– Он уехал. И его до сих пор нет.
Ричер посмотрел в сторону автомобилей.
– Все машины у гаража, – заметил он.
– Кто-то за ним заехал, – ответила Расти. – Я была наверху. И ничего не видела, только слышала разговор.
Ричер не произнес ни слова.
– В любом случае, я больше не рассчитывала тебя увидеть.
– Это адвокат Кармен, – сказал Ричер.
Расти повернулась и посмотрела на Элис.
– А получше не сумел никого найти?
– Нам нужно повидать Элли.
– Зачем?
– Мы проводим опрос свидетелей.
– Ребенок не может быть свидетелем.
– Это решаю я, – вмешалась Элис.
Расти лишь улыбнулась ей.
– Элли здесь нет.
– И где же она? – спросил Ричер. – В школе ее нет.
Расти ничего не ответила.
– Миссис Грир, нам необходимо знать, где находится Элли, – сказала Элис.
Расти вновь улыбнулась.
– Я не знаю, где она, девочка-адвокат.
– Почему? – спросила Элис.
– Потому что ее увезла служба опеки, вот почему.
– Когда?
– Они приехали за ней сегодня утром.
– И вы позволили ее забрать? – возмутился Ричер.
– А почему нет? Теперь, когда Слупа больше нет, она мне не нужна.
Ричер не сводил с нее глаз.
– Но она же ваша внучка!
Расти небрежно отмахнулась. Дуло ружья описало дугу.
– Меня этот факт никогда не вдохновлял, – заметила она.
– Куда ее увезли?
– В приют, наверное, – ответила Расти. – А потом ее удочерят, если, конечно, найдутся желающие. Но это маловероятно. Насколько мне известно, полукровок трудно пристроить. Приличные люди не хотят иметь дело с отбросами.
Стало тихо. Лишь земля поджаривалась под обжигающими солнечными лучами.
– Надеюсь, у вас будет рак, – сказал Ричер, повернулся на каблуках и, не дожидаясь Элис, стремительно зашагал к машине.
Он сел, захлопнул дверцу и уставился прямо перед собой. Его лицо горело, пальцы сжимались и разжимались. Элис села за руль и включила двигатель.
– Увези меня отсюда.
Элис сразу нажала на газ, и машина, подняв облако пыли, умчалась прочь. По дороге в Пекос они не обменялись ни единым словом.
Когда они въехали в город, было три часа, и контора заметно опустела из-за жары. На столе Элис набралась обычная груда сообщений. Пять из них были от Хэка Уокера. Они образовали четкую очередность, каждое последующее было более срочным, чем предыдущее.
– Мы пойдем к нему? – спросила Элис.
– Не рассказывай ему про бриллиант, – попросил Ричер.
– Все кончено, неужели ты не понимаешь?
Так и было. Ричер все понял, как только взглянул в лицо Уокера. Оно было расслабленным. Казалось, Уокер принял какое-то решение. И пришел к миру с самим собой. Он сидел за своим столом, на котором лежали две стопки бумаг – одна заметно выше другой.
– Что? – спросил Ричер.
Уокер ничего ему не ответил и протянул лист бумаги Элис.
– Отказ от всех прав, – сказал он. – Прочитайте его внимательно. Она отказывается от адвоката и заявляет, что делает это совершенно добровольно. Кстати, там сказано, что она отказывалась от ваших услуг с самого начала.
– Я сомневалась в ее дееспособности, – сказала Элис.
Уокер кивнул.
– Готов принять ваши слова на веру. Но теперь сомнений не остается. Так что вы находитесь здесь исключительно благодаря моей любезности, понятно? Вы, Элис, и вы, Ричер.
Потом он протянул Элис меньшую стопку бумаг. Она взяла ее и разложила перед собой, а Ричер наклонился, чтобы посмотреть на них. Это были компьютерные распечатки с цифрами и датами. Банковские записи. Финансовые отчеты, сведения о перечислении денег с одного счета на другой. Дебет и кредит. Всего пять отдельных счетов. Два из них – обычные текущие счета. Три других – депозитные счета денежного рынка. Они назывались недискреционным трастом[20] Гриров, с номерами от одного до пяти. Все балансы были положительными. Можно даже сказать больше – крупными. Общая сумма достигала двух миллионов долларов.
– Эти документы прислали из офиса Ала Юджина, – сказал Уокер. – Посмотрите нижние страницы.
Элис вытащила нижние страницы, которые были скреплены вместе. Ричер читал через ее плечо. Вначале шел какой-то длинный текст, написанный юридическим языком. В нем описывалось трастовое соглашение. К нему прилагался документ с какими-то подписями, заверенный нотариусом. В нем достаточно понятным языком говорилось, что абсолютный контроль над трастом Слупа Грира принадлежит единственному лицу – его законной жене Кармен.
– У нее два миллиона долларов в банке, – сказал Уокер. – И все они теперь принадлежат ей.
Ричер посмотрел на Элис. Она кивнула и подтвердила:
– Совершенно верно.
– А теперь взгляните на последнюю подборку документов, – предложил Уокер.
Элис перевернула страницу. Здесь шла речь о возвращении всего траста под контроль Слупа – дату должен был определить он сам. Если только он сохранит дееспособность и не умрет. В случае смерти все его капиталы переходят к Кармен в соответствии с ранее подписанными документами и по наследству.
– Вам все понятно? – спросил Уокер.
Ричер ничего не ответил, но Элис кивнула.
Тогда Уокер передал ей более толстую стопку бумаг.
– А теперь прочитайте это, – сказал он.
– Что это такое? – спросила Элис.
– Запись ее признания, – пояснил Уокер.
После короткого молчания Элис спросила:
– Она сделала признание?
– Мы записали признание на пленку, – сказал Уокер.
– Когда?
– Сегодня в полдень. Мой помощник отправился к ней, как только мы получили финансовые документы. Сначала мы пытались найти вас, но не сумели. А потом Кармен сказала, что не хочет адвоката. Тогда мы дали ей подписать отказ от услуг адвоката. И она во всем призналась. Мы привели ее сюда, и она повторила свои показания, так что мы смогли записать их на видеопленку. Малоприятное зрелище.
