рядом.
В этот момент странное движение привлекло его внимание, и он насторожился. Из пальмовой рощи в воздух поднялось какое-то облачко и двинулось в противоположном направлении от Омдурмана. Сначала он подумал, что это, возможно, пыль от торгового каравана, шедшего по дороге вдоль берега. Но потом сообразил, что караван не может продвигаться так быстро. Стало быть, это всадники на верблюдах или лошадях. Неожиданно пыльное облако остановилось, повиснув над пальмами, и стало медленно растворяться в воздухе. Кто бы это ни был, он помог Пенроду принять правильное решение. Теперь ему оставалось только дожидаться темноты. Он вернулся к Якубу, ожидавшему его с верблюдами, и сообщил:
– На берегу какие-то всадники. Думаю, лучше дождаться темноты, чтобы проскользнуть.
– Сколько их?
– Точно не скажу. Довольно много, если судить по облаку пыли. Человек двадцать.
В бурдюках осталось несколько галлонов воды. Близость реки сулила пополнение запасов, поэтому они позволили себе насладиться животворной влагой. К этому времени вода успела протухнуть, отдавала плесенью и высушенной кожей. Но для Пенрода и Якуба не было ничего дороже этой вонючей жидкости. Остатки они отдали верблюдам, а пустые кожаные бурдюки надули. Это было делом нелегким: приходилось зажимать бурдюк ногами и изо всех сил вдувать туда воздух, зажимая отверстие во время передышки. Наполненные воздухом бурдюки они привязали к спинам верблюдов. Когда все было готово к переправе, Якуб посмотрел на Пенрода:
– Неутомимый Якуб останется на страже, а вы немного отдохните. Я разбужу вас на закате солнца.
Пенрод хотел было возразить, но передумал. Его друг был прав – силы почти истощились, энтузиазм заметно поубавился, и если не поспать хотя бы часок, успех операции окажется под большим вопросом. Кроме того, Якуб действительно неутомим и выдержит все испытания. Он вручил ему бинокль, растянулся в тени верблюда, замотав голову шарфом, и мгновенно уснул.
– Эфенди, – прошептал Якуб и потряс Пенрода за плечо. Увидев его взволнованное лицо, тот сразу понял, что случилось нечто необычное. Похоже, у них возникли проблемы. Лицо Якуба перекосилось от волнения, один глаз смотрел на Пенрода, второй был устремлен куда-то вдаль.
Капитан резко приподнялся, сжимая рукоять револьвера.
– Что стряслось?
– Всадники! – Якуб показал в ту сторону, откуда они недавно пришли. – За нами. – Далеко на пустынной равнине виднелся конный отряд, быстро приближавшийся к горной гряде. – Они идут по нашим следам.
Пенрод вырвал бинокль из его рук и припал к окулярам. Всадники были в джиббах. Девять человек скакали во весь опор, быстро приближаясь. При этом передние пригибались в седле, вглядываясь в следы на песке.
– Они ждали нас, – заметил Якуб. – Это тот голубь принес им весточку.
– Да, голубь, – кивнул Пенрод и взглянул на солнце, уже коснувшееся линии горизонта. Значит, до наступления темноты еще много времени. Верблюды давно стремились к воде, готовые к последнему рывку, и вскочили после первого же удара хлыстом.
Пенрод взлетел в седло и, направив верблюда к пальмовой роще, пустился в галоп. Позади послышался выстрел, и слева в воздух взметнулся столб пыли. Пуля рикошетом отлетела от каменной почвы, но, к счастью, в пятидесяти ярдах от него. Это был плохой выстрел, но расстояние быстро сокращалось. Дервиши не жаловали огнестрельное оружие, предпочитая более привычные дамасские клинки и храбро вступая в рукопашный бой.
За несколько секунд верблюды перемахнули через горную гряду и стали спускаться, оставаясь на какое-то время вне досягаемости для пуль. Пенрод, зная, что они значительно уступают лошадям на короткой дистанции, стегал своего верблюда кнутом, пинал его пятками и громко кричал: «Ха! Ха!» Якуб был гораздо легче и немного опередил его.
Приближаясь к пальмовой роще, Пенрод вглядывался в темную полоску берега, где недавно видел всадников на лошадях, надеясь, что те уже ускакали к Омдурману и берег свободен. «Даже самым отчаянным людям требуется хоть немного удачи», – думал он. Сзади раздались громкие крики преследователей. Пенрод обернулся и увидел, что девять всадников уже показались из-за горной гряды и мчатся к берегу. Послышались винтовочные выстрелы, но пули легли далеко от них. Пальмовая роща тем временем быстро приближалась, и Пенрод с облегчением увидел, что берег чист и безлюден.
– Живее, эфенди! – торопил Якуб. – Смотрите на меня и учитесь, как нужно управлять верблюдом.
Этот маленький и храбрый всадник племени джаалин любил пошутить в самый неподходящий момент и остался доволен своим остроумием. Они мчались галопом на пределе возможностей, но Пенрод все подстегивал верблюда, плотно прижавшись к его спине.
Внезапно послышались другие выстрелы, более громкие и точные. Из пальмовой рощи справа от них на открытое пространство вырвалась та самая группа всадников, которую они недавно видели из-за гор. По всей вероятности, те отдыхали в тени деревьев, а услышав выстрелы, решили перехватить беглецов. Это были дервиши в длинных джиббах, вооруженные саблями, кинжалами, копьями, круглыми щитами и винтовками. Они быстро мчались вдоль пальмовой рощи, явно намереваясь отрезать им путь к реке.
Пенрод прищурился, пытаясь на ходу определить их скорость и расстояние до точки пересечения, и успел подумать, что они первыми достигнут берега, если им ничто не помешает, как вдруг пуля сорок пятого калибра, выпущенная из винтовки «боксер-генри», поразила в голову верблюда под Якубом, и тот рухнул наземь, перевернувшись вверх ногами. Якуб взлетел в воздух, грохнулся вслед за верблюдом и застыл.
Пенрод подумал, что друг либо убит наповал, либо потерял сознание от удара о землю. Он не имел права останавливаться, чтобы оказать ему помощь. Секретное донесение Беринга было гораздо важнее жизни одного человека. Но его бросило в дрожь при мысли, что верный товарищ может оказаться в руках жестоких дервишей. Он хорошо знал, как они поступают со своими пленниками – отдают для жестоких утех своим женам. Женщины племени хадендова сначала кастрируют бедолагу, а потом начнут медленно срезать с него кожу узкими полосками, стараясь, чтобы он не потерял сознание и не умер преждевременно.
– Якуб! – что есть мочи заорал Пенрод. – Приготовься!
Тот очнулся, вскочил на ноги и бросился в том же направлении, а Пенрод наклонился и, нагнав его, подхватил правой рукой. Якуб подпрыгнул, и капитан взвалил его на спину своего верблюда. Он часто проделывал этот трюк, готовясь к сражению или во время охоты, поэтому ничего необычного здесь не было. Якуб вцепился в него обеими руками и оглянулся, оценивая обстановку. Верблюд тем временем скакал галопом, с каждой секундой приближаясь к реке. Правда, и дервиши не теряли времени зря, и первый из них находился уже ярдах в двухстах от них. Он скакал на прекрасном коне кремовой масти с развевающейся по ветру золотистой гривой. На голове всадника был зеленый тюрбан эмира, но он умело управлял конем и выглядел не седовласым хилым стариком, а весьма опытным и храбрым воином.
– Абадан Риджи! – донесся до Пенрода полный ненависти голос эмира. – После Эль-Обейда я каждый день ждал, когда ты вернешься в Судан.
И Пенрод вспомнил этого человека. Его злобное лицо и худощавую фигуру невозможно было забыть. Это был Осман Аталан, эмир племени беджа.
– А я думал, что убил тебя! – крикнул в ответ Пенрод.
В тот день эмир преследовал его по пятам, когда он скакал на лошади с раненым Адамсом, пытаясь спасти соратника от неожиданно напавшей на них разъяренной толпы дервишей. Тогда у Османа был другой конь, не такой красивый, как сейчас, а у Пенрода – чрезвычайно сильный жеребец. Эмиру понадобилось почти полмили, чтобы нагнать его. Какое-то время они мчались бок о бок, плечом к плечу, словно азартные игроки в поло, гонящиеся за мячом. Осман размахивал саблей, а Пенрод успешно отражал удары гусарским клинком, пока, улучив момент, не нанес противнику последний удар. Он сделал вид, что метит в голову, а когда эмир прикрылся щитом, ударил в незащищенный живот. Он хорошо помнил, что сталь клинка вошла в тело противника, после чего Осман тяжело осел, а его лошадь свернула в сторону и мгновенно потеряла скорость.
Пенрод помчался с раненым товарищем вперед и краем глаза видел, что эмир отстал, неуверенно
