К тому же, меня восторгало то, что сержант военной полиции одолела подполковника военной разведки. Я знал, что Куинна это приведет в бешенство. Он воспримет это как величайший позор. Человек, покупающий «лексусы» и яхты, не потерпит, чтобы его арестовал какой-то
– Ты разрешишь мне самой произвести задержание? – повторила Коль.
– С радостью, – ответил я.
– Закон по этому поводу выражается совершенно четко, – сказала Даффи.
– Мне закон не писан, – сказал я.
– Мы не имеем права заниматься этим делом.
– Я работаю не на вас.
– Это же самоубийство! – вмешался Элиот.
– До сих пор я жив.
– Только потому, что Даффи отключила телефоны.
– Телефоны остались в прошлом, – сказал я. – Проблема с телохранителями разрешилась сама собой. Так что ваше прикрытие мне больше не нужно.
– Без прикрытия тебе никак не обойтись. В любом случае.
– Прикрытие БАТО горничной не помогло.
– Мы дали тебе машину. Постоянно оказывали тебе поддержку.
– Мне больше не нужны ваши машины. Бек дал мне связку ключей от дома. И пистолет. С патронами. Теперь я его правая рука. Он доверил мне защищать свою семью.
Они ничего не смогли возразить на это.
– И я могу спасти Терезу Даниэль, – добавил я.
– БАТО тоже сможет ее спасти, – сказал Элиот. – Теперь, когда выяснилось, что мы чисты перед своим ведомством, мы можем обратиться к БАТО. Горничная была их человеком, а не нашим. Так что мы тут ни при чем.
– БАТО не станет торопиться, – возразил я. – И Тереза попадет под перекрестный огонь.
Последовало долгое молчание.
– До понедельника, – первым нарушил его Виллануэва. – Мы будем сидеть молча до понедельника. Но самое позднее в понедельник мы должны будем связаться с БАТО.
– Нам надо было бы связаться с ними прямо сейчас, – заметил Элиот.
Виллануэва кивнул.
– Но мы не будем этого делать. Если необходимо, я лично об этом позабочусь. Мы даем Ричеру срок до понедельника.
Элиот ничего не сказал. Молча отвернулся. Даффи откинула голову на подушку и уставилась в потолок.
– Проклятье! – выругалась она.
– К понедельнику все будет кончено, – заверил я. – Я верну вам Терезу, и тогда вы сможете отправляться домой и звонить кому угодно.
Даффи молчала целую минуту. Затем заговорила:
– Хорошо. Можешь возвращаться. Наверное, ты уже должен быть на месте. Ты и так отсутствовал слишком долго. Это уже само по себе подозрительно.
– Согласен, – сказал я.
– И все же сначала подумай, – продолжала она. – Ты абсолютно уверен, что поступаешь правильно?
– Вы за меня не отвечаете.
– Неважно. Ответь на мой вопрос. Ты уверен?
– Да, – сказал я.
– А теперь подумай еще раз. По-прежнему уверен?
– Да, – повторил я.
– Мы будем здесь. Если что, связывайся с нами.
– Хорошо.
– Не передумал?
– Нет.
– Тогда возвращайся.
Даффи не встала. Никто не встал. Я поднялся с кровати и вышел из притихшей комнаты. Прошел полпути до «Кадиллака», когда следом за мной вышел Виллануэва. Он двигался медленно и скованно, как и полагалось в его возрасте.
– Возьми меня с собой, – сказал пожилой агент. – Если что, я хочу быть с тобой.
Я промолчал.
– Я смогу тебе помочь.
– Ты мне уже помог.
– Этого мало. Я должен сделать что-то еще. Ради девочки.
– Ради Даффи?
Он покачал головой.
– Нет, ради Терезы.
– Кем она тебе приходится?
– Я за нее отвечаю.
– Почему?
– Я был ее наставником. И теперь я за нее в ответе. Ты понимаешь, что это значит?
Я кивнул. Я прекрасно понимал, что имел в виду Виллануэва.
– Тереза долго работала у меня, – продолжал он. – Можно сказать, я научил ее всему, что она знала. Затем ее перевели. Но десять недель назад она пришла ко мне и спросила, стоит ли ей соглашаться на это задание. У нее были сомнения.
– Но ты сказал, чтобы она соглашалась.
Виллануэва кивнул.
– Я поступил как полный идиот.
– А ты мог ее отговорить?
Он снова кивнул.
– Думаю, мог. Если бы я объяснил, почему ей не следует соглашаться, Тереза меня послушалась бы. Окончательное решение принимала она, но она прислушалась бы к моему совету.
– Я тебя понимаю.
И я действительно его понимал, тут не могло быть никаких вопросов.
Я сел в машину и выехал на шоссе, а Виллануэва остался стоять на стоянке, провожая меня взглядом.
По магистрали номер один я проехал через Биддефорд, Сако и Олд-Орчард-Бич, а затем свернул на восток на длинную пустынную дорогу к дому. Подъезжая к нему, я взглянул на часы и понял, что отсутствовал целых два часа, из которых оправданными были только сорок минут. Двадцать минут до склада, двадцать минут обратно. Но я не думал, что мне придется объясняться перед кем бы то ни было. Бек не узнает о том, что я не поехал прямо домой, а остальные не догадываются о том, что я должен был так поступить. По моим расчетам, наступил эндшпиль, и я катил навстречу победе.
Однако я ошибался.
Я понял это еще до того, как Поли закончил открывать ворота. Выйдя из своего домика, он подошел к запору, Он был в костюме. Без плаща. Поднял запор движением стиснутого кулака. До сих пор все было как всегда. Я уже с десяток раз видел, как Поли открывает ворота, и пока что он делал все как обычно. Поли обхватил своими огромными лапищами прутья решетки. Начал раскрывать ворота. Но не раскрыл их до конца. Протиснулся между приоткрытыми створками и шагнул мне навстречу. Подошел к моей двери, и когда до машины оставалось шесть футов, остановился и, улыбнувшись, достал из карманов два револьвера. Все это произошло меньше чем за секунду. Два кармана, две руки, два револьвера. Это были
