кровать с бледно-желтым балдахином.
Не обращать внимания на Вивьен было чрезвычайно сложно.
Вивьен вывела Майкла в коридор, высоко держа свечу, дабы осветить путь. Ее длинные черные волосы развевались с каждым покачиванием бедер. Майклу пришлось признать, что ему нравится некая нескромность Вивьен. Ни одна незамужняя леди не позволит мужчине видеть ее в ночной рубашке, но Вивьен гордо вышагивала, не считая это нескромным.
В конце коридора она открыла дверь комнаты и отступила, пропуская Майкла вперед. Освещая путь, Вивьен проводила его до кроватки Эми, украшенной разными кружевами и рюшами. Майкл знал, что его бабушка всегда держала комнату готовой для приема гостей, но такой случай никак не выпадал. До сей поры.
С края кровати слышалось шумное сопение мисс Мортимер. С другой стороны Майкл положил Эми на смятые простыни и натянул розовое одеяло до самого подбородка. Не открывая глаз, Эми устроилась поудобнее и прижала к себе тряпичную куклу.
Когда Майкл нес девочку, его охватило несвойственное мужчинам огромное чувство любви и привязанности к детям.
Все это время совсем близко стояла Вивьен со свечой в руке. Слишком близко. Ему совсем не хотелось, чтобы она видела его личные, потаенные чувства.
— Подожди за дверью, — пробормотал он.
Вивьен не двинулась. Майкл посмотрел на нее в тусклом свете свечи и увидел нежный взгляд, пристально направленный прямо на него.
— Ты действительно ее любишь?
Сжав губы, Майкл промолчал.
Вивьен, казалось, и не ждала ответа. Неловко коснувшись Майкла, она наклонилась и нежно поцеловала Эми в лоб. Тихим голосом она произнесла:
— Спокойной ночи, голубка.
Эми улыбнулась и лениво захлопала ресницами.
— Спокойной ночи, мисс Виви, — пробормотала она и тут же вновь погрузилась в сон..
У Майкла внутри все закипело. Вивьен не имела никакого права играть роль матери. Эми нужен был только отец. Только он.
Схватив Вивьен за руку, он вывел ее прочь из комнаты в мрачный сумрак коридора. Плотно закрыв дверь, Майкл начал:
— Нет никакой необходимости так нянчиться с Эми.
— Нянчиться? — Черные брови Вивьен в удивлении поднялись. — Она всего лишь маленькая девочка, ей нужна забота и любовь. , — Именно так. Но поскольку ты совсем ненадолго появилась в ее жизни, я бы предпочел, чтобы она не привыкала к тебе. Иначе ей будет больно с тобой расставаться, когда ты уйдешь.
— «Когда ты уйдешь». Именно ты настаиваешь на том, чтобы увезти ее от прабабушки. И по каким-то причинам продолжаешь прятаться.
Черт ее побери! Усилием воли Майкл усмирил нарастающую внутри ярость. Он ни за что не позволит играть на его чувствах.
Фальшивым, сладким и соблазнительным голосом Майкл продолжал:
— Давай заключим перемирие. Я вовсе не хотел обижать тебя. У меня совсем другие проблемы.
— Тебя наверняка гложет чувство вины.
Она права, черт бы ее побрал. Как же он не сумел скрыть от нее правду?
— Я прошу у тебя прощения. Сегодня я узнал, что это Тадиус Тремейн украл все те вещи из моего дома. — Майкл рассказал все о бухгалтерских книгах, золоте и ценностях, хитроумных планах, что придумывал управляющий, чтобы вымогать деньги у рабочих.
— Так пошлите его в Австралию, — беспощадно предложила Вивьен, — там ему и место. Никто не в праве пользоваться людьми, которые не могут защитить себя.
— Наконец наши желания совпадают.
Лицо Вивьен смягчилось, и она одарила Майкла одобрительной улыбкой. Глаза ее засверкали в мерцающем отблеске свечи.
— Я рада, Майкл. Только странно, что…
Он внимательно посмотрел на ее рот, который так хотелось поцеловать, и хрипловато произнес:
— Продолжай же.
— Мне казалось, что ты холодный мужчина. Но иногда…
Я чувствую, что у тебя на самом деле есть сердце.
От этих слов Майкл почувствовал себя неловко. Он не должен видеть в ней лишь милое красивое личико. Ах, какой юной и простодушной вдруг она оказалась! Но она далеко не ангел, напомнил себе Майкл. Он не должен забывать, что она подделала письмо Харриет Олторп, стремясь проникнуть в дом бабушки. Ему никогда не следует забывать, что Вивьен окрутила леди Стокфорд и выманивает у нее сто гиней каждый месяц. Она — просто цыганка, воспитанная ворами и мошенниками.
— Пойдем, нам нужно обсудить еще одно дельце.
Взяв Вивьен за руку, Майкл проводил ее в комнату. Она то и дело бросала на него испытующие взгляды, в них угадывалось то подозрение, то любопытство. Этого Майкл и хотел.
Пусть она сгорает от любопытства, пытаясь догадаться о его намерениях. Это позволит ему самому угадать, что же она думает на самом деле.
— Если ты хочешь, чтобы я перестала общаться с Эми, лучше ее узнавать, — сказала Вивьен, когда они подошли к самой двери, — то предупреждаю, ты меня не запугаешь.
Майкл усмехнулся:
— Ты не правильно меня поняла. Я просто хочу поговорить с тобой с глазу на глаз.
Распахнув дверь, Майкл хотел было ввести Вивьен в комнату, но она упорно стояла на пороге.
— Что бы ты ни хотел мне сказать, — прошептала она, — можешь говорить прямо здесь.
Уголком глаза Майкл разглядел стоящую в глубине комнаты кровать, достаточно просторную для двоих.
— Я бы предпочел остаться наедине, а спальня моей бабушки всего в двух комнатах отсюда.
— Она спит. А это значит, что тебе не следует быть здесь.
— Но я хочу быть здесь, — промурлыкал он, — я хочу быть с тобой, Вивьен. Вот в чем все дело. Я не могу без тебя. — Майкл приблизился, не касаясь Вивьен и пальцем. Едва уловимый аромат ее тела все больше и больше возбуждал его. — Ты преследуешь меня, Вивьен. Когда я сплю, я вижу тебя во сне. Когда просыпаюсь, думаю только о тебе. Ты стала просто моим наваждением.
И он знал, к своему горю, что это были не просто слова.
— Не нужно мне этого говорить. И слышать не хочу, — ответила Вивьен, однако оставаясь на месте. Она лишь навалилась на дверь, прижимая к вздымающейся груди свечу.
— Я все равно скажу, — продолжал Майкл. — Сегодня я весь день думал о тебе. Я ходил по библиотеке из угла в угол, не в силах привести свои собственные мысли в порядок, пока не вышел на свежий воздух…
— И не выпил.
— Да. Но опьянел скорее при виде тебя, дорогая.
Он взглянул на ее губы, поклонился, сгорая от желания дотронуться пальцами до ее шелковой кожи. Он хотел попробовать ее всю, скинуть ночную рубашку и сойти с ума от ее красоты.
Вивьен отвернула голову:
— Не надо.
— Боишься поцелуя?
Когда Вивьен снова посмотрела на Майкла, он готов был поклясться, что почувствовал в ее взгляде невинность юной девушки.
— Да, боюсь. Потому что это не все, что ты от меня хочешь, не так ли, маркиз?
— Пока ты не попросишь меня сама, я буду прикасаться только губами. — В надежде не упустить возможность, он нежно коснулся ее губ.
