— Хм!.. — подло усмехнулся Ганс. — Это не я такой. Это жизнь такая… Кстати, уже осталось семь минут!..
Не буду описывать подробности, но спустя пять минут светловолосый ублюдок сел в свою машину и высадил Анюту, которую я встретил и снова отвёз домой, впоследствии оставив её там под охраной. А сам Ганс, сообщив сестре о том, что я отличный парень и что он очень рад нашему знакомству, а также сославшись на срочный важный звонок, уехал по своим грязным делам. Маршрут завтрашнего движения кортежа у него теперь имелся.
Выходит, что проклятый блондин был прав — его тайным помощником в покушении на Цезаря действительно был именно я…
На следующий день Цезарь попросил, чтобы Анюта заехала с утра к нему. Шефом было принято решение, что в ресторан отец и дочь поедут вместе, а не встретятся в нём, как это было запланировано ранее. А ведь моя любимая не должна была ехать в этом злосчастном кортеже. Я должен был привезти её в ресторан чуть позже.
К глубочайшему сожалению, изменить я ничего не мог, так как Ганс дал мне чётко понять, что ему хорошо известно место жительства моих родителей. Если вдруг выяснится, что маршрут, который я ему предоставил, не совпадёт с реальным, то мне в ближайшее время придётся взять короткий отпуск по личным обстоятельствам, для того чтобы съездить и похоронить своих близких.
Я был повязан по рукам и ногам проклятым блондином и ничего не мог с этим поделать. Вот почему в то утро я был весь на нервах.
В результате полностью загруженный тоннами мрачных мыслей, я проморгал атакующую фуру. Всю дорогу я сильно переживал за свою Анюту и корил себя за предательство Цезаря. В душе мне было мучительно больно и стыдно перед любимой и её отцом.
Я дико ненавидел себя за своё бессилие и за то, что не мог что-либо исправить.
Как же сильно мне хотелось в тот момент, чтобы ничего этого на самом деле не было. Чтобы всё происходящее оказалось лишь кошмарным сном, о котором со временем можно было бы просто навсегда забыть и…
И произошёл мощный автомобильный удар, после которого я снова провалился в пустую бессознательную черноту…
28
Через неопределённый промежуток времени сквозь непроглядную тьму до меня донеслись знакомые голоса: один из них детский, принадлежащий Чибе, и второй постарше, хозяином которого являлся сталкер.
— Спасибо тебе, конечно, Отрок, огромное за помощь! — произнёс мальчишка. — Но я не пойму, почему ты решил принять нашу сторону, а не Ганса, ведь преимущество было на их стороне. А на выходе из топей нас теперь поджидает целый отряд нанятых им синих орлов…
— Ну, во-первых, — начал отвечать сталкер, — договор у меня был заключён с Сотником, а не с Гансом. Во-вторых, этот нехороший человек решил всех кинуть. А я не люблю, когда кидают. У нас, военных, это как-то не приветствуется… Да и не исключено, что как только я вывел бы их из «Мёртвых топей», то от меня сразу же избавились бы. На хрена этому уроду нужны свидетели его гнусных деяний?..
— Тоже верно, — ответил ребёнок на риторический вопрос собеседника.
— Ну а в-третьих… — продолжил Отрок более печальным тоном, — я решил принять вашу сторону, потому что, спасая тебя и твоего друга погиб мой родной брат. Он предпочёл отдать свою жизнь вне очереди, чтобы вы могли жить дальше. И поэтому я не мог позволить, чтобы вас тут же убили и чтоб жертва Педиатра оказалась напрасной…
— Прими мои искренние соболезнования, Отрок, — сказал Чиба. — Педиатр действительно был классным мужиком! Правда, как и ты, он мне не сразу понравился. Но теперь я очень уважаю и безгранично благодарен ему…
— Да… — вздохнул сталкер. — Спасибо за сочувствие, парень. Педиатр действительно был хорошим человеком… Ты знаешь, а ведь у него была своя детская клиника. И он, сбывая хабар, периодически делал из Зоны на её счёт денежные переводы. Он объяснял это тем, что ему приятно помогать детям, даже отсюда. Я говорил ему: «Брат, не делай этого! Ведь все твои деньги себе присвоит нынешнее руководство клиники. Они разворуют твои денежки и положат их к себе в карман». А он только отвечал: «Всё украсть людям совесть человеческая не позволит! Так что, что-нибудь на лечение детишек обязательно да перепадёт!..» — Отрок шмыгнул носом и, похоже, пустил слезу…
Открыв глаза, я обнаружил, что нахожусь на полу, внутри вертолёта с покорёженными стенами. Довольно легко приподнявшись, я заметил, что у меня абсолютно отсутствует головная боль, которая постоянно меня мучила на протяжении всего времени с момента дорожной аварии, а точнее сказать, с больницы, в которой я пришёл в сознание. Теперь я вообще чувствовал себя замечательно. У меня нигде ничего не болело, и во всем теле ощущалась непривычная, но приятная лёгкость. Даже пулевые раны в боку меня абсолютно не беспокоили. Потрогав через окровавленный комбинезон место ранений, я почувствовал, что мой торс под защитным костюмом плотно перетянут: скорее всего мне наложили бинтовые повязки.
Встав на ноги, я подошёл к дверному проёму и увидел двух сидящих рядом с «вертушкой» астронавтов в чёрных скафандрах, которые, по всей видимости, всё это время охраняли мой покой.
— О, Ворон! — радостно подпрыгнул Чиба, увидев меня. — Как себя чувствуешь, дружище?
— На удивление отлично! — довольно ответил я и принялся неумышленно визуально изучать ближайшее окружение.
Неподалёку лежало несколько трупов, как детских, так и взрослых. Среди мертвых я обнаружил и тело Бакса с окровавленным затылком. Командира «синих», по всей видимости, пристрелил Отрок, не дав в итоге наёмнику задушить моего малолетнего друга.
Затем мой взгляд упал на металлический кейс, который Сотник перед своей печальной кончиной так и не успел закрыть. Подойдя ближе, я обнаружил, что артефакта в чемодане нет.
Меня словно током пронзило. Я резко обернулся и вопросительно посмотрел на стоящего рядом Чибу. Тот виновато опустил глаза и остановил свой взгляд на моём «потрёпанном» боку. Я тут же нащупал непонятную опухоль и округлил глаза.
Так вот почему я себя так замечательно чувствую!.. Вот почему я выздоровел и ко мне полностью вернулась моя память! Это, мать его так, плохих слов не хватает, Чиба примотал артефакт с последними остатками целебной энергии ко мне!
— Ты что наделал, придурок?! — заорал я своим детским голоском и резко толкнул друга обеими руками в грудь. — Что ты натворил, идиот!
Тот упал на задницу и, ничего не сказав, виновато посмотрел на меня. Затем медленно поднялся.
Я тут же схватил его обеими руками за плечи и принялся со злостью трясти.
— Чиба, мать твою! Я тебя спрашиваю, что ты, мудак, наделал?!
Тот продолжал молчать.
Я не удержался и с размаху со всей силы ударил мальчишку по шлему. Чиба снова без слов упал на землю.
— Э, дети! Хорош ссориться! — крикнул сталкер, продолжающий сидеть у вертолёта и ковыряться в своём КПК. — Лучше подумайте, как отсюда втроём выбираться будем. Впереди ведь серьёзная засада.
Я быстро расстегнул комбез и принялся теребить опоясывающие меня бинты.
— Твою мать! — снова выкрикнул я, вытащив из них уже несветящийся абсолютно чёрный как уголь шарик. Кровь к его матовой поверхности почему-то не прилипала.
— Прости, Ворон, — подал детский голос Чиба. — Прости меня за то что, что я спас тебе жизнь!..
— Ты хоть понимаешь, что ты наделал, баран?
— Да, я знаю, что для тебя значит Анюта, но…
