Он сразу ринулся вперед, размахиваясь, но Егор, вспомнив тот бой, решил восстановить справедливость и, пригнувшись, подставил лоб. В глаза сыпанули искры, но в целом, как он и предполагал, удар вышел не сильным. Арсений зашипел, тряся рукой. Егор схватил другую, поднял и, крутнувшись, заломил. Посмотрел в зал.
Мелодичная трель. На сегодня, наконец, обязательная программа подошла к концу.
Выступление Черного Рыцаря смотреть не стал, но, судя по восторженно-сбивчивому рассказу Максима, в основном состоявшему из возгласов, получилось оно не менее эффектным, чем предыдущее. Опять одним ударом, в стиле Брюса Ли.
Их, шестерых оставшихся, вывели на сцену.
Лева опять поорал, поинтриговал. Зал похлопал, погудел и в сопровождении Вадима они пошли домой.
Ранний декабрьский вечер уже наступил и в загадочных сумерках деревья, дома и столбы меняли очертания и имена.
Егор любил это время суток. Это прощальное «до завтра» света. Это мерцание, еле уловимую пульсацию воздуха. Эту глубину и условность ранее четко очерченного окружающего мира.
И еще очень хотелось есть. Двойной ужин и рюмку водки.
Двойной ужин осуществился, а водки не дали. Какое гнусное выражение - «не положено».
Теперь хотелось одиночества.
Егор полежал в ванне, послушал поезд. Отец сегодня не пришел. Надел халат, застелил диван и смотрел на зеленую лампу.
Спать ложиться еще рано. На душе было немного муторно от прошедшего суетливо дня. Вспомнилась Света, ее глаза, мягкая улыбка. Егор обнаружил, что и сам лежит и улыбается.
Открыл глаза, посмотрел на часы - девять. День все не кончался. Надо, наверное, заказать чаю и пойти проведать что-то притихшего старину Максима.
В коридоре стояли вооруженные охранники, сгруппировавшись вокруг максовой двери. Они все дружно обернулись и разглядывали вышедшего в халате Егора.
Он, напрягаясь, пошел в их сторону, но они просто смотрели. Вошел в гущу и повернулся к двери. Ближайший жестом остановил и постучал. Затем просунул голову в дверь.
- Цезарь, к вам тут пришел… Ага…
Высунулся и приглашающее распахнул створку.
На диване сидел счастливо улыбающийся Максим, а перед ним в кресле Цезарь.
- А, привет! - тоже улыбнувшись, поздоровался он. - Заходи, садись.
Егор скованно подошел и сел возле Макса.
- А мы тут… беседуем. Ну как ты?… Мне понравилось!
- Да, да, хорошо! - подтвердил Максим, не отрывая глаз от лица Цезаря.
- Устал. -сказал Егор, изо всех сил стараясь не поддаваться этому очарованию и сам не зная почему. Хотелось легко и радостно улыбнуться, распахнуть грудь и купаться в сиянии. Отпустить себя.
Может, слишком уж он заморочен, завернут на себе? Может сам себе вредит? Что-то мощно и настойчиво звало потерять себя, найтись по-новому, в новом качестве.
Но Егор только упрямо сжимал губы.
- Цезарь. - с трудом выдавил он это слово. - Может… Может детям еще рано смотреть на это?
- Почему? - искренне удивился тот, и его «почему» эхом прокатилось внутри. - Это же борьба! Она нужна. Она честная и искренняя. Пусть учатся. Я ведь и сам еще… - он улыбнулся столь мягко и доверчиво, что Егор больше не мог выдерживать.
- Извини. Я пойду. Устал. Правда. - путаясь в словах, он поднялся и тяжело пошел к двери, стараясь не смотреть.
- Спокойной ночи, Егор! - звонко прозвучало сзади. - Отдыхай!
- Спокойной. - Егор обернулся, посмотрел и поспешно вышел.
Закрыв дверь, прислонился к ней, переводя дух. Не обращая внимания на охранников, пошел к себе. Не дойдя, остановился, вернулся через них к дежурному и попросил чаю.
8. Пыль.
Утром Максим был радостен и возбужден. Он улыбался, шутил и пытался взбодрить Егора. Ему казалось, что Егора надо взбодрить.
Уже привычно встали перед занавесом.
Отчетливо знакомыми были Рыцарь - Антон и Пантера - Ренат. Левы видно не было, он построил их и исчез куда-то, а затем появился уже когда занавес раздвинулся.
Опять состоялось драматическое приветствие Цезаря, и римский ответ того. Цезарь сегодня сам взял слово.
- Товарищи!… Второй день турнира и сегодня мы узнаем победителя!… Но эти шестеро уже достойно сражались и порадовали нас!… Поприветствуем их! Зал постепенно, колышась, встал и зааплодировал.
- Все они будут награждены!… Но главная награда ждет лишь одного!… Пусть победит сильнейший!
- Да! - подхватил Лева. - Пусть победит! Итак!… Сегодня из каждой группы выйдет один финалист, и нас будет ждать несомненно незабываемый финал!… А сейчас каждый из оставшихся участников встретится с двумя другими членами своей группы, а мы… Мы будем считать очки!… Но может быть кто-то… Может быть ты? А может ты, мон ами?… Спросят меня: «А что если количество очков будет равным?». Отвечу!… Будут биться, пока оно не станет неравным! Итак! Прошу, маэстро!
Виртуальный маэстро зарядил лейтмотив из «Рокки» и Лева представил полуфиналистов.
Первыми на сцену поднялись Пантера-Ренат и парень со странным именем Георг. Егор уже приготовился услышать продолжение, знакомое по детской книжке, но Георг оказался не Синей Птицей, а почти наоборот - Красным Драконом.
Они с Пантерой, похоже, хорошо знали друг друга, потому что не просто руки пожали, но и хлопнулись плечами, красиво так.
И они друг друга стоили.
По команде сразу замелькали сталкивающиеся руки-ноги. Но если Ренат был более легким и изящным, то сотоварищ его и соперник обладал более увесистым ударом, это чувствовалось.
Они прыгали, пыхтели и ухали. И наконец Пантера стал сдавать. Он уже меньше бил, больше блокировал. А Дракон все давил и наступал. Ренат закручивал его, пытался подсечь, но безуспешно.
Потом он пропустил мощный удар ногой в грудь и, пошатнувшись, отскочил далеко назад. Дракон ринулся за ним. Ренат блокировал летящую сбоку ногу, но удар был столь силен, что рука его беспомощно повисла.
Ему надо было срочно что-то изобретать. Хотя, наверное, уже было поздно.
Дракон добавил с той же стороны в плечо и тут же очень быстро сбоку по колену и сразу, почти не прерываясь, рукой снизу в челюсть.
Дружба дружбой, но бил он изо всех сил.
Голова Рената откинулась назад, но это был не нокаут. И наверно к сожалению, потому что от следующего удара ногой в живот он, задыхаясь, упал на колени. А торопливая трель свистка не успела остановить жесткий кулак, прилетевший сбоку и заставивший Рената беспомощно и бесчувственно упасть лицом на пол.
Это было жестокое зрелище и зал это почувствовал. Раздались редкие хлопки, постепенно все же подросшие.
Егор, вначале с удовольствием наблюдавший за лихими бойцами, концовку воспринял болезненно, а
