настолько хитро, чтобы попортить жизнь спецслужбам, пожелай они дешифровать информацию, но от случайных глаз – самое то. И все равно он дополнительно подстраховался – точка рандеву описывалась настолько завуалированно, что понять текст мог только друг. Оставалось надеяться, что если приятели целы, они найдут возможность выйти в интернет в поисках информации. Собственно, касалось это прежде всего Лонга, вряд ли у Олега в деревне имеется такая возможность.
Они отмахали еще несколько километров, теперь вокруг мелькали заснеженные деревья и, казалось, все неприятности остались позади.
Оказалось – именно казалось.
Последний пост милиции, которого в принципе следовало бы опасаться, остался позади. Здесь, за пределами Москвы, люди с полосатыми палками уже не так свирепствовали, да и пасли в основном тех, кто ехал в другом направлении. Может быть, именно поэтому этот участок шоссе и был избран для нападения.
Женька вдруг дернулся и впился взглядом в заднее стекло.
– За нами хвост!
«Хвост» – это было еще очень слабо сказано. Два джипа – один темно-зеленый, другой синий – стремительно нагоняли не слишком торопливую, подозрительно звякающую на каждой неровности покрытия «девятку».
Борис бросил короткий взгляд в зеркало заднего обзора.
– Почему за нами? Мало ли кто?
– Чувствую, – коротко ответил Евгений, лихорадочно собирая ранее разобранную для компактности винтовку.
К тому времени, как последняя деталь встала на место, и обойма была загнана в соответствующий паз, джипы были уже рядом. А еще спустя несколько секунд все сомнения в их намерениях рассеялись, причем самым убедительным образом – в двух стеклах, заднем и ветровом, образовались вдруг дырочки, красиво обрамленные трещинами.
– Блин! – ругнулся Борис, вжимая до упора педаль газа. – Лика, пригнись! И натяни капюшон на голову.
Соревноваться в скорости с образчиками буржуйской техники было занятием совершенно бесперспективным. Мотор «жигулей» надсадно выл, демонстрируя готовность к борьбе, но получалось примерно, как у той старой лошади, что пришла к финишу последней, шамкая «ну не шмогла я, не шмогла». И эта колымага явно не была способна ни на что хорошее. Конечно, на брошенном на произвол судьбы Ликином «ниссане» уйти бы, возможно, и удалось, но кто знает, что у преследователей было приготовлено на такой случай. Вертолет? Или СУ-27? Во всяком случае, с ходу отметать никакие варианты не следовало.
Женька, не ожидая команды, натянул капюшон так, что снаружи остались одни глаза, и принялся прикладом винтовки выбивать стекло, готовя себе амбразуру.
– Не дай себя обогнать! – крикнул он Борису.
Тот, мёртво вцепившись в баранку, лишь сердито дернул плечом – какой тут, к дьяволу, не дать обогнать – на практически пустом шоссе. Тем более что редкие встречные машины, видя несущихся на полной скорости лихачей, предпочитали, по возможности, уступить полосу, в том числе и встречную. Поскольку правила – правилами, а осторожный дольше живет.
Позади хлопнула винтовка – конечно, стрельба из мчавшейся на последнем издыхании машины, готовой, при встрече с неровностью шоссе тут же улететь в кювет, никак не могла бы называться снайперской – хорошо, если вообще удастся попасть хоть во что-нибудь. Словно в ответ, вдребезги разлетелось боковое зеркало, приняв в себя пулю.
С обоих джипов велся интенсивный огонь – с каждого стреляли двое – один, высунувшись сбоку, и второй, вылезший по пояс в верхний люк. Стреляли из пистолетов, что было по-прежнему глупо, нерационально, и могло объясняться только какими-то внутренними, недоступными человеческому пониманию, причинами.
– Твою мать!
– Ранен? – не оборачиваясь, поинтересовался Борис. Лика в это время натягивала ему на голову капюшон бронекостюма. Тяжелая пуля, попав в голову, запросто сломала бы шею или размозжила бы кости черепа, но против пистолетных… может, и пронесет.
– Нет, я в него, суку, попал…
– И?
– На нем, гаде, этот траханый костюмчик. Только дернулся, и все.
– По машинам бей!
– А то я не знаю!
Снова хлопнула винтовка, еще, еще… дымящиеся стреляные гильзы падали на дно машины, сталкиваясь и позвякивая при каждом рывке. Малой сменил обойму.
– Впереди менты. Женя, прекрати стрельбу.
Вообще столичная дорожная милиция предпочитает в такие разборки не встревать. Себе дороже. Но тут – то ли на пост поставили молодых и полных энтузиазма парней, то ли профессиональная гордость взыграла – «уазик» с эмблемой ГИБДД на борту взвыл сиреной и рванулся вслед нарушителям спокойствия.
Иногда поведение работников большой дороги вызывало у Бориса, как и у большинства владельцев личного транспорта, тихое бешенство. Но сейчас он прямо-таки восхитился их мужественным (и донельзя глупым) поступком. Результат сего действа предсказать было нетрудно – преследователи тут же перенесли огонь на видавший виды милицейский транспорт. Видимо, одна из пуль достигла цели, поскольку «уазик» вдруг вильнул, снес несколько черно-белых столбиков ограждения и улетел под откос. Хорошо хоть машина не взорвалась – оставались шансы, что кто-то из ментов уцелел.
– Суки! Наших бить? – взвыл Женька, снова прицеливаясь. Борис хотел спросить, откуда вдруг проснулась такая любовь к гиббонам, но передумал – видимо, все дело было в отсутствии у Малого личного транспорта.
Наверное, судьба старается все раскладывать по полочкам, в стремлении соблюсти восславленное множеством писателей Равновесие. Именно его, с прописной буквы. Иначе, чем вмешательством судьбы или слепой Удачи – а эта дама, как известно, весьма своевольна, – никак не объяснить то, что Женькина пуля попала именно туда, куда следовало. Переднее левое колесо джипа лопнуло, казалось, хлопок был слышен даже в салоне «девятки», поврежденную и мгновенно потерявшую управление машину занесло. Второй, синий джип пытался увернуться от удара, но машины находились слишком близко друг к другу…
Два столба черного дыма были видны еще долго. Борис сбросил скорость, поскольку многострадальные «жигули», честно отработав критическую ситуацию, теперь были готовы рассыпаться буквально на следующем же метре.
– Уф! – шумно выдохнул Малой, откидываясь на спинку сиденья. – Как я их?
– Силён! – оценил Борис. – Хотел бы я только знать, как они на нас вышли.
– Есть подозрение, – ответил Женька, – что они засекли Ликин мобильник. Знаешь, рыжая, я бы его отключил.
– А что, мобилу можно запеленговать? – удивленно спросила девушка.
– Все можно, – флегматично зевнул Евгений.
Вообще, горячка боя ушла, и теперь он чувствовал себя расслабленным и спокойным. Может быть, потому, что в отличие от Бориса воспринимал все происходящее как нечто нереальное, как игру, в которой убитого друга всегда можно спасти, подобрав за углом аптечку или загрузив сохранёнку.
Борис, в отличие от своего молодого напарника, в жизни повидал гораздо больше и прекрасно понимал, что все это всерьез. Более того, за них еще не взялись как следует, все эти нападения столь явно отдавали дилетантством, что он бы мог сказать с уверенностью – против них действует человек… ну, пусть не человек, а существо, не имеющее ни малейшего представления о земной жизни вообще, и очень слабое – о способах проведения террористических акций. Займись их ликвидацией профессионал – и им бы не уцелеть уже тогда, в лесу, все было бы шито-крыто, ни свидетелей, ни тел. То же самое в общем-то касалось и Лики. Штурм ее квартиры, при всей его зрелищности, был настолько же беспомощным.
Тот, кто за всем этим стоял, явно имел некоторое представление о возможностях воинов Арены, но
