спросила она, выходя из гардеробной.
Хантер пристально уставился на «жену», представшую перед ним во всей своей красе. На ней был бесформенный черный костюм с юбкой ниже колен и белая блузка, застегнутая на все пуговицы.
И даже несмотря на все это, он почувствовал вспышку желания. Как, черт побери, этой женщине удавалось так на него действовать? Даже великолепная Гретхен не вызывала у него такой реакции.
Раздраженный тем, что собственное тело предавало его таким образом, Хантер отрезал:
— Ты случайно не монахиня?
— Что? — удивилась она.
Хантер обошел ее, осмотрев со всех сторон ее ужасный костюм.
- Сначала ночная рубашка, теперь этот скафандр.
Марджи сложила руки на груди.
— В моем костюме нет ничего плохого.
— Ничего, что не смог бы исправить огонь.
В ответ она лишь медленно вдохнула.
— Серьезно, Марджи, почему ты прячешь свое тело?
— Прости? — На ее щеках вспыхнул румянец, и, несмотря ни на что, Хантер был очарован. Он думал, что женщины уже давно разучились краснеть.
Хантер протянул руку и слегка приподнял ее подбородок. Ее зеленые глаза очаровывали его, хотя он продолжал твердить себе, что ему не следует к ней привязываться. Она ведь ему жена всего на месяц. Разве его влечения к ней недостаточно? И все же, черт возьми, почему он не мог доставлять ей такие же неудобства, какие она доставляла ему?
— Ты забыла, малышка, я уже видел твое тело. Я знаю, что на нем есть изгибы, равнины и великолепные... — он ухмыльнулся, — холмы.
Марджи отстранилась, и Хантер потер кончики пальцев, которые все еще хранили воспоминания о ее нежной коже.
— Итак, почему ты его прячешь?
— Я ничего не прячу. — Сев на стул, она взяла гребень и принялась расчесывать свои длинные кудри. — Я просто не хочу привлекать внимание к десяти лишним фунтам, которые мне нужно сбросить.
Ох уж эти женщины! Ни одна из них не была довольна своим телом. Даже Гретхен постоянно сидела на диете. Только теперь он осознал, какой она была тощей. Удивительно, как он не травмировался о ее кости, когда держал ее в объятиях. С Марджи, обладающей роскошными формами, все было бы по-другому. Заниматься с ней сексом, наверное, все равно что плавно покачиваться на волнах.
Почувствовав, как напряглось его тело, он поморщился и тряхнул головой. Затем подошел к туалетному столику, за которым сидела Марджи, и, наклонившись, оперся о него руками. Он был так близко, что его подбородок коснулся ее макушки, когда его взгляд встретился с ее взглядом в зеркале.
— Разве ты не знаешь, что закрытая одежда, напротив, заставляет мужчин гадать, что находится под ней?
Марджи тяжело сглотнула.
— Как ты только что мне напомнил, ты уже знаешь, что под ней скрывается.
Она была смущена. Губы Хантера изогнулись в улыбке. Разве лгунью и мошенницу было бы так легко смутить? — промелькнуло у него в голове.
— И это тело заслуживает лучшего.
— Спасибо за комплимент, — ответила Марджи, проскользнув под его рукой. Затем она взяла сумочку и направилась к двери. — Мне пора. Увидимся позже.
— Я поеду с тобой.
— Что? Зачем?
Он и сам этого не знал. Знал только, что пока не готов ее отпустить.
Марджи настороженно посмотрела на него. В своем безразмерном костюме она выглядела ранимой, и Хантер почувствовал необходимость се защитить. Он понимал, что это было неблагоразумно. Марджи не нуждалась в защите, а ему нужно было от нее избавиться. Что он и сделает в конце месяца. А пока, хочет он того или нет, они муж и жена, и им обоим придется к этому привыкнуть.
— Я сегодня собирался в город навестить старых Друзей.
— О.
— Но я передумал. Вместо этого я поеду с тобой в Сан-Франциско.
— Сан-Франциско?
— Да, — ответил он, надевая ботинки.
— Зачем? — удивилась она.
— Купить тебе нормальную одежду.
— Мне не нужна новая одежда.
— Вот видишь, мы опять спорим, — заметил он. — Вчера вечером ты выиграла, но этот раунд останется за мной.
— Хантер... — Она внезапно осеклась и нахмурилась, словно сказала что-то неприличное. — Нет причин покупать мне новую одежду. Моя мне вполне подходит.
— Вот тут ты ошибаешься. — Подойдя к ней, он приподнял ее подбородок и с улыбкой заглянул в ее зеленые глаза, сверкающие от негодования. - Послушай, малышка, ты моя жена. А моя жена не должна старомодно одеваться.
- Старомодно? Это строгий деловой костюм.
— Это ты так думаешь. — Он взял ее за руку и потащил к двери.
Тебе должно быть безразлично, как она одевается, кричал внутренний голос, но он его не слушал. Ему хотелось увидеть Марджи в красивой одежде, показывающей не только достоинства ее фигуры, но и ее внутреннюю сущность.
Что она за человек? — гадал он, глядя ей в глаза. Лгунья? Мошенница? Или на самом деле та, кем хотела казаться? Добрая женщина, искренне желающая помочь одинокому пожилому человеку? Хантер уже знал, что у нее сильный характер. Она не собиралась ему уступать, и он восхищался этим так же, как ее телом.
— Я не хочу ехать за покупками.
Остановившись, Хантер улыбнулся ей.
— Впервые слышу подобное от женщины.
— И не пытайся меня очаровать. Это бесполезно.
— Теперь ты находишь меня очаровательным? Вчера вечером ты грозилась убить меня во сне.
— Я не говорила, что ты очаровательный, — сухо возразила она. — Я всего лишь сказала, что ты пытаешься на меня воздействовать с помощью шарма. Но у тебя ничего не выйдет.
— Вот она, жена, которую я ненавижу. — Слова сорвались с его губ прежде, чем Хантер успел подумать, и он тут же о них пожалел.
Марджи резко отпрянула. В ее взгляде было столько ярости, что его передернуло.
- Я знаю, что не нравлюсь тебе, но говорить об этом вслух совсем не обязательно.
Заглянув ей в глаза, Хантер увидел в них не только гнев. В их глубине пряталась боль, причиной которой был он. Он думал только о своих переживаниях, и ему до сих пор даже в голову не приходило, что она тоже вступила с ним в брак не по своей воле, Его не покидала мысль о том, что, возможно, она вовсе не была мошенницей. Ее поведение в спальне доказывало это. Охотница за деньгами вряд ли стала бы выстраивать между ним и собой стену из подушек. Скорее, Марджи вела себя как стыдливая девственница, пытавшаяся защитить себя от покушения на ее честь. Что, черт побери, происходит на самом деле? Кто она?
Что, если он ошибается на ее счет? С одной стороны, ему бы этого не хотелось. Было бы гораздо проще, окажись она на самом деле такой, какой он ее считал. Если пять миллионов долларов были ее единственной мотивацией, пусть столкнется с тяготами жизни, которую сама для себя выбрала. Пока он не знает наверняка, он будет с ней терпелив. Терпения и осторожности ему было не занимать. От этих качеств часто зависела его жизнь.
