– Елена! – Щеки тети Джудит пошли пятнами от гнева. – Ты меня поражаешь. И я должна тебе сказать, что подобное ребячливое поведение стало тебе свойственно с тех пор, как ты стала гулять с тем мальчиком.
– Ах, «с тем мальчиком»! – Елена гневно взглянула на Дамона.
– Да, с тем мальчиком! – ответила тетя Джудит. – С тех самых пор, как он вскружил тебе голову, ты стала совсем другой. Ты стала безответственной, скрытной – и просто вызывающей! Он с самого начала оказывал на тебя дурное влияние, но больше я не намерена это терпеть.
– Ах, в самом деле? – Елене казалось, что она разговаривает с ними обоими одновременно, и она переводила глаза с Дамона на тетю Джудит.
Все эмоции, которые она последнее время в себе подавляла – все эти недели и месяцы с тех пор, как Стефан вошел в ее жизнь, – теперь заструились бурным потоком, ища себе выхода наружу. Внутри Елены словно зародилась огромная приливная волна, над которой она была не властна.
Елена вдруг поняла, что дрожит.
– Что ж, очень жаль, потому что тебе придется это терпеть. Я никогда не откажусь от Стефана. Особенно ради тебя! – Последнее предназначалось Дамону, однако тетя Джудит этого не поняла и возмущенно ахнула.
– Все, достаточно! – рявкнул Роберт. Он вдруг возник рядом вместе с Маргарет, и его лицо уже успело потемнеть от гнева. – Вот что, юная леди. Если тот мальчик побуждает тебя вот так разговаривать с родной тетей, то…
– Никакой он не «тот мальчик»!
Елена сделала еще один шаг назад, обращаясь сразу ко всей компании. Должно быть, у них получался красочный спектакль, потому что все остальные во дворике теперь тоже на нее смотрели. Но Елене было уже наплевать. Она слишком долго придерживала крышку на котле своих эмоций, заталкивая туда страх, тревогу и гнев, изо всех сил скрывая все беспокойство за Стефана, весь ужас перед Дамоном, стыд и унижение, от которых она страдала в школе. Но теперь все это было готово выплеснуться наружу, бурля неистовым варевом. Сердце Елены безумно колотилось, в ушах у нее звенело. Она чувствовала, что больше ничто не имеет значения, ей лишь хотелось рассказать этим людям всю правду.
– Он не «тот мальчик», – смертельно холодным голосом повторила Елена. – Он Стефан. И он очень много для меня значит. И я с ним обручена.
– Брось, не говори ерунды! – прогремел Роберт.
Это была последняя капля.
– Ерунды? – Елена подняла руку с кольцом Катрины на пальце. – Так знайте же! Я собираюсь выйти за него замуж!
– Ты не собираешься выйти за него замуж! – снова начал Роберт.
Все были в гневе. Дамон внезапно схватил Елену за руку и уставился на кольцо. Затем он резко развернулся и зашагал прочь. В каждом его шаге проглядывала плохо скрываемая ярость. Роберт раздраженно пыхтел. От тети Джудит, казалось, поднимался пар.
– Елена, я категорически запрещаю тебе…
– Ты мне не мать! – воскликнула Елена. Слезы неотвратимо наворачивались ей на глаза. Ей требовалось немедленно отсюда убраться, остаться наедине с кем-то, кто ее любил. – Если Стефан спросит, скажите ему, что я в пансионате! – добавила она и пошла прочь сквозь толпу.
Елена ожидала, что Мередит и Бонни за ней последуют, и почти обрадовалась, когда они не стали этого делать. Автостоянка оказалась полна машин, но людей там почти не было. Большинство семей осталось участвовать в празднике. Однако потрепанный «форд-седан» был припаркован неподалеку, и знакомая фигура как раз отпирала дверцу.
– Мэтт! Ты уезжаешь? – Елена мгновенно приняла решение.
Было слишком холодно, чтобы идти пешком до самого пансионата.
– Что? Нет. Я должен помочь тренеру Лайману снова расставить столы. Я просто хотел вот это сюда убрать. – Он швырнул на переднее сиденье грамоту за выдающиеся атлетические достижения. – Эй, с тобой все в порядке? – При виде ее лица глаза Мэтта удивленно расширились.
– Да… то есть нет. Но все со мной будет в порядке, если мне удастся отсюда вырваться. Послушай, можно мне взять твою машину? Совсем ненадолго.
– Ну… конечно, но… но, может быть, ты позволишь мне тебя подвезти? Я только скажу тренеру Лайману, что…
– Нет! Я просто хочу остаться в одиночестве… Пожалуйста, не задавай никаких вопросов. – Елена почти выхватила у Мэтта ключи. – Я скоро ее верну, обещаю. Или Стефан ее вернет. Если увидишь Стефана, скажи ему, что я в пансионате. И спасибо.
Невзирая на все его протесты, Елена захлопнула дверцу и завела мотор, приспосабливаясь к непривычному рычагу переключения скоростей. Мэтт так и остался смотреть ей вслед.
Ничего не видя и не слыша, она повела машину. Слезы слепили Елену, а внутри у нее безостановочно крутился целый вихрь эмоций. Они со Стефаном отсюда уберутся… Они сбегут… Они всем покажут… Ноги ее больше не будет в Феллс-Черче…
А тогда тете Джудит придется горько пожалеть. Тогда Роберт увидит, как он ошибался. Но Елена никогда их не простит. Никогда.
Что же касалось самой Елены, то она решительно ни в ком не нуждалась. Она прекрасно обойдется без этой дурацкой средней школы имени Роберта Ли, где из супермегапопулярной личности в одну секунду можно было превратиться в изгоя только за то, что любишь не того человека. Елена также не нуждалась ни в семье, ни в друзьях…
Притормаживая, чтобы проехать по извилистой подъездной дорожке к пансионату, Елена почувствовала, как буря бушующих в ней эмоций тоже сбавляет ход.
Вообще-то она вовсе не была зла на своих друзей. Бонни и Мередит ничего плохого ей не сделали. И Мэтт тоже. С Мэттом все было в полном порядке. Конечно, сам он мог Елене и не понадобиться, но его машина оказалась очень кстати.
Елена почувствовала, как ее начинает душить неожиданный приступ сдавленного смеха. Бедняга Мэтт. Все вечно одалживали этого измочаленного динозавра – его старенький автомобиль. Должно быть, Мэтт подумал, что они со Стефаном совсем спятили.
От смеха на ее глазах выступило еще несколько слезинок, и Елена вытерла их, качая головой. О боже, ну как же все могло так повернуться? Что за денек! Ей следовало бы испытывать победное торжество, потому что они одолели Кэролайн, но вместо этого Елена плакала наедине с собой в машине Мэтта.
Воспоминания о том, насколько смехотворно Кэролайн выглядела на сцене, вызвали еще один приступ истерического хихиканья.
«Нужно было заснять ее растерянную физиономию на видео!» – вдруг подумала Елена.
Наконец все всхлипы и всплески дурацкого смеха прошли, и Елена ощутила страшную усталость. Она оперлась о руль и помотала головой, стараясь ни о чем не думать, а затем выбралась из машины.
Сейчас она пойдет в пансионат и подождет Стефана, а затем они оба вернутся и попробуют как-то разобраться с тем беспорядком, который она устроила.
«Потребуется масса усилий», – устало подумала Елена.
Бедная тетя Джудит. Ведь Елена орала на нее на глазах у половины города. Почему она позволила себе так распуститься?
Однако после того, как выяснилось, что пансионат закрыт, и никто не отвечает на звонок, эмоции нахлынули с новой силой.
«Вот тебе и раз, – подумала Елена, и слезы снова навернулись ей на глаза. – Наверняка миссис Флауэрс тоже отправилась на празднование Дня основателей. Теперь надо либо сидеть в машине, либо стоять здесь под порывами штормового ветра…»
И тут Елена впервые обратила внимание на погоду и встревоженно огляделась. День становился очень пасмурным и холодным, но над землей плыл туман, как будто окружающие поля выдыхали его. Облака не просто клубились, они буквально бурлили. И ветер нарастал с каждой минутой.
Он стонал в ветвях дубов, рвал в клочья оставшуюся листву и обрушивал ее на землю. Ветер теперь не просто стонал, он дико завывал.
