дверью висело на идущих в ряд колышках семь детских пальтишек. На полу под ними – семь школьных рюкзачков. В кухне виднелась троица женщин. Из-за их юбок выглядывали смущенные дети.
Ричер подошел к кухне. Постоял в двери. На кухонном столе выстроились в ряд семь школьных коробок для завтрака. Он вернулся в прихожую, осмотрел все пальтишки. Снял одно с колышка. Кто-то прачечным маркером написал с внутренней стороны воротника «X. Гальвес». Ричер проверил шестерку других. Пять Гальвесов и два Альвареса.
Поймав взгляд мистера Гальвеса, Ричер кивком указал ему на гостиную.
– У вас пятеро детей? – спросил он.
Гальвес кивнул:
– Я счастливый человек.
– А кому принадлежат два пальто Альваресов?
– Детям Хулио, двоюродного брата моей жены.
– Мне нужно увидеть их, – сказал Ричер. – Детей.
– Вы их только что видели. На кухне.
– Нет, мне нужно понять, кто из них Альваресы. Убедиться, что с ними все в порядке.
Гальвес произнес быструю испанскую фразу, и в гостиную, семеня, вступили двое детей. Две чудесные девчушки – огромные темные глаза, мягкие черные волосы, серьезные лица.
– Привет, малышки, – сказал Ричер. – Покажите мне ваши пальто.
Он прошел с ними в прихожую, посмотрел, как они привстают на цыпочки и прикасаются к двум пальтишкам, помеченным фамилией «Альварес».
– Хорошо, – сказал он. – Теперь идите, стряпайте – или чем вы там занимаетесь.
Потом подошел поближе к Гальвесу и спросил:
– Никто больше ими не интересовался?
Гальвес покачал головой.
Ричер смотрел ему в глаза. Он провел всю свою карьеру, вглядываясь в глаза людей, – эти были честными.
– Хорошо, – сказал он. – Простите, что влезли к вам вечером.
Весь обратный путь к офисному зданию он молчал.
Они снова воспользовались конференц-залом.
Ричер, закрыв глаза, напряженно думал. Потом вдруг открыл глаза и улыбнулся, широко и радостно. Все смотрели на него.
– А мне мистер Гальвес пришелся по душе, – сообщил он. – Похоже, ему действительно нравится быть отцом, не так ли? Эти их коробки для завтрака на столе.
– Ричер, у нас серьезная проблема, – сказала Нигли.
Он кивнул:
– Мистер Гальвес недавно побывал у парикмахера, ты заметила?
– И что?
– И при всем моем великом к тебе уважении, Нигли, я думаю о твоей заднице.
Фрелих вытаращила глаза. Нигли покраснела.
– К чему это ты? – спросила она.
– К тому, что я не думаю, будто для Хулио и Аниты существует на свете что-нибудь более важное, чем их дети.
– Так почему же они до сих пор молчат? Фрелих выпрямилась, прижала пальцем наушник.
– Поняла, – сказала она в микрофон. – Все отлично поработали.
И улыбнулась:
– Армстронг дома. В безопасности.
Ричер взглянул на часы. Ровно девять. Потом перевел взгляд на Стайвесанта.
– Могу я еще раз взглянуть на ваш кабинет? Стайвесант пошел впереди. Толкнул дверь, включил свет.
На столе лежал листок бумаги.
С секунду Стайвесант простоял совершенно неподвижно, потом подошел к столу, взглянул на листок. Взял его в руки.
– Факс из полицейского управления Боулдера, – с облегчением сообщил он. – Предварительные результаты баллистической экспертизы.
– Сосредоточьтесь, – сказал Ричер. – Кабинет выглядит таким, каким уборщики видят его каждую ночь?
Стайвесант огляделся по сторонам.
