услышал, как открылась входная дверь. Последовала крохотная пауза, затем раздался мягкий удар закрывшейся двери. Припав к земле, я перекатился на спину. Уставился на звезды.
Я лежал так очень долго. Наконец встал и, спотыкаясь о камни, преодолел последние пятьдесят футов до берега моря. Достал мешок для мусора, разделся и аккуратно сложил в него свои вещи. «Глок» и запасные обоймы завернул в рубашку. Засунул носки в ботинки и положил их сверху, прикрыв маленьким льняным полотенцем. Затем туго завязал мешок. Вошел в воду, таща мешок за собой.
Вода оказалась холодной. Я ожидал этого. Как-никак, это было побережье Мэна, апрель месяц. Но вода была
Я заработал ногами, отплывая от берега на десять ярдов, так, чтобы мне стала видна стена, залитая ярким светом. Пройти сквозь нее я не мог. Перелезть через нее тоже не мог. Поэтому я вынужден был обойти стену. Без вариантов. Я начал рассуждать сам с собой. Мне нужно проплыть четверть мили. Я сильный, но не быстрый, к тому же мне придется тащить мешок, так что это займет минут десять. Максимум пятнадцать. И все. Никто не умирает, пробыв на холоде пятнадцать минут. Никто. И уж я точно не умру. Только не сегодня.
Борясь с холодом и волнением, я выработал своеобразный стиль плавания. Я тянул мешок левой рукой, делая десять ударов ногами. Затем перекладывал его в правую руку и снова работал ногами. Я ощущал слабое течение. Начинался прилив. Он мне помогал. Но и замораживал тоже. Он накатывался от самых Больших отмелей. Вода была холодной, как в Арктике. Моя кожа потеряла чувствительность. Дыхание с шумом вырывалось из груди. Сердце бешено колотилось. Я начал беспокоиться насчет переохлаждения. Вспомнил то, что читал о «Титанике». Те, кому не хватило места в шлюпках, умерли в течение часа.
Но я не собирался проводить в воде час. И айсбергов поблизости все же не было. Я упорно продвигался вперед. Поравнялся со стеной. Полоса света заканчивалась, не доходя до меня. Я был без одежды, бледный после зимы, но мне казалось, что я невидим. Я миновал стену. Полдороги позади. Я работал ногами. Поднял руку над водой, проверяя время. Я провел в воде уже шесть минут.
Мне пришлось плыть еще шесть минут. Я рассекал воду, толкая мешок перед собой. Оглянулся назад. Стена осталась далеко позади. Я повернул к берегу. Нащупал под ногами скользкие камни, покрытые водорослями. Бросил мешок на песчаный берег. Выбрался из воды на четвереньках. Простоял так целую минуту, учащенно дыша и ежась от холода. Громко клацая зубами. Я развязал мешок. Достал полотенце. Принялся лихорадочно растираться. Мои руки стали синими. Одежда не хотела налезать на кожу. Натянув ботинки, я убрал «глок». Сложил мокрый мешок и полотенце и сунул их в карман. Побежал, так как хотел согреться.
Я бежал почти десять минут, прежде чем нашел машину.
Это был «торес» пожилого агента, в лунном свете казавшийся серым. Он был развернут от дома, готовый к тому, чтобы ехать без промедления. Я в очередной раз отметил практичность Даффи. Улыбнулся. Ключ лежал на сиденье. Я завел двигатель и медленно поехал вперед. Не включал свет и не трогал педаль тормоза до тех пор, пока не выехал с мыса и не свернул на шоссе, ведущее вглубь материка. Только тогда я включил фары, включил печку на полную мощность и надавил на газ.
Через пятнадцать минут я уже был у доков Портленда. Я оставил «торес» на тихой улочке в миле от склада Бека. Прошел остальную часть пути пешком. Приближался момент истины. Если труп Долла нашли, на складе сейчас столпотворение. В этом случае я бесследно исчезну, чтобы больше не возвращаться. В противном случае мне предстоит новая борьба.
Дорога заняла у меня почти двадцать минут. На складе никого не было. Ни полицейских, ни карет скорой помощи, ни желтой ленты оцепления, ни судебно-медицинских экспертов. И никаких темных личностей в «линкольнах». Я обошел вокруг склада Бека, держась от него на порядочном удалении, следя за ним из переулков через промежутки между строениями. Во всех окнах конторы горел свет. Но так и было, когда я отсюда уходил. Машина Долла по-прежнему стояла у двери склада. Именно так, как стояла.
Я отошел от склада и приблизился к нему с другой стороны; оттуда, где не было ни одного окна. Достал «глок». Прижал его к ноге, чтобы оружие было незаметно. Машина Долла стояла ко мне передом. Слева от нее была дверь, ведущая в стеклянную кабинку на складе. За кабинкой была контора. Пройдя мимо машины, я упал на четвереньки и прополз под окном. Поднял голову и заглянул внутрь. Никого. Приемная также была пуста. Полная тишина. Выпустив задержанный вдох, я убрал пистолет. Вернулся к машине Долла. Открыл водительскую дверь и отпер багажник. Труп был на месте. Он никуда не делся. Я достал у него из кармана ключи. Захлопнул багажник и направился к двери в кабинку. Отыскал нужный ключ и запер дверь за собой.
Я был готов рискнуть пятнадцатью минутами. Пять я провел в стеклянной кабинке, пять в конторе, пять в приемной. Все, к чему я прикасался, я вытирал льняным полотенцем, чтобы не оставлять после себя отпечатков пальцев. Мне не удалось найти никаких следов Терезы Даниэль. Или Куинна. Впрочем, здесь вообще не было никаких фамилий. И товар, и люди проходили под кодовыми названиями. Мне удалось достоверно установить только одно. «Большой базар» ежегодно продавал товара общим количеством несколько десятков тонн, нескольким сотням отдельных покупателей, на общую стоимость в несколько десятков миллионов долларов. Мне так и не удалось выяснить, что это был за товар и кто были эти покупатели. Цены можно было разделить на три группы: около пятидесяти долларов, около тысячи долларов и значительно более крупные. Никаких свидетельств того, что Бек пользовался услугами перевозчиков. Ни почты, ни служб доставки. Несомненно, товар развозился клиентам собственными силами. Однако из страхового полиса я узнал, что корпорации принадлежит только два грузовика.
Вернувшись в стеклянную кабинку на складе, я выключил компьютер. Прошел ко входной двери, выключая за собой свет и проверяя, что все остается в полном порядке. Проверил связку ключей Долла и нашел тот, который подходил к входной двери. Вернулся к коробке сигнализации.
Очевидно, Доллу доверяли закрывать помещение, из чего следовало, что он знал, как включать сигнализацию. Я был уверен, что время от времени это приходится делать и Дьюку. Как и Беку, несомненно. А также двум-трем клеркам. Итого, огромная толпа народу. И у одного из них наверняка дырявая память. Я взглянул на доску объявлений рядом с коробкой. Перебрал записки, приколотые в три слоя. Внизу уведомления из мэрии о новых правилах парковки двухлетней давности были написаны четыре цифры. Я ввел их с клавиатуры. На коробочке замигала красная лампочка, послышался писк. Я улыбнулся. Этот способ никогда не подводит. Компьютерный пароль, номер незарегистрированного телефона, код системы сигнализации – это обязательно будет где-нибудь записано.
Я вышел через входную дверь и закрыл ее за собой. Писк прекратился. Я обошел здание и сел в «линкольн» Долла. Завел двигатель и уехал. Я оставил машину в гараже в центре города. Возможно, том самом, который был на снимках Сюзен Даффи. Я вытер все, к чему прикасался, запер машину и положил ключ в карман. Подумал о том, чтобы поджечь ее. В баке было полно бензина, а у меня еще осталось две сухие спички, захваченные на кухне. Поджигать машины – занятие захватывающее, К тому же, это еще больше напугает Бека. Но в конце концов я просто ушел из гаража. Возможно, это было правильное решение. Пройдут целые сутки, прежде чем кто-то обратит внимание на эту машину. Следующие сутки уйдут на то, чтобы решить, что с ней делать. Еще день полиция будет разбираться с этим делом. Выйдет по номерам «линкольна» на одну из компаний Бека. Машину заберут из гаража для дальнейшего расследования. Наверняка вскроют багажник, опасаясь террористов или из-за запаха, но к этому времени уже истекут другие сроки, и меня уже не будет и в помине.
Я вернулся пешком к «торесу», а затем проехал до особняка и оставил машину в миле от ворот. Ответил на любезность Даффи, развернувшись к шоссе. После этого проделал предыдущую процедуру в обратном порядке. Разделся на песчаном берегу и сложил вещи в мешок. Вошел в море. Мне совсем не хотелось этого делать. Вода не стала ничуть теплее. Но прилив сменился отливом. Океан снова мне помогал. Я плыл те же самые двенадцать минут. Обогнул край стены и вылез на скалы за гаражом. Меня трясло от холода, зубы снова клацали. Но на душе у меня было приятно. Я как мог вытерся влажным полотенцем и быстро оделся, пока не замерз окончательно. Положил «глок», запасные обоймы и ключи Долла к ПСМ, долоту и шилу. Свернул мешок и полотенце и запихнул их под камень. Затем направился к водосточной трубе. Меня все еще била дрожь.
