Наблюдатели уже собрались на свой пост, как пять раз до этого. Они проделывали все автоматически. Один из мужчин заехал на пикапе за мальчиком, который уже ждал его перед домом. Затем они вместе отправились к дому второго мужчины, где обнаружили, что все изменилось.
– Он только что мне звонил, – объяснил второй мужчина. – Новый план. Мы должны поехать в какое- то место около Койаносы, чтобы получить новые инструкции. Лично.
– Лично от кого? – спросил первый мужчина. – Не от него, так ведь?
– Нет, от каких-то других людей, с которыми мы будем работать.
Мальчик молчал. Первый мужчина пожал плечами.
– Мне все равно, – сказал он.
– Кроме того, нам заплатят, – сообщил второй мужчина.
– Еще лучше, – сказал первый мужчина.
Второй втиснулся на сиденье, закрыл свою дверь, пикап развернулся и покатил на север.
Ричер завернул за угол и прошел мимо загонов к конюшне. Вокруг царила звенящая тишина, и казалось, будто все замерло от жары. Неожиданно ему стало интересно, ложатся ли лошади, когда засыпают. Он вошел в огромную дверь и обнаружил, что не ложатся. Они спали стоя, опустив головы, колени напряжены, чтобы удержать вес могучего тела. Большая старая кобыла, которую он оседлал накануне, почувствовала его запах, открыла один глаз, равнодушно посмотрела на него, пошевелила правой ногой и снова закрыла глаз.
Ричер огляделся по сторонам, пытаясь понять, что ему придется делать. Лошадей нужно кормить, значит, где-то должна быть сложена еда. Что они едят? Сено, кажется. Оно лежало повсюду. Или это солома для пола? Вскоре он обнаружил отдельную комнатку в углу с запасами какого-то корма. Большие пакеты из вощеной бумаги от поставщика в Сан-Анджело. Итак, получается, что лошади по большей части едят сено с витаминными добавками. Еще им нужна вода. В одном углу Ричер заметил кран с прикрепленным к нему длинным шлангом. И корыто в каждом стойле.
Он вышел из конюшни и направился по дорожке к дому. Заглянул в окно кухни. Там никого не было. Все тихо, никакой деятельности. Кухня выглядела точно так же, какой он ее видел, когда уходил из дома. Тогда Ричер зашагал к дороге, услышал, как открылась передняя дверь, повернулся и увидел, что на крыльцо вышел Бобби Грир. В той же футболке и кепке, только теперь она была надета правильно и козырек прикрывал глаза. В правой руке Бобби держал ружье, взятое из стойки в коридоре. Двадцать второго калибра, с затвором, современное, в хорошем состоянии. Он положил его на плечо и замер на месте.
– А я шел тебя будить, – сказал он. – Мне нужен шофер.
– Зачем? – спросил Ричер. – Куда ты собрался?
– На охоту, – ответил Бобби. – В пикапе.
– Ты не умеешь водить машину?
– Конечно умею. Но для охоты нужны двое. Ты ведешь машину, а я стреляю.
– Из пикапа?
– Я тебе покажу, – сказал Бобби.
Он направился к гаражу и остановился возле более нового пикапа. К его багажнику была приделана защитная дуга.
– Ты поведешь машину, – принялся объяснять Бобби. – Выедешь на поле. Я буду сидеть сзади и опираться на дугу. Таким образом, я имею обстрел в триста шестьдесят градусов.
– На ходу?
– В этом главная хитрость. Классное развлечение. Его придумал Слуп. Он настоящий мастер.
– А на кого ты собираешься охотиться?
– На броненосцев, – ответил Бобби, шагнул в сторону и показал на узкую тропинку в пустыне, извивающуюся между нагромождениями камней. – Охотничьи угодья, – сказал он. – К югу отсюда их целая туча, и они такие жирненькие. Нет ничего лучше броненосца в соусе чили на ланч.
Ричер промолчал.
– Ты ел когда-нибудь броненосца? – спросил Бобби.
Ричер покачал головой.
– Замечательная еда, – заявил Бобби. – Во времена, когда мой дед был мальчишкой и наступила Великая депрессия, они только броненосцами и питались. Называли их техасскими индейками. А еще боровами Гувера. Благодаря им многие смогли выжить. Теперь любители деревьев добились того, что броненосцы находятся под защитой государства. Но если они живут на нашей земле, мы имеем полное право их отстреливать. По крайней мере, я так считаю.
– А я нет, – сказал Ричер. – Я не люблю охоту.
– Почему? Это же состязание.
– Для тебя – возможно. Но я уже давно знаю, что я умнее броненосца.
– Ты здесь работаешь, Ричер. И будешь делать то, что тебе говорят.
– Прежде чем я начну здесь работать, нам придется обсудить кое-какие формальности.
– Например?
– Например, мою зарплату.
– Две сотни в неделю, – сказал Бобби. – Крыша над головой и трехразовое питание.
Ричер молчал.
– Подходит? – спросил Бобби. – Ты ведь хотел получить работу, верно? Или Кармен?
Ричер пожал плечами. Две сотни в неделю. Прошло довольно много времени с тех пор, как он работал за такие деньги. Но с другой стороны, он здесь не ради денег.
– Подходит, – ответил он.
– И ты будешь делать все, что тебе скажут Джош и Билли.
– Подходит, – повторил Ричер. – Но я не повезу тебя на охоту. Ни сейчас и ни в какое другое время. Считай, что мне не позволяют мои убеждения.
Бобби довольно долго обдумывал его слова.
– Знаешь, я в состоянии сделать так, что ты не сможешь даже близко к ней подойти. Я каждый день буду находить все новые и новые способы.
– Я буду в конюшне, – сказал Ричер и пошел прочь.
Элли принесла ему завтрак туда. Она была в голубом холщовом комбинезоне, еще влажные после душа волосы распущены. Она держала в руках тарелку с яичницей. В нагрудном кармашке лежали вилка и нож, точно две ручки. Ричер видел, что она изо всех сил старается не забыть то, что ей велели передать.
– Мама просила напомнить вам про урок верховой езды, – произнесла она. – Она встретится с вами здесь после ланча.
И, не говоря больше ни слова, умчалась в дом. Ричер сел на солому и принялся за еду, потом отнес тарелку на кухню и направился к дому для рабочих. Джоша и Билли не было, значит, они не могли сказать ему, что он должен делать. «Отлично», – подумал он. Он не стал их искать, а вместо этого лег на свою кровать и задремал.
Река Койаноса достаточно широка, чтобы нести талую воду с гор Дейвис в реку Пекос и дальше в Рио-Гранде, до самой границы с Мексикой. Но талая вода – явление сезонное и ненадежное, и потому этот район был мало населен. Около сухого устья реки стояло несколько заброшенных ферм, далеко друг от друга и от чего бы то ни было. На одной из них имелся старый покосившийся дом, посеревший под лучами солнца. Перед ним пустой сарай. В нем не было дверей, лишь открытая стена, выходящая на запад, в сторону дома. Здания выстроили с учетом местности, и то, что находилось внутри сарая, было видно только из двора перед ним.
«Форд-краун» ждал в сарае с включенным двигателем, чтобы работал кондиционер. Внутренняя лестница вела на сеновал с маленькой наружной площадкой над дверью. Женщина стояла на ней, не
