состязании морпехов много лет назад. Ричер и сам не знал почему.
Он вылез из машины, прошел по ухабам до мата из кокосовых волокон, установил винтовку на сошки за метр от края мата, наклонился и зарядил. Затем встал прямо позади винтовки, нагнулся, опустился на колени и лег в полный рост. Прижал приклад к плечу, пригнул голову, закрыл левый глаз и посмотрел правым в прицел. Обвил ствол левой рукой и надавил вниз и назад. Надежно. Ричер раскинул ноги в стороны, подтянул левую ногу и уперся ребром подошвы в мат. Вес ноги фиксировал положение для стрельбы. Ричер расслабился.
Выдохнул, но вдоха не сделал. Помедлил секунду, вторую. Всю свою энергию он собрал внизу, в животе. Дал себе успокоиться. Посмотрел на мишень вожделеющим взглядом, нажал на спуск. Винтовка дернулась и грохнула.
В «яблочко», в самый «икс». Ричер подался назад и встал.
– Хороший выстрел, – похвалил Кэш.
– Хорошая винтовка, – ответил Ричер.
Кэш отнес винтовку в машину.
– Так я заслужил? – спросил Ричер.
– Чего?
– Чтоб со мной поговорили.
Кэш повернулся:
– Возможно, ты не захочешь услышать то, что я могу рассказать.
– А ты попробуй, – предложил Ричер.
Они вернулись к домикам. Кэш положил мишень Ричера, на которой стояла фамилия Ричардсон, в ящик на букву «Р», пробежал пальцами до буквы «Б» и вытащил толстую стопку.
– Погляди-ка, – предложил он.
Он раскинул мишени, как колоду карт, по всей длине стойки. Под первым рядом лег второй. В итоге получилось тридцать две мишени, под каждой – имя Барра, дистанция триста метров, время и даты за три года.
Все мишени демонстрировали блестящий результат.
Ричер посмотрел на них изучающим взглядом.
– Из какой винтовки он стрелял?
– Из собственной – «суперматч». Отличная винтовка.
– Тебе копы звонили?
– Звонил один, Эмерсон. Очень порядочно себя повел. Я вложил в стрельбище уйму сил, а за ним могла пойти дурная слава, потому что Барр здесь тренировался.
– А что насчет его дружка Чарли?
– По сравнению с Барром – безнадега.
Кэш открыл другой ящик, пробежал пальцами до буквы «С» и вынул еще одну стопку мишеней.
– Чарли Смит, – сказал он. – По виду тоже из бывших военных.
– Они всегда появлялись вместе? – спросил Ричер.
– Как хлеб и масло, – ответил Кэш.
– Стреляли на разных дорожках?
– На разных планетах.
Ричер кивнул. С точки зрения оценки по баллам мишени Чарли выглядели намного хуже, чем Джеймса Барра. Но его попадания не выглядели случайными – в них угадывалась странная закономерность. Чарли прицеливался, но мазал. Может, из-за сильного астигматизма.
– Что он за человек? – спросил Ричер.
– Чарли? Я так и не понял.
– Коротышка, верно?
– Мелкий, волосы чудные.
– Барр покупал патроны здесь, так?
– «Лейк-Сити», дорогие.
– Да и винтовка у него не из дешевых.
– Он такую заслуживал.
– А какая у Чарли?
– Такая же. Просто копия. Но она ему – что корове седло.
– Можно взять одну мишень Джеймса Барра?
– На кой черт?
– На память.
Кэш вытащил мишень, Ричер ее сложил и сунул в карман рубашки.
– Удачи тебе с твоим приятелем, – пожелал Кэш.
– Барр мне не приятель, – заметил Ричер. – Но за помощь спасибо.
– Всегда пожалуйста – я тебя узнал, когда ты лег за винтовкой. Такое положение «лежа» я никогда не забуду. Ты победил на закрытых состязаниях через десять лет после того, как я в них участвовал. Я был среди зрителей. Твое настоящее имя – Ричер.
– В твое время состязания были сложнее, – сказал Ричер. – Через десять лет на них собиралась кучка дохляков.
Ричер остановился на последней бензозаправке в Кентукки, залил полный бак для Янни и позвонил Хелен Родин.
– Коп все еще там? – спросил он.
– Два копа.
– Франклин уже приступил?
– С самого утра.
– Где его офис?
Хелен дала ему адрес. Ричер глянул на часы:
– В четыре там.
– Как съездили в Кентукки?
– Пока не понял.
Белантонио работал в лаборатории с семи утра. Он пытался снять отпечатки пальцев с оставленного под эстакадой телефона и ничего не получил. Затем он скопировал список звонков. Последним набирали номер Хелен Родин, а предпоследним – Эмерсона. Оба звонка, ясно, сделал Ричер. Потом шел длинный ряд звонков на сотовые номера, зарегистрированные на «Специализированные службы Индианы».
Белантонио перешел к записям камер на автостоянке. Первым «кадиллаком» на пленке был «эльдорадо». Цвета слоновой кости. Он припарковался до десяти утра в среду и стоял пять часов. Вторым – новый СТС, был припаркован вскоре после обеда во вторник и простоял два часа. Третий – черный «кадиллак-девилль» – въехал на автостоянку сразу после шести утра в пятницу, когда там должно было быть более или менее пусто. Камеры записали, как он быстро и уверенно взлетел по пандусу и выехал всего четыре минуты спустя.
Достаточно, чтобы поставить конус.
Ни при въезде, ни при выезде водителя рассмотреть было невозможно. За ветровым стеклом виднелось какое-то серое пятно. Может, это был Барр, а может, и нет.
Затем он изучил результаты обследования квартиры Александры Дюпре. Ничего интересного, за исключением отпечатков пальцев. Там была мешанина из отпечатков, как и во всех квартирах. Большинство принадлежало девушке, но было и четыре другие серии. Три из них не идентифицировались. Четвертая принадлежала Джеймсу Барру.
Джеймс Барр был у Александры Дюпре в гостиной, на кухне, в ванной. Четкие отпечатки, полное совпадение.
Белантонио записал это для Эмерсона.
Затем он прочитал отчет медэксперта. Александра Дюпре была убита одним сильным ударом в правый висок, нанесенным левшой. Она упала на гравийную поверхность, содержавшую органические
