наблюдать за выходками Фалтила и сознавать, что ничего нельзя изменить. Его состояние, наверное, можно сравнить с состоянием виртуоза-арфиста, которому отрезали руки.
Атайя опустилась на стул-дерево, наклонилась вперед и сильно сжала голову руками, словно боясь снова упасть в обморок.
— Не понимаю… — пробормотала она. — Родри постоянно твердил, что отец не сойдет с ума, потому что не является лорнгельдом.
— Родри переоценил свои возможности, — ответил Хедрик, в отвращении кривя губы. — Он был уверен, что обратная реакция в мозгу Фалтила произошла лишь потому, что Сенал не обладал достаточной компетентностью и не подготовил короля должным образом к обряду передачи. Этот умник решил повторить страшный эксперимент, чтобы доказать несправедливость наложенного на ритуал запрета. В том письме, которое вы мне привезли, он написал именно об этом. По прошествии двадцати лет, мол, с Кельвином ничего не случилось. По его мнению, я должен подать петицию в Совет Мастеров, чтобы там пересмотрели решение о запрете на обряд передачи. Естественно, я и не подумаю заниматься такими глупостями. Боюсь, Родри уверовал в свой успех слишком рано…
Горло Атайи внезапно сдавила черная безумная ярость.
— Вы хотите сказать, Родри на протяжении всех этих долгих лет знал, что с отцом может произойти нечто страшное? Он решил поставить на карту жизнь короля из-за какого-то эксперимента?
Хедрик кивнул. Его нижняя челюсть напряглась и немного выдалась вперед — наверное, старика переполняли гнев и возмущение.
— Полагаю, жизнь короля ничего не значит для этого подлеца, моральных принципов для него не существует. Единственные люди, к которым он испытывает уважение, — те, кто входит в Совет Мастеров. Ему всегда хотелось вступить в наши ряды. Наверное, это желание совсем свело его с ума…
Старый колдун откинулся на спинку стула. Лицо его, бледное, напряженное, почему-то вдруг несколько смягчилось и приобрело какое-то ностальгическое, даже грустное выражение.
— Родри был одним из самых смышленых учеников из всех, что мне доводилось тренировать, — произнес Хедрик и печально вздохнул. — Помните, я рассказывал вам о своих поездках в Кайт? Родри — один из найденных мною лорнгельдов, проживавших в вашей стране. Его родители арендовали небольшое поместье в расположенном неподалеку от рэйкской границы местечке. Мысль о том, что священнослужители заберут и отравят их сына, приводила этих людей в ужас. Поэтому они отправили его со мной. Я привез Родри в Рэйку. Тогда ему было девятнадцать, и он переживал первую стадию
Мне видны были его отрицательные черты, потому что я общался с ним каждый день, в то время как другие члены Совета Мастеров — многих из них уже нет в живых, упокой Господи их грешные души, — ничего не замечали. Все восхищались его выдающимися способностями к магии и при любом удобном случае говорили ему об этом.
Колдун печально усмехнулся, помолчал немного и продолжил:
— К сожалению, Родри воспринимал многочисленные комплименты чересчур серьезно и вскоре возомнил себя чуть ли не лучшим колдуном на свете, думая, что знает и умеет больше, чем даже его учителя. Возможно, отчасти он был прав. Если рассматривать его способности чисто с технической точки зрения, то можно с уверенностью сказать, что этот человек подходил для роли Великого Мастера. Но ему не хватало главного… Он обращал мало внимания на этику, которая определяет, как и в какой ситуации можно прибегать к магии. Именно чувство этики отличает истинного мастера от всех остальных колдунов. Когда Родри рассказали об обряде передачи дара и о существующем запрете, а также об опыте Фалтила, в нем зародился повышенный интерес и желание проделать подобный эксперимент на практике. Я велел ему оставить нелепую задумку, а он пришел в ярость. В чем-то я даже понимаю Родри: с такими незаурядными способностями ему было под силу справиться с любым заданием. Почему же он не должен был делать то, что мог сделать?
В голове Атайи вновь застучал молоточек. Ей пришлось выслушать слишком много всего, большего, казалось, она уже не выдержит.
— Если вы знали, что Родри одержим идеей проделать этот жуткий эксперимент, то почему же ни вы, ни этот ваш чертов Совет Мастеров не предприняли никаких действий, чтобы остановить его?!
Ее охватил порыв невероятной злости. Они обо всем догадывались, но и пальцем не пошевелили, чтобы предотвратить наступление ужасных последствий.
Лицо Джейрена вспыхнуло, ноздри гневно расширились.
— Чертов Совет Мастеров?! Да как ты смеешь произносить такие слова? Попрошу относиться с должным почтением к…
— Довольно, Джейрен, — жестом прервал его Хедрик. — Думаю, Атайя и так достаточно натерпелась за последние дни. Не усугубляй ее страданий.
Джейрен окинул принцессу вызывающим взглядом и уселся на свое место, подавляя кипящую внутри ярость.
— Мы несколько раз спорили с Родри по этому поводу, — сказал Хедрик. — Я пытался занять его другими увлекательными вещами, но для него ничего уже не представляло большего интереса, чем обряд передачи дара. Возможно, он казался Родри настолько привлекательным именно потому, что был запрещен. Запретный плод всегда сладок… Наша дружба приблизилась к завершению в тот момент, когда Совет сообщил нам о необходимости избрания нового члена. Родри прекрасно знал, как высоко ценят его способности, и был уверен, что выберут именно его. Через несколько недель состоялось голосование… Его кандидатура стояла на первом месте. Но для принятия решения в пользу того или иного кандидата необходимо, чтобы за него проголосовало абсолютное большинство членов Совета. Один из мастеров проголосовал тогда против Родри. — Хедрик сделал многозначительную паузу. — Это был я.
«Однажды между нами произошло одно недоразумение», — всплыли в памяти Атайи слова Родри. Да уж, он очень мягко выразился.
— И что же?.. — поинтересовалась принцесса.
— Через день после того, как я сообщил Родри о результатах голосования, он исчез, не сказав никому ни слова. Я пытался связаться с ним при помощи сферы, но он, по всей вероятности, применял способ отражения, и у меня ничего не вышло. Прошло несколько месяцев, прежде чем я услышал первые вести о проявившихся у Кельвина невероятных способностях, при помощи которых он сумел остановить гражданскую войну. Болтали, что король Кайта способен проникнуть в мозг лордов в момент произнесения ими клятв верности и понять, искренни ли их намерения. Говорили, что ему каким-то образом становилось доподлинно известно местонахождение врагов и численность их войск. Скорее всего он использовал сферу. Как только я услышал о чудесных вещах, происходящих в Кайте, сразу заподозрил, что в этом замешан Родри.
— Вы хоть что-нибудь предприняли? — закричала Атайя, охваченная негодованием.
Старик казался совершенно спокойным.
— Все, что было в моих силах. Я уже говорил, что неоднократно пытался связаться с Родри при помощи сферы. Не знаю, кто это делал, Родри или Кельвин, но замок Делфар постоянно окружала плотная стена отражения. Я даже собрался было сам отправиться в Кайт, но не получил разрешения от Совета Мастеров. В вашей стране меня могли арестовать и уничтожить по одной простой причине: я — колдун. Родри тоже шел на невероятный риск. Не знаю, как ему удалось добиться встречи с Кельвином и убедить его в необходимости принятия волшебных способностей.
Хедрик развел руками.
— К тому же, как сказали мне представители Совета, я ничем не смог бы помочь Кельвину, если обряд был уже осуществлен. Единственный способ спасения в подобном случае — передать дар еще кому- нибудь. Но кому? Кто вправе определять? Нам запрещено подвергать опасности жизнь людей, брать на себя такую ответственность. Это диктуют нам понятия этики.
Хедрик вздохнул и пожал плечами.
