— Это не похоже на человеческую жизнь. Я бы не посоветовал тебе пробовать это, если бы был другой выход, но в общем, ничего страшного. Ты будешь нездорова, пока твое тело будет претерпевать изменения, но потом ты никогда больше не заболеешь. Ты станешь сильной, быстрой и бессмертной.
— Я буду жить всегда? А я смогу не стариться?
Она представила себя бессмертной развалиной.
Джеймс поморщился.
— Поппи, ты сразу же перестанешь стареть. Это происодит со всеми преобразованными вампирами. Сначала ты умираешь, как все смертные. Ты будешь выглядеть, как мертвая, и находиться некоторое время без сознания. А потом… ты проснешься.
— Понятно.
«Как Джульетта в склепе», — подумала Поппи. Затем она вспомнила: «О Господи, а как же мама, Фил?!»
— Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать, — продолжал Джеймс. — Некоторые люди не способны пройти через это.
— Пройти через что?
— Через трансформацию. Те, кому больше двадцати, — почти никогда. Они не могут пробудиться из небытия. Их тела не способны к преобразованию и сгорают. Подростки обычно выживают, но не всегда.
Странно, но Поппи это успокоило. Перспектива с оговорками казалась более надежной, нежели совершенно безоблачная. Она выживет, если ей улыбнется удача.
Она посмотрела на Джеймса.
— Как ты это сделаешь?
— Традиционным способом.
На его лице промелькнула тень улыбки. Затем он мрачно добавил:
— Обменяемся кровью.
«Класс, — подумала Поппи. — А я боялась уколов. Теперь мою кровь высосут, вспоров кожу клыками». Она замерла, устремив взгляд в пространство.
— Это твой выбор, Поппи. Тебе решать.
Поппи медлила с решением, но наконец сказала:
— Я хочу жить.
Джеймс кивнул.
— Это значит, что тебе придется покинуть эти края, ты не сможешь жить с родителями. Они ни о чем не должны знать.
— Да, я как раз об этом подумала. Это похоже на вторую жизнь, как когда работаешь на ФБР, да?
— Еще труднее. Ты будешь жить в новом для тебя мире, в Царстве Ночи. Это царство одиночества, мир, полный тайн. Но в нем ты будешь жить, а не лежать в земле.
Он сжал ее руку, а затем тихо и серьезно спросил:
— Ты можешь начать сейчас?
Поппи лишь закрыла глаза и обхватила себя руками, как она это делала во время уколов.
— Я готова, — сказала она, стиснув зубы.
Джеймс снова рассмеялся, но теперь уже так, словно не мог сдержать смеха, и сел с ней рядом.
— Я привык гипнотизировать людей, когда это делаю. Мне как-то непривычно, что ты находишься в сознании.
— Ну, хорошо, если я закричу, можешь меня загипнотизировать, — сказала Поппи, не открывая глаз.
«Расслабься, — твердо сказала она себе. — Неважно, больно это или нет, страшно или не очень, ты должна с этим справиться. Должна. От этого зависит твоя жизнь».
Сердце у нее билось так сильно, что казалось, все тело содрогается ему в такт.
— Вот здесь, — сказал Джеймс, прикоснувшись холодными пальцами к ее шее, как бы нащупывая пульс.
«Сделай это побыстрее, — молила про себя Поппи. — Давай скорее покончим с этим».
Она почувствовала тепло, когда Джеймс наклонился к ней и нежно взял за плечи. Каждой клеткой она ощущала его близость. Затем ее горла коснулось холодное дыхание, и кожу пронзил быстрый — она даже не успела вздрогнуть — двойной укол. Клыки погружались в ее плоть.
«Теперь действительно больно», — подумала она. Она больше не могла держать себя в руках. Ее жизнь оказалась в руках кровопийцы, в руках охотника. Она всего лишь кролик в пасти змеи, мышка в кошачьих лапах. Поппи больше не помнила, что Джеймс ее лучший друг, сейчас она чувствовала себя свежим ужином.
Джеймс говорил с ней, но его губы не шевелились. Голос звучал у нее в голове.
Потом она почувствовала жжение в месте укуса. Она ждала, что жжение усилится, но этого не произошло. Оно изменилось. Жар становился даже приятным. Возникло чувство покоя, освобождения… и близости. Она и Джеймс становились ближе друг другу, как две капли воды, стремившиеся навстречу друг другу и наконец сливающиеся в одну. Она читала мысли Джеймса, чувствовала то же, что чувствовал он. Его чувства втекали в нее, струились через нее.
Нежность… забота… тревога… Холодная яростная злоба на ее болезнь. Отчаяние, что не осталось иного пути помочь ей. И желание, страстное желание сделать ее счастливой.
Поппи захлестнула волна нежности, она вдруг поняла, что ищет его руку, почувствовала, как сплетаются их пальцы.
В ответ она почувствовала его удивление и восторг.
Удовольствие нарастало, становилось таким сильным, что Поппи дрожала, как в лихорадке.
Она никогда ни с кем не была так близка. Как будто они с Джеймсом были единым целым. Не хищник и жертва, а партнеры в танце. Поппи и Джеймс. Она могла прикоснуться к его душе, могла его чувствовать.
Странно, но он этого испугался.
Она вдруг увидела себя со стороны. В уме у нее возник образ хрупкой изящной девушки, воздушного эльфа с изумрудными глазами. С характером тверже закаленной стали.
Поппи показалось, что слова, которые она услышала в ответ, ей вовсе не предназначались. Джеймс просто подумал об этом или вспомнил цитату из какой-то давно прочитанной книги.
Поппи впервые в жизни испытала чувство защищенности. Так вот как Джеймс думает о ней. Наконец она знает это. Он относится к ней, как к сокровищу, которое нужно защитить любой ценой…
Поппи старалась проследовать за его мыслью дальше, чтобы понять, что он имел в виду, и получила
