остыла. Недоставало только таблички «Закрыто» на двери.
– Что насчет обеда? – спросил я.
– Ты хочешь есть?
Я вспомнил волну, хлынувшую в резиновый мешок и поглотившую тело. Мысленно увидел рассыпавшиеся волосы под водой. Увидел кровь, разбавленную и розовую. Нет, я не хотел есть.
– Умираю от голода, – сказал я.
Бек усмехнулся.
– Твоему хладнокровию можно позавидовать, Ричер, сукин ты сын.
– Мне уже приходилось видеть трупы. Уверен, и еще не раз придется.
Он кивнул.
– У кухарки выходной. Пообедаешь в городе, ладно?
– У меня совсем нет денег.
Сунув руку в карман, Бек достал пачку купюр. Начал было считать их, затем пожал плечами и протянул мне всю пачку. В ней было около тысячи долларов.
– Это на карманные расходы. С жалованием разберемся позже.
Я убрал деньги в карман.
– Харли ждет в машине, – сказал Бек.
Выйдя на улицу, я поднял воротник плаща. Ветер начинал стихать. Дождь падал почти вертикально. «Линкольн» стоял у угла особняка. Крышка багажника была закрыта. Харли сидел в машине, нетерпеливо барабаня по рулевому колесу. Я сел рядом с ним и отодвинул сиденье назад до конца, давая простор ногам. Харли завел двигатель, включил щетки и тронулся с места. Нам пришлось подождать, пока Поли отопрет ворота. Повозившись с отопителем, Харли включил его на максимум. Наша одежда была мокрой, и стекла запотевали. Поли возился очень медленно. Харли снова принялся барабанить по рулю.
– Вы с ним работаете на одного человека? – спросил я.
– Я и Поли? Конечно.
– Кто он?
– Бек тебе не говорил?
– Нет, – сказал я.
– Тогда, полагаю, и мне не стоит.
– Мне трудно будет выполнять свою работу, не имея достаточно информации, – заметил я.
– Это твоя проблема, – ухмыльнулся Харли. – Не моя.
Он снова продемонстрировал мне свои желтые гнилые зубы. У меня мелькнула мысль, что если я ударю его достаточно сильно, мой кулак вышибет все эти кривые почерневшие пни и дойдет до тощего горла. Но я не стал бить Харли. Поли отпер цепь и стал распахивать ворота. Харли рванул с места и втиснулся в открывшуюся щель, проехав в дюйме от створок. Я откинулся на спинку сиденья. Харли зажег фары и помчался вперед, поднимая колесами бурунчики воды с асфальта. Мы ехали на запад, потому что на протяжении ближайших двенадцати миль больше ехать было некуда. Затем мы свернули на магистраль номер один, на север, в противоположную сторону от Сако и Олд-Орчард-Бич, куда мы ездили с Элизабет Бек. В сторону Портленда. Я ничего не видел за окном, потому что погода была ужасная. С трудом можно было разглядеть задние габаритные огни идущих впереди машин. Харли молча раскачивался взад и вперед, барабаня по рулевому колесу. Машину он вел в рваном темпе. Нажимая или на газ, или на тормоз. Мы разгонялись, тормозили, разгонялись, тормозили. Дорога длиной двадцать миль показалась мне очень долгой.
Наконец шоссе резко повернуло на запад, и слева я увидел шоссе И-95. За ним серела узкая полоска моря, а дальше виднелся портлендский аэропорт. Как раз в этот момент в огромном облаке брызг взлетал самолет. С ревом пролетев у нас над головами, он развернул на юг в сторону Атлантики. Слева показался торговый центр с узкой полоской автостоянки впереди. Здесь были все те магазины, которые можно встретить на зажатой между двумя шоссе территории неподалеку от аэропорта. На стоянке было штук двадцать машин, все передом к тротуару. Пятым слева стоял старый «сааб». Харли свернул на стоянку и поставил «линкольн» рядом. Забарабанил по рулевому колесу.
– Все твое. Ключи в кармашке на двери.
Я шагнул в дождь, и Харли тронулся, как только я закрыл за собой дверь. Но он не вернулся на магистраль номер один. Доехав до конца стоянки, он повернул налево. И сразу же направо. Объехал бетонный блок и оказался на соседней стоянке. Подняв воротник плаща, я проводил взглядом машину. «Линкольн» медленно проехал через всю стоянку и скрылся за рядом новых зданий. Это были длинные приземистые ангары из гофрированной стали. Между ними сеть узких асфальтовых дорожек. Высокие бетонные пандусы. Я снова увидел «линкольн» в промежуток между двумя складами. Он ехал медленно и неторопливо, словно выискивая место для стоянки. Затем скрылся за следующим зданием, и больше я его не видел.
Я развернулся, «сааб» стоял перед мелкооптовым винным магазином. С одной стороны от этого магазина располагалась мастерская по установке автомобильной аудиоаппаратуры, с другой магазин, в витрине которого красовались люстры «под хрусталь». Я решил, что горничную вряд ли послали купить новые светильники. Или установить в «сааб» новую магнитолу. Значит, ее послали в винный магазин. А здесь она наткнулась на целую шайку, уже дожидавшуюся ее. Четверых, а то и пятерых. По крайней мере. После первого мгновения удивления она превратилась из перепуганной горничной в обученного агента, защищающего свою жизнь. Те, кто ее ждал, были готовы к этому. Они пришли в достаточном количестве. Я посмотрел в обе стороны вдоль ряда магазинов. Затем повернулся к винному складу. Витрина была заставлена коробками. Изнутри улица была практически не видна. Но все же я шагнул в дверь.
В магазине было изобилие ящиков и отсутствие людей. Похоже, таким он оставался большую часть времени. За прилавком стоял серый тип лет пятидесяти. Пепельно-серые волосы, серая рубашка, серое лицо. Казалось, он уже лет десять не выходил на улицу. В его магазине не было ничего, что я мог бы купить, чтобы расколоть лед, поэтому я сразу задал свой вопрос:
– Видите вон тот «сааб»?
Серый тип разыграл настоящий спектакль, поворачиваясь к витрине.
– Вижу.
– Вы не видели, что произошло с его водителем?
– Нет.
Те, кто не задумываясь отвечает «нет», как правило, лгут. Человек искренний тоже может ответить «нет», но обычно он сначала задумывается. А потом добавляет что-нибудь вроде «извините». Возможно, в свою очередь задает какие-то вопросы. Такова человеческая природа. Люди говорят: «Извините, нет, а в чем дело? Что произошло?» Сунув руку в карман, я отщипнул купюру от пачки, которую дал мне Бек. Достал ее. Это оказалась сотенная бумажка. Сложив пополам, я зажал ее между большим и указательным пальцами.
– Вы по-прежнему ничего не видели?
Серый тип взглянул налево от себя. Направо от меня. Туда, где располагались ангары.
Один быстрый взгляд, украдкой, туда и обратно.
– Нет, – повторил тип.
– Черный «линкольн»? – не сдавался я. – Уехал в ту сторону?
– Я ничего не видел, – упрямо произнес он. – Я был занят.
Я кивнул.
– У вас в магазине столько дел, вы на секунду присесть не можете, – усмехнулся я. – Поразительно, как вам удается справляться одному.
– Наверное, я вышел в подсобное помещение. Зазвонил телефон.
Я еще некоторое время подержал сотню у него перед носом. Наверное, сто долларов, не облагаемых налогом, представляли значительный кусок его недельной выручки. Но в конце концов серый тип отвел взгляд от купюры. Что тоже многое мне сказало.
– Как знаете, – сказал я.
Убрав купюру в карман, я вышел на улицу.
Сев в «сааб», я проехал двести ярдов на юг до магистрали номер один, после чего остановился на
