что это придаст разрыву максимальную убойную силу, он поставил регулировочный винт взрывателя в крайнее правое положение. От берега «Ибис» отделяло не более трехсот ярдов. Взрыватель был установлен на две тысячи.
– Во имя Всевышнего! Приступим!
– Во имя Всевышнего! – пробормотал второй номер, отводя планку затвора.
– Во имя Всевышнего! – Третий номер с лязгом дослал снаряд в магазин, и напарник тут же хлопнул затвором.
– Аллах велик! – сквозь зубы произнес Рехнувшийся, склонясь к прицелу и вращая колесико горизонтальной наводки – так, чтобы дуло орудия смотрело в основание трубы парохода. Затем подхватил с земли спусковой шнур и отступил на пару шагов. – Аллах всемогущ!
– Нет Бога, кроме Аллаха! – поддержал командира хор голосов.
– Да пребудут Мухаммед и Махди – его пророки – во веки веков!
Он резко дернул шнур. Пушка подпрыгнула. Звук выстрела оглушил орудийную прислугу, поднявшаяся пыль запорошила ансарам глаза.
Снаряд прошил «Ибис» насквозь на два фута выше ватерлинии с легкостью стилета, пронзающего человеческую плоть. Взрыватель, установленный на две тысячи ярдов, не сработал.
Окажись пробоина тремя дюймами выше или ниже, она не причинила бы особого ущерба – во всяком случае, такого, с каким за несколько часов не справился бы Джок Маккрамп. Но судьба распорядилась иначе. Артиллерийский снаряд перебил трубу главного паропровода. Из отверстия с рваными краями под давлением триста фунтов на квадратный дюйм вырвалась раскаленная белая струя, вдвое превосходящая температуру кипения воды, и сбила с ног кочегара – тот как раз собирался бросить в топку очередную порцию угля. В пекле кочегарки на несчастном была лишь набедренная повязка. Пар безжалостно содрал с тела кожу и мышцы. В жуткой агонии мужчина не успел издать и звука: рот его раскрылся, ноги нелепо подвернулись, и матрос рухнул, потеряв человеческий облик.
Машинное отделение заполнили клубы густого пара. Вырываясь сквозь вентиляционные шахты наверх, он окутал судно непроницаемым облаком. Двигатель смолк, и «Ибис» безвольно заскользил по течению. Орудийный расчет Рехнувшегося ликовал. Из деревянного ящика тут же извлекли второй снаряд – хотя цель теперь скрывала плотная завеса. Другие пушки продолжали вести с берега огонь, вода вокруг «Ибиса» вскипала, однако новых повреждений пароход не получил.
В момент, когда судно прошил снаряд, Маккрамп стоял на мостике рядом с Райдером. Схватив из шкафчика возле лебедки пару грубых перчаток и натягивая их на ходу, Джок бросился к трапу, ведущему в машинное отделение. Лицо механика обжег пар, но давление уже упало. Маккрамп сорвал тяжелую парусиновую занавеску, прикрывавшую вход, и прокричал:
– Капитан, заверните меня поплотнее!
Кортни мгновенно понял, что намеревался сделать его помощник, тщательно расправил полотно и обмотал им Джока с головы до ног, оставив свободными только руки.
– Банку с тавотом! – глухо прозвучало из-под парусины.
Райдер, сняв ее с полки, принялся пригоршнями наносить жирную темно-коричневую массу на голые предплечья и локти механика.
– Хватит. – Маккрамп дернул головой, скидывая угол ткани, набрал в легкие побольше воздуха и, вновь укрывшись парусиной, нырнул вниз по трапу. Глаза непроизвольно закрылись. Под действием горячего пара густая смазка, покрывавшая его руки, разжижилась и крупными каплями стекала на металлические ступени.
Свободно ориентироваться в тесном пространстве машинного отделения Джок сумел бы и с закрытыми глазами. Едва касаясь перчатками механизмов, он ловко продвигался вдоль трубы паропровода. От рева, с которым из пробоины вырывалась горячая струя, барабанные перепонки готовы были лопнуть. Нестерпимым жаром жгло локти. «Вот так чувствует себя брошенный в кипяток морской рак», – подумал Маккрамп, едва сдержав стон боли. Споткнувшись о тело кочегара, Джок умудрился не упасть и вновь нащупал пальцами паропровод. Толстая труба была запеленута в несколько слоев асбеста, предотвращавшего потери тепла. Скользя рукой по шероховатой поверхности, механик добрался до клапана, контролирующего подачу пара, и принялся бешено вращать вентиль. В ту же секунду рев стал на октаву выше, затем послышалось отвратительное шипение, и мгновение спустя все стихло. Клапан был перекрыт.
Выдавить слезу из Джока Маккрампа могла лишь пытка, однако когда механик заставил себя подняться по трапу, грудь его содрогалась в рыданиях. Ступив неверными ногами на палубу, Джок покачнулся, и если бы Райдер не поддержал смельчака, наверняка бы рухнул. Капитан, с ужасом глядя на свисавшие с локтей Джока лохмотья кожи, потянулся к банке тавота, чтобы хоть чем-то смазать чудовищные раны, но тут к трапу приблизилась Ребекка.
– Это дело женщины, мистер Кортни. Займитесь вашим судном, а механика предоставьте мне.
Она зажгла керосиновый фонарь и в его свете, поджав губы, внимательно осмотрела обожженные локти Маккрампа. Затем, поставив фонарь на палубу, начала обрабатывать раны. Прикосновения Ребекки были нежными, почти нечувствительными.
– Господь еще воздаст тебе, Джок, за спасение моего «Ибиса», – проговорил Райдер. – Дервиши не оставляют нас в покое.
Как бы подтверждая его слова, еще один посланец Рехнувшегося Бедуина взметнул фонтан воды из- под днища паро– хода.
– Интересно, насколько серьезны повреждения? – спросил Кортни, обращаясь неизвестно к кому. – Сумеем мы запустить второй двигатель и выйти из-под обстрела?
– Я н-н-ничего толком не успел рассмотреть т-т-там, внизу. – Язык Джока плохо повиновался хозяину. – Но похоже, давление пара не выше, чем в попке девственницы. – Механик бросил взгляд на Ребекку и ухмыльнулся. – Вы уж меня извините, мэм.
Лицо Ребекки вспыхнуло, пальцы дрогнули, и обожженный застонал от боли.
– Ради Бога, простите, мистер Маккрамп!
– Ничего, милая, ничего. – Он скрипнул зубами. – Не обращайте внимания. Может, капитан, мне удастся пропустить пар к цилиндрам в обход. Все зависит от того, сильно ли разбит котел. Но и в лучшем случае сомневаюсь, чтобы давление превысило десяток фунтов на дюйм.
Райдер оглянулся, осматривая местность. Вниз по течению, на расстоянии не более кабельтова, темнел массив острова Тутти, к которому катер медленно дрейфовал, абсолютно беззащитный под огнем дервишей. Недостаток меткости ансары восполняли обилием выпущенных снарядов – при таком их количестве очередное попадание, пусть даже и случайное, было неизбежно.
Несколько мгновений капитан внимательно изучал неясные очертания острова.
– Течение сносит нас к Тутти, – медленно проговорил он. – Если чуть дальше удастся встать на якорь, остров прикроет от обстрела. – Кортни пробирался меж взволнованных пассажиров, призывая к себе Башита и его напарника Абу Сина.
– Расчистите палубу и будьте готовы по моей команде бросить якорь.
Мужчины растолкали обескураженных беженцев, освобождая себе место для работы. Башит снял с лапы тяжелого якоря бухту троса, Абу Син держал в руке молоток, готовый в нужный момент выбить клин, блокирующий цепь.
Кортни вновь оглянулся на берег, где то и дело вспыхивали звездочки артиллерийских выстрелов. Увлекаемый водным потоком, «Ибис» через пару минут оказался в восточной части острова, так что снаряды дервишей были ему уже не страшны.
– Якорь! – Райдер взмахнул рукой, и ударом молотка Абу Син освободил цепь.
Раздался громкий всплеск, сопровождаемый грохотом металла. Когда якорь лег на дно, Абу Син вновь забил клин. Пароход вместе с баржей развернуло носом против течения. Пушечная канонада смолкла: теперь ансары не видели свою цель.
Джока Маккрампа капитан нашел в каюте на узкой койке в окружении дочерей консула и озабоченно спросил:
– Как самочувствие?
– Неплохо, кэп. – Механик поднял над головой руки. – Эти маленькие леди славно над ними
