– Да.
Мобильник был извлечен из недр все той же сумки. Саше было даже интересно – что еще может скрываться в этой дешевенькой на вид емкости. Он поочередно перебрал все номера своих подчиненных. Ни один из них не отвечал.
– Оставьте себе, – качнул головой Дан, когда Саша протянул ему аппарат. – Вам он сейчас нужнее, а у меня найдется другой.
Он подошел к борту яхты и, не размахиваясь, бросил в воду пистолеты. За ними последовали и запасные обоймы.
– Они ж могут еще пригодиться. – Сашу аж передернуло от такого обращения с оружием.
– Надо будет, добудем новые, – рассеянно бросил Дан, выгребая из сумки остатки боеприпасов. – Это транспортный модуль, через него можно получить кое-что со складов Службы. Только небольших размеров, к сожалению. Яхту ты поведешь?
Ночь в Египте наступает быстро. Казалось, еще считанные минуты назад солнце было над горизонтом, окрашивая море в красный цвет, и вот уже на небе сияют яркие, совсем не такие, как в северных широтах, звезды. А может, здесь просто воздух чище?
Яхта ткнулась носом в камни. Здесь, вдалеке от ухоженных, вылизанных пляжей, песочком и не пахло. Ветер, днем по-настоящему жаркий, теперь казался почти прохладным, и даже появилось странное (градусов тридцать по Цельсию все же было) желание что-нибудь на себя накинуть. Шоссе, проходившее всего лишь метрах в тридцати от берега, было пусто. Это Трошина устраивало – значит, свидетелей их возвращения на земную твердь нет. Конечно, любая машина с готовностью остановится, и за пару-тройку местных фунтов с радостью доставит их прямо к подъезду отеля, но привлекать к себе внимание не стоит. Лучше уж прошагать километров пять—семь, стараясь не попадаться на глаза водителям, и уж потом решать вопрос с транспортом.
Александр спрыгнул на берег, бросив последний взгляд на судно. Конечно, его здесь найдут, и найдут скоро. И тогда неизбежно возникнут вопросы, но те, кто может ответить на них, – мертвы. Даже если тот матрос, что поступил предельно разумно, выпрыгнув из кромсаемого пулями кораблика, будет своевременно подобран и доставлен на берег, вряд ли он сможет сказать в полиции что-то определенное. Ну, разве что даст детальные описания внешности Александра и Дана. Не более – у клиента не принято спрашивать имя, фамилию или хотя бы название отеля, в котором тот остановился. Тоненькая стопка зеленых купюр с портретами американских президентов была лучшим документом, удостоверяющим личность, и разом снимала все вопросы. Да и насчет детального описания Саша сомневался – ну, разве что у матроса фотографическая память. Пассажиры практически не покидали верхнюю палубу, а команда почти всю дорогу находилась внизу.
И если даже полиция примет меры и попытается найти живых участников перестрелки, на это ей понадобится время. А завтра Александр будет уже в Москве.
– Еще один вопрос, Дан. Если уж мне нельзя пользоваться лазером, почему бы тебе не притащить с этого вашего склада что-нибудь посерьезнее пистолетов. Глядишь, и вертолет цел остался бы, и команда б не пострадала.
Лигов вздохнул и, почему-то стараясь не смотреть Александру в глаза, тихо ответил:
– Так ведь… «Закон изоляции», он нас тоже касается. К сожалению.
Сообщение мужа о срочном отъезд Леночка, как и ожидалось, встретила в штыки. Судя по ее словам, она с самого начала чувствовала, что ничего хорошего из этого отпуска не выйдет и что Саша своей работой испоганил ей всю жизнь вообще и данный период в частности. И что она не намерена из-за каких-то там темных дел, о которых муж, видите ли, не намерен ей рассказывать, нарушать свои далеко идущие планы и отменять запланированные экскурсии.
Пока произносились все эти тирады, Саша думал о своем. Везти Леночку в Москву сейчас и в самом деле не стоило. Дан пояснил, что саарты вряд ли будут прибегать к чисто человеческим методам воздействия – похищение, шантаж и прочее. Их методы более просты, более прямолинейны и, благодаря этому, более предсказуемые. Из этого вытекало прежде всего, что в отсутствие Саши его жене ничего серьезного не угрожало. Более того, сам факт отсутствия Александра существенно повышал степень безопасности для его жены – и это было еще одним, пожалуй, самым важным аргументом в пользу того, чтобы не брать ее с собой.
Пожалуй, в первый раз за весь период совместной жизни устроенный Леночкой скандал был ему на руку.
А она, в свою очередь, никак не ожидала, что муж не просто мгновенно уступит и согласится с ее точкой зрения, но и предложит продлить срок пребывания на гостеприимном побережье Красного моря на недельку, а то и на две.
– Это будет просто отлично. Ты нормально отдохнешь, а я пока решу все дела, и к твоему приезду буду свободен. И у меня еще останутся дни отпуска, сходим спокойно в театр или еще куда. Ну что я могу поделать, Штерн требует моего присутствия…
Валить все на Штерна было удобно. Хотя Сашу порядком удивило, что телефон Генриха Генриховича не отвечал – обычно он снимал трубку в любое время дня и ночи. Впрочем, Леночке об этом знать было не нужно. Как и об истинных причинах столь спешного возвращения в Москву.
Кто-то сказал, что если вам хочется на работу, значит, вы хорошо отдохнули. Стоит плюнуть в глаза этому человеку, ничего не знающему о жизни. Хороший отдых хочется продлевать бесконечно, и только когда все вокруг надоело, когда одолевает скука – тогда легко смириться с окончанием золотых денечков и с головой окунуться в работу. Что Леночку ждало в Москве – сырость, гололед, возня на кухне, которую она не любила, возня по дому, которую она не любила еще больше. Здесь, в Египте, было намного интереснее, и… ну, раз уж муж не возражает, то, как говорится, сам бог велел.
В общем, Леночка милостиво дала себя уговорить.
Глава 8
– Может, соседи работают? – задумчиво сам себя спросил Одинцов, когда они втроем вернулись из деревни.
– Вряд ли, слишком грязно. Да и потом, будь то соседи, нам бы уже давно официально связали бы руки. Да что я говорю… не работают они так. Спецы там, куда нашим… и вот так, толпой, да еще с двумя трупами…
– Тремя.
– Тем более.
Допрос свидетелей стоил всем троим немало нервов. Новизна впечатлений уже угасла, и теперь местные жители отвечали неохотно, каждое слово из них приходилось буквально вытягивать клещами. В воздухе висела какая-то враждебность, причин которой Михаил определить не мог. Вот она-то, враждебность эта, вполне могла исходить и от фээсбэшников, если они переговорили со свидетелями раньше. Вообще, конечно, сомнительно, перестрелка в занюханной деревне, сожженный дом – не их это уровень. Правда, кое-какую полезную информацию, помимо материалов уголовного дела, которые Петр пообещал раздобыть к завтрашнему дню, удалось выудить.
После памятных событий с перестрелкой и пожаром в село приезжали трое – двое парней и девушка. Все трое, с некоторыми оговорками, были опознаны по фотографиям. Именно поэтому у Михаила было просто замечательное настроение, он готов был летать, поить всех пивом и петь песни. Последнее – мысленно. Эта очаровательная рыженькая, с фотографии, цела и невредима. Более сложная проблема – как с ней познакомиться – пока могла отойти на второй план. Тем более что рано или поздно их пути все равно пересекутся. Сам он твердо намеревался довести это расследование до конца, Петр, поминутно стонущий, что несет чудовищные убытки, тоже не имел привычки бросать дело на полпути, а Одинцов мысленно уже смирился с неприятностями и потому был на все готов.
Тем временем обстановка продолжала оставаться неопределенной. Несмотря на усилия оперативников «Видока», ничьих следов отыскать не удалось. «Арена» в буквальном смысле слова вымерла – уже неделю в офисе не появлялась ни одна живая душа. Троица, навестившая место гибели Зинченко, исчезла бесследно, обнаружить Вечанова не удалось. Хорошо хоть секретарша «Арены» была цела и находилась в относительной безопасности – Петр, чуть смущаясь, сообщил, что один из его сотрудников находится при ней почти неотлучно. На вопрос, что он там неотлучно делает, детектив вздохнул и выдал короткую емкую
