к военному «Беллу». Гарбер назвал себя пилоту, и тот опустил на бетон короткий трап. Гарбер и Уэбстер поднялись в кабину и устроились там, где им сказали. Второй пилот показал знаками, что они должны пристегнуться и что полет будет продолжаться около двадцати пяти минут. Кивнув, Уэбстер вслушался в свист несущего винта, отрывающего вертолет в воздух.
Генерал Джонсон только что завершил еще один долгий разговор с Белым домом, когда послышался шум приближающегося вертолета. Встав в дверях передвижного командного пункта, он проследил взглядом, как винтокрылая машина приземлилась на той же самой обочине в двухстах ярдах к югу. Из кабины вылезли две фигуры, которые, пригибаясь, побежали прочь от вертолета. «Белл» поднялся в воздух и, накренившись, улетел на юг.
Джонсон пошел навстречу прилетевшим. Кивнув Гарберу, он отвел Уэбстера в сторону.
— Ну что там?
Уэбстер покачал головой.
— Никаких перемен. Белый дом хочет остаться в стороне. А у вас?
— Ничего.
Уэбстер кивнул. Говорить больше было нечего.
— Что у нас здесь?
— С точки зрения Белого дома — ничего, — ответил генерал. — Два разведывательных самолета находятся в воздухе. Формально совершают испытательный полет. У нас здесь восемь морских пехотинцев и бронетранспортер. Формально они на учениях. Их командир знает, где они находятся, но не знает, зачем, и ни о чем не спрашивает.
— Дорога перекрыта?
Джонсон кивнул.
— Теперь мы здесь полностью предоставлены сами себе.
Глава 34
Ричер и Холли сидели в лесу, прижавшись спиной к двум растущим по соседству соснам, и смотрели на холмик над могилой Джексона. Они просидели так до тех пор, пока дневной свет не погас, сменившись сумерками. За все время они не сказали друг другу ни слова. В лесу стало холодно. Подошло время принимать решение.
— Мы возвращаемся, — наконец сказала Холли.
Это был не вопрос, а утверждение. В голосе молодой женщины прозвучала отрешенность. Ричер ничего не ответил. Он размеренно дышал, уставившись в пустоту, погруженный в раздумья. Возрождая в памяти вкус и запах Холли. Ее волосы и глаза. Ее губы. Ее тело, сильное, гибкое и настойчивое.
— Стемнело, — сказала Холли.
— Еще не совсем.
— Мы должны идти. На нас спустят собак.
Ричер снова ничего не ответил. Продолжая молча сидеть, уставившись вдаль.
— Больше нам идти некуда, — настаивала Холли.
Кивнув, Ричер медленно встал. Потянулся, глубоко дыша, разминая затекшие члены. Помог встать Холли, снял с дерева куртку и накинул ее на плечи. Подобрал фомку, валявшуюся на земле рядом с лопатой.
— Мы уходим отсюда сегодня ночью, — сказал он. — Завтра здесь начнется настоящее дерьмо. День независимости.
— Хорошо бы, но как?
— Пока что я сам еще не знаю.
— Не рискуй напрасно из-за меня.
— Ты сто?ишь того.
— Из-за того, кто я такая?
Ричер кивнул.
— Да, из-за того, кто ты такая. Не из-за твоего отца. И не и из-за крестного отца, черт бы его побрал. Да, кстати, я за него не голосовал.
Приподнявшись на цыпочки, Холли поцеловала его в губы.
— Береги себя, Ричер.
— А ты будь готова. Где-нибудь в районе полуночи.
Холли кивнула. Они прошли сто ярдов на юг к каменистой проплешине. Повернули и прошли сто ярдов на восток до поляны. Вышли из леса прямо на пятерых охранников, ждавших их, выстроившись полукругом. Четыре автоматических винтовки. В центре стоял Джозеф Рэй. Судя по всему, он командовал маленьким отрядом, и у него в руке был «глок-17».
— Она возвращается в свою комнату, — сказал Рэй. — Ты идешь на гауптвахту.
Охранники рассредоточились. Двое стали по бокам Холли. Та взглянула на них, сверкнув глазами, и они даже не попытались взять ее под руки. Просто медленно пошли следом за ней. Обернувшись, Холли посмотрела на Ричера.
— Увидимся позже, Холли, — окликнул ее он.
— Не слишком рассчитывайте на это, мисс Джонсон, — усмехнулся Джозеф Рэй.
Он проводил Ричера до дверей гауптвахты. Достал ключ и отпер замок. Распахнул входную дверь. Втолкнул Ричера внутрь, держа пистолет наготове. Затем закрыл за собой дверь и снова запер ее на ключ.
Гауптвахта размерами напоминала дом командира. Но она была совершенно пустая внутри. Голые стены, ни одного окна, лампы, забранные толстой решеткой. На полу у дальней стены правильный квадрат, нанесенный желтой краской, со стороной около двенадцати дюймов. В остальном глазу было не на чем остановиться.
— Встань в этот квадрат, — приказал Рэй.
Ричер кивнул. Эта система была ему знакома. Заставить человека стоять час за часом по стойке «смирно», без движения, — очень действенное наказание. Ему время от времени приходилось слышать об этом. Однажды он даже видел результаты. После первых нескольких часов начинается боль. Сначала не выдерживает спина, затем боль разливается вверх по ногам, начиная от голени. На второй или третий день распухают и лопаются щиколотки, кости бедра выпирают вверх, шея ломается.
— Вставай же, — повторил Рэй.
Ричер ушел в дальний угол и нагнулся. С показной старательностью смахнул рукой пыль с пола. Развернулся и медленно опустился, уютно устроившись спиной к стене. Вытянул ноги и сложил руки на затылке. Закинул ногу на ногу и улыбнулся.
— Ты должен встать в квадрат! — теряя терпение, произнес Рэй.
Ричер внимательно посмотрел на него. Джозеф Рэй хвалился, что разбирается в танках. Значит, он служил в армии. Рядовым, в механизированной части. Скорее всего, заряжающим, возможно, механиком- водителем.
— Встать! — воскликнул Рэй.
Если рядовой получил приказ, чего он боится больше всего на свете? Нагоняя от офицера за то, что не смог выполнить этот приказ, вот чего.
— Встать, черт побери!
Так что рядовой или выполняет приказ, или скрывает то, что не смог его выполнить. Ни один рядовой за всю историю еще не приходил к своему командиру со словами: «Сэр, я не смог это сделать.»
— Ричер, я приказал тебе встать, — тихо произнес Рэй.
Если он не выполнит приказ, то будет молчать. Так гораздо лучше.
— Ты хочешь, чтобы я встал? — вежливо поинтересовался Ричер.
— Да, встань.
