появился дар… но без потерь тоже не обошлось. Например, он не знает, для чего существуют девушки.
Кейт вытаращилась на Джойс.
— Вы шутите.
— Вряд ли. — Джойс улыбнулась. — Роб довольно наивен во многих вопросах. Он просто видит мир иначе, чем другие.
Кейтлин прикрыла глаза. Все правильно, это объясняло, почему он так легко и без стеснения задирает юбки девушкам. Это объясняло все, кроме того, почему при взгляде на Роба сердце у нее начинало учащенно колотиться. Почему одна только мысль о том, что он был в коме, причиняла ей боль? И почему она испытывала непреодолимое желание подбежать к нему и оттащить от миловидной Фон?
«Для твоего состояния есть определение, — ехидно шепнул внутренний голос Кейт. — Это называется…»
«Заткнись», — оборвала его Кейт.
Бесполезно. Она и сама знала.
— На сегодня достаточно, — сказал Роб, обращаясь к Фон, потом сел на корточки и потер лоб. — Если мы будем проводить сеансы каждую неделю, думаю, у меня появится шанс помочь. Ты хочешь этим заняться?
— Да, — только и смогла произнести Фон.
«Как она на него смотрит, — думала Кейтлин. — С каким благоговением, буквально тает на глазах, тут слов не надо».
К счастью, в этот момент Джойс встала с кушетки.
— Роб, может, ты обговоришь эти моменты со мной? — поинтересовалась она.
Роб сочувственно посмотрел на нее.
— Я знал, что вы это предложите.
Джойс что-то тихо пробурчала под нос.
— Хорошо, мы что-нибудь придумаем, — сказала она в голос — А сейчас, Роб, почему бы тебе не сделать перерыв? Фон, если ты слишком утомилась и не готова на второй эксперимент…
— Нет, я великолепно себя чувствую, — не очень энергично, зато жизнерадостно ответила Фон. — Такой прилив сил, я готова на что угодно.
— Передача энергии, — пробормотала Джойс, снимая манжету манометра с руки Фон, — надо будет это исследовать.
Тут дверь между лабораториями открылась, и Джойс подняла голову.
— В чем дело, Марисоль?
— Он не идет на сотрудничество, — ответила Марисоль.
У нее за спиной стоял великолепный элегантный Габриель с холодным и презрительным выражением на лице.
— Почему? — спросила Джойс.
— Вы знаете почему, — ответил Габриель.
Казалось, он почувствовал, что Кейт смотрит на него, и одарил ее долгим убийственным взглядом.
Джойс потерла лоб.
— Хорошо, идем поговорим.
Роб ухватил ее за руку.
— Мэм… Джойс… Не думаю, что это хорошая идея. Вы должны соблюдать осторожность…
— Я справлюсь, Роб, пожалуйста, — сказала Джойс, давая понять, что с нее хватит.
И она ушла вместе с Марисоль и Габриелем в дальнюю лабораторию. Дверь закрылась.
Анна и Льюис выглядывали из своих секций. Даже Фон казалась обескураженной.
Кейтлин собралась с духом и посмотрела в глаза Робу.
— Что ты имел в виду? — как можно непринужденнее спросила она.
Казалось, Роб никого не видит перед собой.
— Не знаю, но я помню, что случилось в Дареме. Они тоже пытались заставить его участвовать в экспериментах. — Роб тряхнул головой. — Увидимся позже, — тихо добавил он и ушел.
Кейтлин порадовало, что он не оглянулся, чтобы посмотреть на Фон, но расстроило, что он не оглянулся, чтобы посмотреть на нее.
Вскоре вернулась Джойс, вид у нее был измотанный.
— Итак, на чем мы остановились? Кейтлин, твоя очередь.
«О, только не сейчас», — подумала Кейт.
После того как Джойс посвятила ее в подробности биографии Роба, она чувствовала себя уязвимой, как будто ее лишили одежды или даже содрали кожу. Ей хотелось побыть одной.
Джойс рассеянно листала папку.
— Неформально, не будем соблюдать формальности, — пробормотала она, потом отвела Кейт за ширму и сказала: — Кейтлин, я хочу, чтобы ты села здесь. — Она указала на плюшевое кресло с откидной спинкой. — Через минуту ты наденешь наушники и повязку на глаза.
Повязка была более чем странной — похожей на плавательные очки, сделанные из двух половинок мячика для пинг-понга.
— Что это?
— Жалкая версия кокона Ганцфелда. Я пытаюсь раздобыть деньги на настоящую камеру Ганцфелда со стереозвуком, красными лампочками и всем прочим…
— Красными лампочками?
— Помогает расслабиться, но это не главное. Смысл эксперимента по методу Ганцфелда состоит в том, чтобы отключить твои обычные органы чувств и таким образом задействовать экстрасенсорные. В повязке ты ничего не можешь видеть; белый шум в наушниках оградит тебя от посторонних звуков. Предполагается, что это сделает тебя более восприимчивой к любому образу, который возникнет в голове.
— Но у меня картинки возникают не в голове, — возразила Кейт. — Они рождаются в руке.
— Прекрасно, — сказала Джойс и улыбнулась. — Пусть рождаются. Вот планшет, вот карандаш. Чтобы рисовать, видеть не обязательно, просто позволь карандашу двигаться, как ему захочется.
Кейт затея показалась бредовой, но здесь руководила Джойс, поэтому девочка послушно села в кресло и надела на глаза повязку. Все погрузилось в темноту.
— Попробуем конкретную картинку, — сказала Джойс — Фон сосредоточит свое внимание на фотографии определенного предмета. А ты постарайся получить от нее информацию об этом предмете.
— Непременно, — буркнула Кейтлин и надела наушники.
Шум водопада перекрыл все остальные звуки.
«Должно быть, это и есть белый шум» — подумала она и откинулась в кресле.
«Отлично, теперь расслабься».
В действительности это оказалось довольно легко. Кейт знала, что за ширмой ее никто не видит, и хорошо, так как она наверняка выглядела по-дурацки. Можно было откинуться в кресле и ни о чем не думать. Темнота и шум водопада как будто подхватили ее, увлекая куда-то. Кейт чувствовала, как скользит вниз… в неизвестность.
И ей стало страшно. Страх поглотил Кейт до того, как она поняла, что происходит. Ее пальцы вцепились в карандаш.
«Спокойно… Не напрягайся. Ничего страшного не случится…»
Но Кейт действительно было страшно. Желудок скрутило, ей казалось, что ее кто-то душит.
«Просто дай образам прийти».
Но что, если там какие-то жуткие образы? Пугающие картины притаились в темноте и ждут, когда можно будет проникнуть в ее мозг…
Руку начала сводить судорога, пальцы покалывало.
Джойс просила позволить карандашу рисовать. Но Кейтлин не была уверена, хочет ли, чтобы он рисовал.
Это не имеет значения. Она должна рисовать. Карандаш начал двигаться.
