– Ее предки были мексиканцами, а муж – белым. Ее зовут Кармен Грир, мужа звали Слуп Грир.
– Слуп?
– Как лодка.
– Понятно, – кивнула Элис, записывая в блокнот.
– Побои прекратились в последние полтора года, поскольку он оказался в тюрьме за уклонение от уплаты налогов. Вчера он вышел на свободу и снова принялся за свое. Она его застрелила.
– Понятно.
– Улики и свидетелей будет трудно найти. Он избивал ее тайно.
– Травмы?
– Они были довольно серьезными. Однако она во всем винила лошадей.
– Лошадей?
– Кармен говорила, что падала.
– Почему?
Ричер пожал плечами.
– Понятия не имею. Давление со стороны мужа, стыд, смущение – кто знает?
– Однако вы совершенно уверены, что он ее избивал?
– Да, я уверен.
Элис перестала писать, но продолжала смотреть в блокнот.
– Ну, едва ли дело окажется простым, – сказала она. – В Техасе закон не слишком давно стал защищать женщин от мужей, так что я бы предпочла иметь более очевидные улики. Однако его тюремное заключение нам поможет. Он ведь не был образцом гражданских добродетелей, верно? Мы можем настаивать на неумышленном убийстве. Может быть, удастся добиться небольшого срока с условным освобождением. Если мы будем работать напряженно, то такой шанс есть.
– Это было убийство в целях самозащиты.
– Я уверена, что так и есть, но вопрос в том, удастся ли это доказать.
– И она должна выйти под залог, – сказал Ричер. – Сегодня.
Элис оторвалась от блокнота и посмотрела на Ричера.
– Под залог? – повторила она так, словно услышала незнакомые слова. – Сегодня? Забудьте об этом.
– У нее есть дочь. Маленькая девочка шести с половиной лет.
Элис записала это в блокнот.
– Не имеет значения. У всех есть дети.
Она провела пальцем по толстым стопкам папок.
– У них у всех дети, – продолжала она. – Шесть с половиной лет, полтора года, двое детей, шесть лет, семь, десять.
– Девочку зовут Элли, – сказал Ричер. – Она нуждается в матери.
Элис записала «Элли» и провела от ее имени стрелочку к «Кармен Грир».
– Есть только два способа добиться, чтобы ее выпустили под залог. Прежде всего суд должен рассмотреть прошение о выходе под залог – но мы к этому не готовы. Пройдут месяцы, прежде чем я начну над этим работать. Мое время расписано далеко вперед. Но даже после того, как я вплотную займусь вашим делом, пройдут месяцы, прежде чем бумаги будут готовы для первых слушаний, учитывая все обстоятельства.
– О каких обстоятельствах вы говорите?
– Ее слово против репутации убитого. Если у нас нет свидетелей, нам придется получить постановление суда на рассмотрение ее медицинской карточки, потом найти эксперта, который сможет дать показания, что ее травмы не могли быть получены в результате падения с лошади. Очевидно, у нее нет денег, иначе вы бы не пришли сюда, так что нам придется искать экспертов, которые будут работать бесплатно. Такие эксперты существуют, но придется долго ждать.
– А что можно сделать сразу?
– Я могу явиться в тюрьму и сказать: «Привет, я ваш адвокат, встретимся через год». Больше ничего нельзя сделать сразу.
Ричер оглядел зал. В нем было полно людей.
– Никто другой не сможет проделать все это быстрее, – сказала Элис. – Я здесь сравнительно недавно. Поэтому у меня пока меньше дел, чем у остальных.
Похоже, она говорила правду. На ее столе высились только две стопки дел. У ее соседей было от трех до пяти стопок.
– А каков второй способ?
– О чем вы?
– О втором способе выхода под залог. Вы сказали, что существует два способа.
Она кивнула.
– Второй способ состоит в том, чтобы убедить окружного прокурора не возражать. Если мы обратимся к судье и попросим отпустить Кармен под залог, а прокурор скажет, что у него нет возражений, то судья, скорее всего, даст согласие.
– Хэк Уокер был близким другом Слупа Грира.
Плечи Элис вновь опустились.
– Замечательно. Очевидно, он возьмет отвод. Но его заместители будут из кожи вон лезть, чтобы сделать так, как захочет он. Забудьте о выходе под залог. У нас ничего не выйдет.
– Но вы беретесь защищать Кармен?
– Конечно. Для этого мы все здесь работаем. Мы все берем новые дела. Так что я позвоню в офис Хэка Уокера, а потом навещу Кармен. Но сейчас я больше ничего не смогу сделать. Вы понимаете? В остальном мое согласие стать адвокатом Кармен ничего не меняет.
Ричер немного помолчал, а потом тряхнул головой.
– Нет, этого недостаточно, Элис. Я хочу, чтобы вы начали работать прямо сейчас. Пусть что-нибудь произойдет.
– Я не могу. В течение ближайших месяцев я занята. Я же вам говорила.
Она замолчала, и Ричер некоторое время наблюдал за ней.
– Вы готовы заключить сделку? – спросил он.
– Сделку?
– Предположим, я помогу вам, а вы поможете мне.
– Как вы можете мне помочь?
– Я могу кое-что для вас сделать. Скажем, я могу получить двадцать тысяч для ваших подзащитных, которые выращивают сладкий перец. Сегодня. И тогда вы начнете работать на Кармен Грир. Сегодня.
– Вы что, агент по взысканию долгов?
– Нет, но я очень быстро учусь. Полагаю, что речь не идет о полетах в космос.
– Я не могу вам это позволить. Скорее всего, вы нарушите закон. Ведь у вас нет лицензии?
– А если я приду сюда с чеком на двадцать тысяч долларов, вас это устроит?
– Но как вы это сделаете?
Он пожал плечами.
– Просто попрошу его у того типа.
– И у вас получится?
– Весьма возможно, – ответил Ричер.
Элис покачала головой.
– Но это будет неэтично.
– По сравнению с чем?
Она довольно долго ничего не отвечала и смотрела куда-то далеко. Потом взглянула на телефон. Ричер видел, что она представляет себе, как сообщает своим клиентам хорошие новости.
– Как зовут владельца ранчо? – спросил он.
Элис посмотрела на ящик стола и вновь покачала головой.
– Я не могу вам сказать. Это будет нарушением профессиональной этики.
