Джона таким взволнованным и расстроенным.
Рейф внимательно посмотрел на нее:
— Ты ведь правда любишь его.
— Да, я люблю, — сказала она просто.
Он думал, что это должно задеть его, но ничего не почувствовал. Уже ничего. И, трезво оценивая ситуацию, Рейф мог признать, что, когда Лесли ушла от него, его гордость пострадала больше, чем его сердце. Как это его характеризовало? Была ли Лесли права, когда говорила, что он просто не способен на любовь?
— Лес, когда мы были женаты, — спросил он тихо, изучая этикетки на бутылках в баре, будто ища новые слова, — ты когда-нибудь чувствовала подобное по отношению ко мне? Ты бы стала защищать меня, если бы потребовалось?
— Я была не нужна тебе, Рейф, — сказала она мягко. — Никогда.
— Я любил тебя.
Она улыбнулась и покачала головой:
— Нет, ты не любил.
Раздражение нарастало.
— Мне кажется, я знаю, что я чувствовал!
— Не обижайся так сильно, — сказала она, терпеливо ему улыбаясь. — Я знаю, что была тебе небезразлична, но ты не любил меня, Рейф. В конце концов я устала от попыток достучаться до тебя.
Он выпрямился, поставил свое пиво и засунул руки в карманы:
— Я, кажется, вспоминаю, как ты мне говорила, что я не способен на любовь.
Она захлопала ресницами в изумлении:
— Нет, я не говорила так!
— Да, ты говорила! — заспорил он.
— Ради бога, Рейф, — парировала Лесли, — зачем мне говорить такое?
— Забавно, я сам себя спрашивал об этом несколько раз.
— Если честно, Рейф, то вот одна из причин, по которой мы расстались, — сказала она, качая головой. — Ты никогда не слушал меня. Я никогда не говорила, что ты не способен на любовь. Я говорила, что ты не в состоянии полюбить меня.
Он перевел взгляд с Лесли на вид, открывавшийся за окном. Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая волны океана мерцающим бордовым цветом. Свежий бриз прорывался в комнату сквозь открытые двери балкона, и Рейф подставил лицо навстречу этому легкому ветерку.
— В любом случае ты была права.
— Нет, — сказала Лесли, — не была. — Она потянулась к нему и положила руку на плечо. — Рейф, разве ты не понимаешь? Ты не любил меня, и мне было больно. Поэтому я хотела ранить тебя в ответ.
Но она не ранила его, теперь он понимал это. Лесли просто навела его на мысль, которая уже бродила в его сознании задолго до этого. Мысль о том, что любовь — это то, чему ты должен научиться в процессе взросления. И этот урок Рейф, к сожалению, не освоил.
Лесли немного наклонила голову и взглянула на него снизу вверх:
— И кто она?
— Что? — Он застыл, мгновенно уйдя в глубь себя, придав лицу и глазам самое нейтральное выражение.
— Вот это да, — пробормотала она, глядя на него так, как будто он только что исполнил магический трюк, — ты все еще ловко это делаешь.
— Делаю что?
— Закрываешься, едва кто-нибудь попытается подобраться к тебе поближе. Это сводило меня с ума, — призналась она. — Выглядело так, будто ты все время в тревоге, только и дожидаешься атаки в сторону своего сердца, чтобы немедленно защититься от нее.
Его возмутило подобное описание, но и отрицать его Рейф не мог.
Снова покачав головой, она сказала:
— Не делай этого, Рейф! Я имею в виду — с ней, кем бы она ни была, не делай этого. Впусти ее в свое сердце. Рискни.
— Да уж, с моим-то стажем…
— Тебе не нужен стаж, чтобы любить, — сказала она ему. — Все, что нужно, — это найти правильного человека.
— Такого, как Джон? — спросил он.
— Для меня — да. Точно такого, как Джон. Ты знаешь, Джон очень скучает по вашей с ним дружбе. Тебе не следовало обрывать все связи с ним только из-за того, что произошло между нами, Рейф.
Нет, ему следовало! Потому что он не мог смотреть на своего друга без осознания, что Джон был способен на то, что у Рейфа никак не выходило. Джон сделал Лесли счастливой, когда Рейф не смог этого. Кинги не любили проигрывать, потому что, вероятно, не умели этого. Хорошо, что членам этого клана нечасто приходилось сталкиваться с подобными ситуациями, потому что они вряд ли бы приняли поражение. Но в эти последние минуты, проведенные вместе с Лесли, Рейф признавал, что больше не испытывал того чувства, которое было с ним, когда он потерял ее. Она была замужем, она стала счастливой матерью. Лесли двинулась дальше — именно это говорили о ней его братья.
Может, пришло и его время сделать то же самое? Должен ли он позволять одной ошибке влиять на остаток его жизни?
— Я тоже скучаю по Джону, — признался он наконец. И так как это утверждение не оставило горького послевкусия на губах, он спросил: — А как твои дети?
Ее лицо мгновенно просияло, а улыбка стала шире и сердечнее.
— Они чудесные. Хочешь посмотреть фото?
— Конечно.
Она взяла сумочку и, достав портмоне, показала фотографии двух прекрасных детишек. У них были ее волосы и глаза Джона. Рейф посмотрел на эти сияющие лица и испытал маленький укол зависти от успеха новой жизни его бывшей жены.
— Симпатичные детки.
— Они замечательные, — сказала Лесли, — и Джон потрясающий отец.
— Я рад за тебя, — сказал он, и было удивительно, что он действительно именно это и имел в виду.
Весьма странно… До этого, когда Рейф думал о Лесли, то всегда ощущал прилив грусти. Осознание своей ошибки. Своей неудачи. Теперь он не чувствовал ничего подобного. Вместо этого его мысли были наполнены образом Кэти Чарлз. Ее улыбкой. Ее смехом. Ощущением ее кожи под его руками. Лесли осталась в прошлом.
Была ли Кэти его будущим?
— С тобой все в порядке?
— Что?
Лесли изучала его:
— Ты выглядишь немного обеспокоенным.
Обеспокоенным? Он? Рейф слегка нахмурился. Он не беспокоился. Он предпочитал действовать.
— Нет. Я не волнуюсь, все в порядке. — Он замолчал и вдруг удивил самого себя, добавив: — Я рад, что ты зашла сегодня, Лесли.
— Правда? — Она ухмыльнулась. — Это что-то новенькое, ты бы не произнес такое всего лишь год назад.
— Верно, — признал он с сожалением. — Но я могу сказать это сейчас.
— Она действительно стоящая, эта твоя загадочная женщина.
— Ты знаешь, — сказал Рейф задумчиво, — она и вправду такая.
— Тогда не упусти ее, Рейф, — улыбнулась Лесли. — Ради своего же блага, впусти ее в свое сердце!
Он внезапно понял, что уже сделал это. Он вовсе не собирался делать этого. Не заметил даже. Но
