Они поднялись на третий, самый верхний, этаж. Без летчика Лоцман в жизни бы не разобрался в бесчисленных стеллажах с нумерованными ячейками, где хранились коробки с микрофильмами.
— Ты говорил, у вас около двухсот миров, а тут материалы на десятки тысяч, — заметил он, оглядывая ряды стеллажей.
— Потому что полно умирающих миров, да и умерших тоже — архив ведь. Нам туда. — Шестнадцатый двинулся между стеллажей, руководствуясь ему одному понятными признаками. — Вот. — Остановившись, он достал из ячейки в нижнем ряду плоскую коробку, подал Лоцману. — Твое?
На черном картоне белели названия: «Пленники Поющего Замка», «Двойник», «Космические волки», «Конвой глубокого космоса». То же самое, что значилось на двери комнаты АУКЦИОНА, где Лоцмана принуждали подписать ОБЯЗАТЕЛЬСТВО.
— «Последнего дарханца» нет.
— Не может быть. — Летчик открыл коробку: в четырех из десяти отделений лежали маленькие пластиковые упаковки, на каждой значилось свое название. — И впрямь. Нет как нет.
— Потеряли?
— Так не бывает. Очень странно. Давай-ка глянем на твою Богиню.
Шестнадцатый закрыл коробку, перевернул кверху дном. Потер середину донца, подышал на проступивший серый квадрат. Появилось изображение женщины: не первой молодости, с поблекшим лицом, с тонким суховатым носом. Серые, как пыль, глаза с рыжими лучиками, темные волосы до плеч.
Изображение стало меркнуть и пропало.
— А я думал — Богиня молодая и красивая, — сказал разочарованный охранитель мира.
— Когда-то была молодая. — Летчик положил коробку на место. — Но где твой «Дарханец», хочу я спросить. Это, что ли? — Он вынул такую же коробку из соседней ячейки, глянул на единственную надпись. — Точно.
Лоцмана озарило:
— Она лежит отдельно, потому как тогда у меня была другая Богиня. Верно?
— Посмотрим.
Шестнадцатый потер донце коробки, подышал. От тепла возникло изображение — смутное, расплывшееся, неприятное. И эта уродина — настоящая Богиня? Та, у которой украли Лоцмана и которая изредка дарит ему крупицу жизни? Великий Змей, до чего удручающее зрелище!
Портрет Богини погас.
— Наконец-то я понял. — Шестнадцатый убрал коробку на стеллаж.
— Что ты понял?
— Отчего у Богини, вопреки здравому смыслу, Лоцман, а не Лоцманка.
— Оттого, что она такой урод? — Пилот засмеялся, зашагал к лестнице:
— Да ты, оказывается, смотрел и не видел. Было три создателя Дархана: две Богини и Бог. Вот ты в кого — а вовсе не в тетку, которая тебя продала.
Лоцман повеселел. Значит, у него еще и Бог имеется? Отлично.
Они миновали дремлющего в холле дракона и вышли из здания. Охранитель мира, прижмурясь, подставил лицо солнечным лучам. И внезапно ощутил, что совершенно выдохся — бесконечно устал от своих приключений, творений и смертей. Он в изнеможении присел на край ухоженного, душистого газона.
— Ты что? — обеспокоился Шестнадцатый.
— Сил нет, посижу чуток. Слушай, друг, мне домой надо. И в Большой мир попасть. И на Дархан обещал вернуться — там Стэнли умирает.
Летчик уселся на траву рядом с ним.
— Слишком много берешь на себя, недопроданный Лоцман.
— А что делать? Иначе нельзя… Дай, что ли, совет какой-нибудь.
— Снимай куртку, рубашку — полежи на солнце. Оно подбодрит.
— Я не про то. Как мне проникнуть в Большой мир?
— Неугомонный! Возвращайся в Замок, потому что тот мир еще живой. Только из него ты можешь попытаться — слышишь? всего лишь попытаться — связаться с Большим.
— Пневмопочтой?
— Ты продан — почта твоих писем не донесет. — Шестнадцатый помолчал, накручивая на палец травинку. Оборвал ее. Заговорил:
— Я спросил адъютанта… Он под большим секретом сказал вот что. Никто не знает, как это делается, но если Лоцман в силах разорвать границу между своим миром и Большим, он ее разорвет.
— Я смогу, — тихо вымолвил охранитель мира.
— Лоцман Последнего Дарханца — к командиру летного отряда! — громом пронеслось над городом.
Шестнадцатый вскочил было — и сел обратно.
— Комотряда тебя в Замок не отпустит. Твои летчики ему вот так нужны — он и тебя под рукой держать будет.
Охранитель мира тревожно огляделся. Как бы за ним не прислали машину. Запихнут в салон без разговоров — препирайся потом с командиром, доказывай, что тебе позарез нужно домой.
— Отвези меня в Замок.
— Ты что, воображаешь: захотел — полетел? Нужен приказ. Либо чтоб кто-нибудь попросил помощи, как ты с Дархана.
Над Кинолетным снова громыхнуло:
— Лоцман Последнего Дарханца — срочно к командиру летного отряда!
Охранитель мира встал. Чувство опасности прибавило сил.
— Идем к твоей площадке. И расскажи про модель… про вертолет связи.
Шестнадцатый вел его задворками и по дороге объяснял, как налажена связь терпящих бедствие вертолетов с базой, как работают связисты, кто и в каком порядке летает по вызовам. Лоцмана удивило, что вертолетов экстренной помощи всего двадцать; впрочем, по утверждению Шестнадцатого, ЧП в мирах случаются довольно редко.
— Только в последнее время, с этой охотой на Лоцманов, мы стали летать почаще, — сказал пилот. — Сейчас всё пошло наперекосяк; а прежде, бывало, тишина и покой. Кино себе летает, всё отлажено…
Они вышли к площадке, где стояли номера с первого по двадцатый. Рядом по-прежнему находились два военных фургона, а БМП уехали, и солдат поубавилось.
— Нашли забаву в другом месте, — проворчал Шестнадцатый. — Та-ак, — он обвел взглядом два неполных десятка вертолетов, — Семнадцатый улетел, Восемнадцатый отстранен. Выходит, на очереди Девятнадцатый. Отлично. Да он еще и в кабине сидит! Эк нам повезло. — Летчик зашагал через площадку.
Девятнадцатый заприметил их издалека, высунулся из двери. Узнав, обрадованно махнул Шестнадцатому:
— Привет, друг! Кого ведешь? — Шестнадцатый подошел ближе и представил:
— Лоцман Поющего Замка. Он же — Лоцман Последнего Дарханца, командир особой эскадрильи.
У Девятнадцатого округлились глаза.
— Здравия желаю, господин Лоцман.
— Этот «господин» сейчас прочно сядет тебе на шею, — продолжал Шестнадцатый. — Доставишь его в Поющий Замок.
— Понял. А приказ на вылет?
— Будет, — пообещал охранитель мира.
— Приготовь кислородную подушку, — велел Шестнадцатый, — и сердечные стимуляторы. Как бы он у нас не сдох ненароком.
— Лучше дай кислород загодя, — сказал Лоцман.
Девятнадцатый поднялся из кресла и прошел в салон, открыл дверь и протянул подушку. Охранитель мира прижал маску к лицу, сделал несколько глубоких сладких вдохов. Жаль, что чистым кислородом долго не подышишь. Он отдал подушку, улыбнулся Шестнадцатому:
— Спасибо за всё.
