Ламонт мог поверить, что они не планировали этого делать и не успели ещё обменяться кровью. Но он знал, чувствовал, что они были парой.
- Вы двое, без сомнения, пара.
Кейн захохотал.
- Пара. Священная пара, - проговорил он горько.
Ламонт кивнул:
- Также известно, что когда один суженый изменяет другому, то боль от предательства настолько ослепляет последнего, что последствия его действий непредсказуемы и опасны.
Кейн покачал головой.
- Она не моя суженая.
На миг в глазах Эмили отразилась боль, но она тут же взяла себя в руки.
- Как она изменила тебе, Кейн? – спросил Ламонт.
Тот снова повернулся к ним спиной, затем глубоко вздохнул и обратился к Альфе.
- Она изменила мне с Кайлом.
- Я не делала этого! – выкрикнула Эмили, вскакивая со своего места.
- Не нужно, мать твою, врать! Тоби видел вас.
- Тоби? Тоби видел… - глаза девушки расширились, и понимание отразилось в них.
Кейн зарычал и подступил к ней на шаг.
- Кейн, - предостерёг его Ламонт.
- Кейн, это не то, что ты… - она подняла руки, но он отвернулся от неё.
Эмили прикусила губу и посмотрела на Ламонта.
- Мы играли в Монополию в гостиной. Тут вошли Тони с Кайлом, и я…
Кейн резко развернулся к ней и схватил за руки.
- Так значит, ты признаешь это!?
- Нет! – Эмили яростно затрясла головой. – Я имела в виду, что он подошёл, поднял меня и… на миг прижался к моим губам. Просто поприветствовал. Он делал так много лет. И это всё. Я клянусь, это всё!
- Это не всё!
- Нет, всё! Я не оставалась с Кайлом наедине. Ни разу!
Она не лгала. Ламонт не учуял запаха лжи от неё, и он знал, что Кейн тоже его не чувствует.
- Я клянусь, Кейн, - она умоляла его поверить ей.
Он покачал головой.
- Я просто.… Когда Тоби сказал мне, что Кайл поцеловал тебя, я пропал.
- Прости меня, - проговорила она тихо.
- Не надо! Не надо, мать твою, просить у меня прощения! – глаза Кейна пылали.
Он мог причинить ей боль, убить ее. Ламонт знал, о чём сейчас думает его сын, хотя тот не озвучивал своих мыслей.
– Ей нужно вернуться в колледж.
Эмили задохнулась, но Альфа удивился этим словам.
- Нет, - сказал он сыну.
Кейн посмотрел ему в глаза.
- Я как сын прошу тебя отправить её назад.
- И оставить без защиты?
Кейн нахмурился, потом провел ладонью по лицу.
- Нет. Проклятье!
Взгляд Эмили прояснился, и когда она начала говорить, голос её был сильным и четким.
- Меня не нужно никуда отсылать. – Она посмотрела на Ламонта. – Я пойду домой.
И Эмили вышла из кабинета, не спросив даже разрешения Альфы. Как только за ней закрылась дверь, Кейн посмотрел на отца.
- Я мог убить её.
Ламонт в ответ кивнул:
- Да, мог. И что ты теперь собираешься делать?
- Я не знаю, - честно признался его сын. – Я хотел соединиться с ней. Я уже хотел попросить её об этом, но не успел.
Альфа поднялся из-за стола и сжал плечо Кейна.
- Я знаю несколько случаев, когда обмена кровью не требовалось для связывания. Такое очень редко, но происходит.
- Я не знал. – Кейн положил руку на руку отца и сжал ее. – Клянусь, я не знал.
Потом Кейн отступил. Ламонт дал ему время всё обдумать. Это заняло несколько минут.
- Это был не я…. Я имею в виду, я знал, что я делаю, но в то же время, это как будто был не я. Я не мог остановиться. Красная пелена застилала мне глаза. Не могу поверить, что причинил ей боль.
- С ней всё будет в порядке, - заверил его Ламонт. – Большинство ее ран не физического характера.
- Я не заслуживаю ее, - проговорил Кейн голосом полным боли. – И никогда не заслуживал.
Глава 7
Всю дорогу к своему домику Эмили проплакала. Значит, он не хотел, чтобы она была рядом. Ну, что ж, она исполнит его пожелание.
Но было больно. Как же было больно. Кейн - мужчина, которого она всегда любила, поверил в то, что она могла предать его. Он больше не хотел её. Ему было достаточно простого секса между ними.
Он больше не увидит её, она позаботиться об этом. Девушка смахнула слёзы тыльной стороной руки. Она больше не будет плакать из-за него. Но как только Эмили подошла к дому, слёзы снова потекли из глаз. Она открыла дверь и осмотрела пустое помещение. Дом был полностью обставлен мебелью, на стенах висели картины, в холодильнике было полно еды, но здесь было пусто и одиноко. Эмили всегда любила жить одна, быть независимой, но вот сейчас, в эту минуту, в помещении стояла мёртвая тишина.
Девушка зашла в спальню, сбросила ботинки, затем забралась на середину кровати, где скрутилась калачиком и уснула, так и не перестав плакать.
Проснулась Эмили вся разбитая. В глаза как будто песка кто насыпал, в горле першило, а в животе чувствовался дискомфорт. С трудом поднявшись с постели, девушка направилась прямиком в ванную и, забравшись в душ, включила воду, сделав её максимально горячей.
Душевая кабина и ванная были отделаны темно-коричневым мрамором. Большие душевые насадки направляли вниз струи воды. Девушка положила обе руки на гладкую поверхность стены и прислонилась к ней лбом.
Эмили не знала, как долго пробыла в душе, но почувствовав, что вода стала прохладней, нехотя закрутила кран. Натянув на себя пижамные штаны и майку, она направилась на кухню сделать чаю, чтобы успокоить желудок.
Эмили нигде не включала свет: во-первых, потому что с её зрением, в этом не было необходимости, а во-вторых, ей не хотелось делать лишних движений. Она медленно шла по гостиной и, лишь дойдя до середины, остановилась, окинула взглядом комнату… и увидела его.
Он сидел в кресле, возле которого стоял включенный торшер. Поняв, что девушка заметила его, он тут же поднялся.
Эмили не спрашивала, как он забрался внутрь.
