнять и нередко изменять. Говорят, рассудочность и решительность — противоположные вещи. Неправда! Они должны дополнять друг друга. Только отчаянность и непонимание сути боя может заставить кинуться в атаку без оглядки и сомнений.
Воронин передает летчикам:
— Атакуем все сразу! Лазарев — по правому флангу, Коваленко — по левому. Я бью по ведущему.
— Атакуй первую группу. И атакуй немедленно! — скомандовал Василяка.
Занятый своими нелегкими мыслями, Петр ответил механически:
— Вас понял. Выполняю!
Это приказ, и он расходится с уже намеченным планом боя. Как быть? Воронину здесь лучше видна воздушная обстановка, чем Василяке на земле, через густую дымку. Выполнить его приказ — значит отказаться от удара по второй группе и, минуя ее, идти на первую. Для этого нужно немедленно выходить из пикирования. Это лишний маневр. Потеря времени. К тому же, добираясь до головной группы, наши летчики должны пройти над второй, буквально подставляя беззащитные животы своих «яков» под огонь «юнкерсов». Истребители противника тогда наверняка заметят пашу группу, свяжут ее боем и тогда уж не прорваться к головным «юнкерсам».
Теперь абсолютно очевидно: Василяка опоздал со своим приказом. И хорошо, что опоздал. На земле все ему можно объяснить. Он все поймет. Так лучше для дела.
Сверху у «юнкерсов» мощный защитный огонь стрелков. Однако наши так внезапно свалились на них, что противник, должно быть, даже не успел опомниться, как «Яковлевы», окатив его огнем, скрылись в дыму. Отсюда и вперед, и вверх прекрасный обзор. Первая группа бомбардировщиков и четверка «фоккеров» непосредственного сопровождения летят в прежнем порядке. Значит, они еще ничего не заметили. А что стало с только что атакованными «юнкерсами»? Потом можно разобраться: оглядываться некогда.
Используя скорость, до предела возросшую на пикировании, наши снизу из дымки мгновенно устремились к первой стае бомбардировщиков. Их истребители прикрытия по-прежнему «яков» еще не обнаружили, но уже тревожно засуетились, беспорядочно шныряя по небу.
— Атакуем в прежнем порядке! — вновь звенит по радио голос комэска.
Теперь наши под строем «юнкерсов». Те идут крыло в крыло и кажутся сплошной серой массой металла, размалеванной черными крестами. Неубирающиеся шасси бомбардировщиков торчат над головами наших летчиков. На колесах, чтобы они меньше оказывали сопротивление, поставлены обтекатели, напоминающие лапти. Отсюда и прозвище, метко данное Ю-87, — «лапотники». У этих бомбардировщиков снизу плохой обзор и пет никакого защитного вооружения. Подходи — и бей в упор! Горят они великолепно. С короткой очереди. За это наши летчики-истребители их «любят». Вот они уже вписываются в прицелы. Не шелохнутся. Значит, не подозревают об опасности.
Мощная огненная струя снарядов и пуль, точно раскаленные копья, врезается в серую массу стервятников. Воронин видит, как из чрева ведущего, которого он атаковал, тут же брызнул огонь. Зная, что от бомбардировщика могут полететь обломки, Петр быстро отскакивает в сторону, о чем предупреждает своего ведомого. По предупреждение излишне: Хохлов уже рядом. Успешны были также атаки и Коваленко с Султановым, Лазарева и Рудько.
Но по-прежнему наших не трогают вражеские истребители. Они в смятении кружатся вверху, очевидно, все еще не поняв, кто же бьет их подзащитных.
Первую волну «лапотников» буквально ошеломила атака наших истребителей. Потеряв строй, они торопятся освободиться от бомб и разворачиваются назад. Трое из них горят. В воздухе повисли парашюты.
Видимость по горизонту и вниз очень плохая. Пары Коваленко и Лазарева, чтобы не потерять из виду Воронина, летят ниже. Наши готовы к новой атаке, но вот беда: не видно второй волны «юнкерсов», а она где-то рядом. «Яки» наугад разворачиваются навстречу ей. Нет, так не годится. Нужно подняться выше дымки и точно определить, где она. Однако это опасно: можно привлечь па себя истребителей противника. Но иного выхода нет. И медлить нельзя. В быстроте — успех.
Прыжок к синеве, и тут же на наших сверху посыпались «фоккеры». Досадно: ведь бомбардировщики оказались совсем рядом. Теперь боя с истребителями противника не избежать. А тут новая беда: в боевых порядках Ю-87 — четверка «мессеров».
— Сережа! Возьми на себя истребителей, а мы с Коваленко — «лапотников», — быстро командует Воронин Лазареву, а сам снова четверкой уходит в дымку.
Нелегко будет паре Лазарева отвлечь «фоккеров» и «мессершмиттов». Да и четверке теперь уже не так просто снова стать невидимкой. Надежда — на сизую окраску «яков». Не поможет это — придется напролом пробиваться к бомбардировщикам.
Лазарев и Рудько разворотом в сторону Карпат оторвались от основной группы и в открытую пошли вверх. «Фоккеры» клюнули па эту приманку и кинулись за ними. Нашим этого и надо. «Молодец, Сережа! Ловко купил тупоносых, а от „мессершмиттов“ мы сами отобьемся». Летя в дымке, Воронин видит новую волну «лапотников». Сколько же их! Они идут в том же порядке, как и первая, однако их строй не такой плотный и спокойный. Очевидно, фрицы уже знают о судьбе своего первого эшелона и встревожены. Неожиданно для наших «мессершмитты» тоже отвернули от своих бомбардировщиков и помчались туда, куда ушел Лазарев. Наверно, заметили бой «фоккеров» с «яками» и хотят помочь своим. Лучшего для нашей четверки и желать не надо. Теперь бомбардировщики совсем без охраны.
